Педагогическая непоэма. Есть ли будущее у уроков литературы в школе? - Лев Айзерман

Реальная жизнь глубже, шире, многообразнее, богаче любых схем. Но из четырех предложенных эпитетов нужно выбрать только один. Выбрали «рабская». И уже если рабская, значит – не преданная, не испытанная, не проверенная.

И самое для меня горькое: ведь все это писали ученики, которые серьезно, глубоко, вдумчиво говорили и писали об «Отцах и детях», «Преступлении и наказании», «Войне и мире», рассказах Чехова о любви, рассказах о любви Бунина. И где все это?

Беда тестовых заданий в том, что они воспитывают одномерное мышление. Крайне опасное в жизни и невозможное в отношении к литературе, ибо, по словам Ю. М. Лотмана, «художественный текст не имеет одного решения».

Дело еще и в том, что любой художественный текст прежде всего должен быть прочитан именно как художественный текст. Но и здесь мы сталкиваемся с вопиющей безграмотностью составителей заданий. Вот лишь один пример. В октябре 2009 года в школах Москвы был проведен очередной мониторинг по русскому языку. В одном из вариантов как задание «С» был предложен отрывок из рассказа А. П. Чехова (точнее, «по Чехову», они что, редактировали текст писателя?).

Речь в нем шла о Юлии Сергеевне, которую мучит один самый главный тогда для нее вопрос: можно ли выйти замуж без любви. «Разве без любви нельзя в семейной жизни?» Приведены все ее доводы за и против. В конце концов она решает проблему просто:

«Юлия Сергеевна достала из комода карты и решила, что если хорошо стасовать карты и потом опять снять и если под низом будет красная масть, то надо согласиться на предложение Лаптева, если же выпадет черная, то нет».

Нужно ли объяснять, что обо всем этом размышляет героиня чеховского рассказа и что само повествование пронизано иронией? Но опять же, увы, ученики писали о том, можно ли или нельзя выходить замуж (жениться) без любви. (Им же обязательно нужно ответить на первый вопрос: написать о проблеме, поставленной в тексте!) И большинство считают, что нельзя. Хотя и не все. Но это школьники. А через несколько часов мы получаем ответы по интернету. И читаем там, что главная проблема, поставленная автором (!) – можно или нельзя выходить замуж или жениться без любви. А авторская позиция (ведь ученики должны четко сформулировать, в чем именно состоит авторская позиция) в том, что никак нельзя. Только по любви!

Я попытался представить, как Антон Павлович Чехов перед тем, как жениться на Ольге Леонардовне, мучительно думает, жениться ему по любви или можно и без любви. Но у меня ничего не получилось.

Так задания на экзаменах по русскому языку разрушают то, что мы делаем на уроках и что разрушают и ЕГЭ по литературе. Я не отвергаю полностью идеи ЕГЭ. Возможно, целесообразно совместить экзамен по аттестации за курс школы и вступительный в вуз. Но здесь главное слово принадлежит институтам и университетам. Я полностью за то, чтобы проверять знания учеников на выпуске будут не те, кто их учил. Если, конечно, удастся создать строгую, объективную и честную систему этих экзаменов. Но контрольно-измерительные материалы по литературе, а во многом и по русскому языку принять не могу.

6. А НУЖЕН ЛИ ЭКЗАМЕН ПО ЛИТЕРАТУРЕ?

8 апреля 2009 года читаю на первой полосе «Известий» шапку, выделяющую главный материал номера:

«НУ ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГАЯ НАТАША РОСТОВА!»

Что же случилось, почему вернулась в школу и нашу жизнь Наташа Ростова? Оказывается, в Государственной Думе рассматривается проект введения в 10 классе школы обязательного сочинения по литературе. Ну никак не могут наши любители изящной словесности без экзаменационного кнута, совершенно забывая при этом про пряник.

А вот в «Литературной газете» страстно взывает к городу и миру Людмила Зуева:

«Произошедшее можно назвать только как катастрофа. Рособрнадзор вывел литературу из списка обязательных предметов при сдаче единого государственного экзамена… Отношение к литературе в нашей стране всегда было особым, и это было абсолютно оправданным. Это позволяло передать потомкам наши культурные коды, сохранить нашу идентичность. Не пропустив через себя великие русские тексты, наши внуки и правнуки перестанут быть русскими людьми. И большей катастрофы, на мой взгляд, просто не может быть. Мы потеряем не просто литературу. С лица земли исчезнет русская цивилизация».

