История куртизанок - Элизабет Эбботт

Два месяца спустя, в 1745 г., во время празднества по случаю свадьбы дофина, его сына и наследника, Людовик, нарядившийся в костюм, который символизировал тисовое дерево, обратил внимание на обаятельную и элегантную Королевку в костюме богини Дианы и весь вечер от нее не отходил. Вскоре после этого она стала его любовницей.

Появление у короля новой фаворитки вызвало при французском дворе переполох. Сколько этот роман продлится? — хотели знать придворные. Какие у нее союзники? Какие враги? Как она обычно предпочитает действовать, что она любит и что ей не нравится, какие цели она перед собой ставит? В иерархической системе, имманентно присущей представлениям о божественном праве и голубой крови, потенциальная власть новой фаворитки, ее влияние на государственные дела и — что было еще важнее — на весь уклад жизни при королевском дворе и судьбы несметного числа кормившихся при нем прихлебателей и приживалок было поистине трудно переоценить. Разве мог себе кто-то вообразить, что мадам д’Этиоль, безродная выскочка, принадлежавшая к ненавистному классу буржуазии, эта близкая подруга таких атеистов, как Вольтер, сможет стать тем, кем стала?

Но Людовик все больше очаровывался своей новой фавориткой и все сильнее ополчался против всех, кто хоть в чем-то пытался ее критиковать. Королев ка отвечала на его любовь взаимностью со страстью, подогреваемой фантазиями, которые с детства кружили ей голову. Несмотря на искренность ее чувств, при дворе о ней распространялось все больше слухов, причем в основном недобрых.

А Королевка с Людовиком тем временем были заняты собственными проблемами. Она просила его как-то определиться с ее положением, и король определился, предложив ей стать его официальной фавориткой. Королевка с радостью приняла предложение. Однако при этом она настаивала на том, чтобы Людовик устроил ее развод с мужем. Преданный ей Шарль-Гийом воспринял эту новость тяжело, он рыдал навзрыд и терял сознание. Лишь после того, как он понял, что решение Жанны-Антуанетты окончательно и бесповоротно, ему пришлось смириться с уходом горячо любимой супруги.

Несмотря на страсть к королю, ситуация Королевки-фаворитки оказалось непростой. Когда она была хрупкой девочкой, ее постоянно беспокоили горло и легкие. Когда повзрослела, здоровье ее ухудшилось, и она пыталась скрыть это от всех, кроме самых близких друзей. Но придворные злопыхатели, обращая внимание на то, какая она худенькая, как быстро устает и сплевывает сгустки крови, злорадно распускали о ней злые слухи. Врач рекомендовал ей больше отдыхать, гулять на свежем воздухе и заниматься гимнастикой. Да как же я смогу? — жалобно спрашивала она. Придворная жизнь была жестко регламентирована и очень утомительна, изысканные туалеты и уход за внешностью отнимали почти все время, от теплого воздуха можно было задохнуться. Что касается физических упражнений, она была слишком измотана и даже не пыталась их выполнять.

Ухудшение здоровья Королевки сказывалось и на ее чувственности: она страшно боялась, что, как сама выражалась, «фригидность ее натуры» приведет к тому, что Людовик бросится в объятия другой женщины. Как-то ночью он назвал ее «холодной как рыба», встал с кровати и пошел спать на диван. Королевка пыталась оттянуть их расставание, соблюдая диету, которая должна была разогреть ее холодную кровь: она пила горячий шоколад, приправленный ванилью и зверобоем, ела трюфели и суп из сельдерея. Спустя какое-то время она стала употреблять в пищу молоко ослиц. «Я жизни своей не пожалею, чтобы его ублажить», — призналась она по секрету подруге{48}.

Несмотря на то что иногда ее подводило тело, Королевка как-то умудрялась оставаться необходимой королю. В 1745 г. он стал называть ее маркизой де Помпадур. Как замечал в этой связи Вольтер, это имя рифмовалось со словом l’amour — «любовь», которой Королевка щедро одаряла возлюбленного. В качестве официальной фаворитки Людовика она сумела добиться того, что королева смягчилась по отношению к ней, хотя Мария Лещинская иногда публично ее унижала. Королевка посвятила свою жизнь королю, компенсируя неискушенность в области секса проверенными временем методами очарования. Она охотно и восторженно проникалась интересами Людовика. Она играла с ним в карты, ненавидя при этом карточные игры. Она сопровождала его во время охоты, хоть это отнимало у нее, и без того слабой, много сил. Она правила местами неприличные, даже непристойные отчеты, еженедельно поступавшие от шпионов Людовика из разных мест. Она каждый день проводила краткие совещания с государственными министрами. Она давала королю советы и со временем, продолжая оставаться фавориткой, стала его ближайшей подругой.

Королевка постепенно все глубже вникала в дела государства, то есть делала именно то, чего в своих записках о фаворитках Людовик XIV советовал не допускать. Она убедила Людовика уволить и изгнать его министра Морепа, который, как говорили злые языки, сочинил стихотворение, в котором высмеивалась физиология фаворитки. Ей удалось пристроить своего брата Абеля на важную должность главного интенданта королевских зданий, и тот служил эффективно и честно. Она занималась распределением средств, выделявшихся королем на поддержку искусства и литературы, поскольку неплохо разбиралась в этих областях. Она принимала участие в создании офицерского военного училища и ставшей впоследствии знаменитой фабрики фарфора в Севре.

В 1751 г. после долгих раздумий Королевка отказалась от сексуальных отношений с королем и сделала так, чтобы об этом стало известно. Это дало им двоим возможность принять причастие, поскольку теперь они не нарушали супружеской верности друг с другом. Для Королевки этот отказ обернулся двойной выгодой: он успокоил ее религиозное сознание и освободил от обязанности, которую она не могла хорошо исполнять. Однако именно в этом таилась грозная опасность, ведь Людовик мог завести новую фаворитку. В 1752 г., когда он возвел Королевку в герцогское достоинство, досужие сплетники шептали, что это прощальная милость перед отставкой.

Чтобы сохранить влияние на Людовика, она стала подыскивать ему — такие, по крайней мере, ходили слухи — молоденьких девушек, которые не представляли бы угрозы ее положению. Современники обвиняли ее в сводничестве и организации королевских утех в особняке под названием «Олений парк», расположенном неподалеку от дворца. Туда поселяли девушек-подростков из семей бедных парижан и готовили их к любовным забавам короля, нередко группами по два-три человека. Этих девиц хорошо кормили, нарядно одевали, учили азам придворного этикета и постоянно подвергали медицинским осмотрам. Сменялись молоденькие «пансионерки» довольно часто, возможно, потому что получали неплохое содержание и нередко выходили замуж за состоятельных мужчин, которых соблазняли приобретенные ими навыки. Девушкам, рожавшим от Людовика детей, говорили, что младенцы умерли. Позже этим детям — princes et princesses manques [13] — выделялось ежегодное содержание, и их усыновляли или удочеряли подходящие приемные родители.