Выбор Необычных (СИ) - Кирилл Довыдовский

— А вам не страшно? — произнесла она приглушенно. — Ведь они совсем рядом с вами! Что если кто–то из них сбежит?

— Уверяю вас, это совершенно невозможно. — Дориан одарил ее еще одной уверенной улыбкой. Его рука, невзначай поглаживая, с каждым движением все сильнее отдалялась от ее талии, опускаясь ниже. Конечно, во всем была виновата слишком скользкая, слишком тонкая ткань ее платья… — Вне арены гладиаторы практически неопасны. Они не приспособлены к жизни на воле и совершенно не умеют принимать решений. Даже если кто–то сбежит… хотя охрана, я уверяю вас, вполне надежна… если кто–то сбежит, его очень быстро поймают. Он никому не сможет причинить вреда…

Он говорил что–то еще — улыбаясь, объясняя, демонстрируя… Санея упивалась этим ощущением. Она в жизни не могла представить, что когда–нибудь ощутит нечто подобное, но в этот момент девушка испытывала ни с чем не сравнимое наслаждение. Насколько же приятно было знать, что человек, столько времени державший ее брата в рабстве, причинивший ему столько страданий, находится полностью в ее власти. Его улыбки, распущенные руки, его бесконечная уверенность только подогревали в ней ощущение триумфа. Она могла сделать все, что захочет: поиграть, прежде чем вцепиться в горло, или сразу раздавить, как ничтожную мошку. Санея чувствовала себя гигантской змеей, заманивающей в свое логово жертву крошечной симпатичной кисточкой на кончике хвоста. Она ощущала злорадство. Неправильное, нелюбимое ею чувство, но такое сладкое… Видимо, не зря Дориан весь вечер так старательно подливал ей в бокал шампанское. Она совершенно потеряла голову…

— Значит, они не такие уж и умелые воины, — протянула она. — Даже этот Скрад?

— Он лишь один из многих, моя красавица, — ответил Дориан, приближая свое лицо к ее лицу. — Пройдет его время — настанет чье–то еще.

— Я так его боюсь!

— Со мной вам нечего бояться.

Теперь она тоже смотрела на него, а он прижимал ее к себе. Дориан был почти на две головы выше, но, к счастью, он наклонился. Прикрыв глаза, она чуть отвела затылок назад… и резко клюнула лбом вперед. Сначала один раз, а потом, размахнувшись сильнее, и во второй. Ей забрызгало лицо, так что она не спешила размыкать век, чувствуя лишь, как медленно сползает по ней безвольное тело.

Глаза она открыла спустя несколько секунд, предварительно утершись тыльной стороной ладони. Лежавший у ее ног мужчина издавал лишь неясные стоны. Она бросила на него равнодушный взгляд и с интересом посмотрела себе на руки — они были покрыты темно–красной кровью, ею же оказалось забрызгано платье и наверняка ее волосы и лицо. Пожав плечами, она вытерла руки о подол и вновь посмотрела на Дориана. Нагнулась к нему, положила руку на свободный от одежды участок кожи, нащупала под рубашкой амулет и, замотав призму в воротник, все так же не прикасаясь к металлу, сорвала артефакт с шеи мужчины. Кравен давно объяснил ей, как это делается.

— Тварь… — прошептала она, откинув амулет в сторону и выпрямившись. — Ты мерзкая тварь…

Она пнула его в живот. На шпильках это было не слишком удобно, но сделать больно она могла и так.

— Тварь! — она нанесла еще удар.

Эмоции, которые ей удавалось сдерживать, жаждали вырваться наружу. Из–за этого червяка ее брат превратился в калеку. Не какой–нибудь мерзавец, работорговец, убийца, а лучший человек этой гребаной страны потерял способность передвигаться. Да, если он действительно оставил один амулет про запас, у Локи еще будет шанс… да в любом случае будет! Но что делать, если Ильса ошиблась? Просто на Авиртона надеться?

— Мерзавец!.. Подонок!.. Тварь!!!

Она била до тех пор, пока Дориан не перестал дергаться, и остановилось не оттого, что испугалась за него, а потому что пока не решила, будет ли правильным забить его до смерти. Вполне возможно, она оказала бы этим услугу очень многим. Да и Лепка говорил, что знает, где бы Дориан стал хранить последний оставшийся у него экземпляр амулета…

Мерзт вдруг дернулся. Значит, жив. Ударить его еще раз? Много–то ему не нужно. Просто сосредоточиться не на том, чтобы сделать больно, а на конкретной, важной для сохранения жизни части тела… Несколько секунд она просто стояла… Ладно. Пусть с ним Создатель разбирается.

Санея отвернулась… и встретилась взглядом с Клифом. Он стоял в нескольких метрах от нее с мечом в руке.

— Ты давно здесь? — спросила она.

— Пару минут, — ответил он.

— Понятно.

Странно. Если бы это был кто–то другой, у нее наверняка было бы чувство, что ее застали за чем–то неприличным. Причем чувство, возникшее вовсе не на пустом месте. Даже Сайта сказала бы, что в этом не было смысла. Умнее было не избивать Дориана, а максимально использовать на благо цели. Хотя, наверное, Сайта не самый лучший пример: она как никто умела одновременно развлекаться и делать дело — высасывать из человека мозг и тут же брить голову наголо, чтобы впоследствии можно было приспособить череп под изящную вазу… Санея этого не умела, а Клиф и вовсе никогда не стремился. Он всегда выбирал то, что лучше для него, но при этом умел держать себя в руках. Ей вспомнилось, как он обманул Лезву.

Значит, по–другому тоже можно? Как сейчас? Любой другой из Ордена, будучи на месте Клифа, обязательно стал бы ее останавливать, пытаться что–то объяснить, а он просто стоял и ждал, позволяя ей делать то, что она хочет. Вот ее брат никогда не делал ничего для себя… Может, действительно все дело в шампанском?

— Ты готова? — спросил он.

— Да. — Нагнувшись, Санея сняла с пояса Дориана ножны с коротким кинжалом и какой–то амулет. Судя по форме наложения рун на призме — явно атакующий, но незнакомый. — Готова. Ты узнал, где он?

— Конечно.

С самого утра Локой владело навязчивое ощущение приближения развязки. Нехорошей развязки. Отчего–то не переставало казаться, что время, которое было необходимо, чтобы не допустить того, что может случиться, упущено. Неведомая угроза, становившаяся на протяжении последних недель ощутимее и ближе, застыла в Локином сознании багрово–красным закрывающим небосвод облаком, прекратив изменяться. Это показалось зловещим знаком — будто до этого никак не определенная стихия разрушения готовилась обрести форму.

Ближе к вечеру, исчерпав все свои и Ларрины возможности ощутить хоть что–то конкретное — едва закрывая глаза, он оказывался в мире, где пространство готово было прорваться в любое мгновение, — Лока понял, что ждать больше не может.

— Гайя! — позвал он в сторону двери. Как правило, ему легко удавалось определить, где именно находится девушка: в соседней ли она комнате, ушла ли ему за ужином, проводит ли с Хагом редкий спарринг, — но теперь, будучи в расстроенных чувствах, он уже не мог быть уверен.