Итак, русская цивилизация исчезнет потому, что сегодня ЕГЭ по литературе не включен в список обязательных экзаменов. Нет, чтобы порадоваться за 95% выпускников 2009 года, которые не сдавали этот экзамен. Нет, чтобы опечалиться за те 5%, которые вынуждены были его сдавать. Или Людмила Зуева серьезно считает, что сдача ЕГЭ по литературе требует, чтобы выпускник пропустил через себя великие русские тексты? Но даже такой хорошо знающий школу человек, как в то время председатель комиссии Мосгордумы по культуре и образованию, а к тому же поэт и учитель, как Евгений Бунимович, утверждает, что именно отмена экзаменов по литературе прямо-таки ведет к краху во всем нравственноэстетическом воспитании молодого поколения:

«На самом деле это тектонический сдвиг в нашем образовании. Последствия его не просчитаны, но они вполне очевидны. Сейчас в школе хотят вводить что-то такое специальное, духовнонравственное. Но, ставя литературу в разряд экзаменов по выбору, мы ставим по выбору мораль, нравственность и эту самую духовность».

Дорогие мои, ну экзамен по литературе по выбору существует только с 2009 года. А всегда были, были у нас обязательные экзамены по литературе. И что, это поднимало нашу нравственность и духовность? Бунимович, используя свое служебное положение в Мосгордуме, мог бы узнать, каковы печальные итоги ежегодных медальных сочинений в Москве: более пяти тысяч сочинений, и за редким исключением, поток серых, однотипных, лишенных своих мыслей и своего чувства так называемых сочинений. Сочинений списанных, заученных. И это высокий духовно-нравственный уровень? И что за нравственность, успехи которой определяются экзаменом?

Что же касается уровня преподавания литературы в школе (а я не считаю, что он определяется только экзаменами, больше того, я уверен, что существовавшие у нас экзамены по литературе в большинстве случаев разрушали даже то хорошее, что учитель делал на своих уроках), то вот лишь два свидетельства. А я могу привести их множество.

Вот рассказ поэта, эссеиста, ученого, филолога, философа и богослова Ольги Седаковой:

«Я обычно летом живу в тульской деревне. Прежде там было много детей, которые приезжали к бабушкам и дедушкам на лето. Пока школа их не обработала, все шло прекрасно: мы с ними сочиняли и ставили пьесы, играли в стихи. И рифма, и игра слов, и любое формальное задание – все это они прекрасно и с удовольствием подхватывали. Но с каждым следующим школьным годом они становились все скучнее и скучнее, и всё для них становилось все скучнее и скучнее. Их все больше тянуло развлекаться и балдеть. Я это приписываю школе, действию школы».

Вот выступление Олеси Николаевой, поэта, прозаика, эссеиста, профессора Литературного института имени А. М. Горького на встрече писателей с Владимиром Владимировичем Путиным:

«Как преподаватель высшего учебного заведения я могу свидетельствовать, что существует пугающая тенденция к катастрофическому снижению культурного уровня абитуриентов, приходящих в институт после школы. Скоро наши внуки вообще не смогут понять, из-за чего там весь сыр-бор в душе у Раскольникова, – ну грохнул он эту противную старушонку, но деньгами-то, бабками почему не воспользовался-то, как последний лох? Или почему собственно Татьяна не ушла к Онегину?»

Нет, нет, не обязательность экзамена по литературе, а что он из себя представляет, я и рассказал в этой части книги, а курс, направленность самого преподавания – вот в чем наши быть или не быть.

Что касается экзаменов, то, может быть, они и возможны, и об этом мы еще поговорим в четвертой части этой книги. Но не будем забывать то, о чем писал еще в 1900 году В. В. Розанов:

«Орудие контроля всегда приноравливает к себе контролируемый механизм или контролируемую систему» [33] .

Да, есть определенные сведения и по литературе, которые должен знать человек, оканчивающий школу. Все дело в том, во имя чего и для чего. Знания для того, чтобы постигать литературу, а не уроки литературы во имя знаний. Помните в сказке Евгения Шварца: «Тень, знай свое место!».

Но есть и куда более авторитетный источник, к которому мы сейчас и обратимся. «Не человек для субботы, а суббота для человека». «Кесарево – кесарю, Божье – Богу». А мы постоянно Божье – кесарю. И поскольку у меня в руках сейчас том В. В. Розанова, то не могу не привести выписку из статьи того же 1900 года. Тема – Закон Божий в школах.