Закон королевского бутерброда - Александр Вин

– Заткнись, умник! Быстро за мной! У тебя есть право хранить молчание!

Взмахнув золотистыми волосами, Джой захохотала и потащила Глеба за собой по нижней дорожке.

С холма внезапно донёсся жалобный детский крик.

– Подожди меня здесь. – Глеб опустил под ноги Джой сумку и бросился бегом вверх по асфальту.

То, что он увидел за первым же крутым поворотом, никак не могло ему понравиться.

В круге ночного фонаря стояла маленькая, лет десяти, негритянская девчушка. Она испуганно старалась прижаться к большой пластиковой бутыли с водой у своих ног и смахивала ладошками с личика крупные слёзы.

– Давай, давай, потанцуй с нами, крошка! Зови свою чёрную сестру, будем веселиться вместе!

Два белых парня орали, размахивали майками и пьяно кружились вокруг негритяночки. Один из них, неопрятный бородач, старался громко стучать длинной палкой по гулкой прозрачной бутыли, другой, рано лысый, щипал девочку, приподнимая её короткое платьице.

Капитан Глеб остановился, выдохнул. Сделал ещё несколько шагов.

– Господа, могу ли я чем-то вам помочь?

– Пошёл ты…! – Лысый хотел всё сделать сам.

Ещё один шаг и Глеб уже с угрозой ответил.

– Нет, что вы, сэр, это свыше моих сил.

Джой с разбега обняла Глеба за шею и горячо зашептала.

– Это европейские туристы, немцы, с круизёра, он сегодня пришёл в северную гавань. Глеб, прошу тебя…

– Пошел отсюда, вонючка!

Лохматый плотно и увесисто перехватил палку обеими руками.

– Вы знаете, ещё никто и никогда не смел обвинять меня в нечистоплотности.

То, что сказал Глеб по-русски, парни явно не поняли, но одинаково злобно двинулись в его сторону.

– Напрасно. У меня же знакомый – знаменитый украинский десантник. Знаете, как он кактусы лихо ногами губит?!

Перейдя на английский, Глеб мгновенно опустился на колено и поднял каждой рукой по пригоршне песка с обочины.

Бросил и не промахнулся.

Чертыхаясь, один негодяй схватился за глаза, другой вслепую принялся размахивать палкой перед собой.

Через секунду Глеб выхватил у него суковатую дубину и с сильного замаха врезал ей грязному по рёбрам. Палка переломилась надвое.

Потом у Глеба очень удачно получилось ногой сделать то, что в футболе называется ударом «с полулёта». Неучтивый извращенец сломался пополам, громко выдыхая и попискивая.

Бородатый со стоном пытался подниматься с асфальта, прижимая локоть к правому боку.

– Извини меня, милая Джой. – Удобно подшагнув, Глеб врезал ему ногой в челюсть. Что-то хрустнуло так же приятно, как и сломанная ранее палка.

– А впрочем, это же не наш метод….

Джой дрожала.

– Какой метод? О чём ты?

– Дорогая, я выразился в том смысле, что в нормальной жизни джентльменам так поступать в отношении других джентльменов не рекомендуется.

– Ну-ну, моя хорошая, всё! Успокойся. Скотина получила скотский урок, только и всего. Лучше вытри слёзы малышке.

Чёрненький человечек держал палец во рту и изумлённо смотрел на Глеба.

– Небось, мамаша послала за водой, а ты заигралась в роще с Бонифацием? Так? Хорошо, показывай, куда нести твою бутылку?

Другим таким же пальцем девчушка ткнула в направлении холма.

– Проводим человека домой, а? – Глеб Никитин подмигнул взъерошенной Джой. – Плюнуть на кого-нибудь из этих ублюдков не желаешь?

В ночном магазинчике Глеб купил холодную минеральную воду.

– Лей! На руки, на голову. Всё, всё, лей!

Брызги веером летели со ступенек в темноту.

Капитан Глеб кричал так громко, что Джой хотела зажать уши, но Глеб жестами не разрешал ей останавливаться.

– Лей, лей, не жалей!

Сквозь звонкий смех Джой пыталась его спрашивать.

– Что это ты кричишь так весело по-русски?!

– Это детская песенка.

Джой вылила последнюю воду в подставленные ладони Глеба. Очень грустно посмотрела прямо в его глаза.

– Скоро ты станешь седым, а всё равно останешься ребёнком…

У ворот домика Джой они остановились.

Мокрое лицо Глеба блестело в лунном свете. Джой тихо слизывала солёные капли с его жадных губ.

– Пошли, пошли быстрей…

В темноте Глеб Никитин обычно видел гораздо лучше других людей. Так случилось и в этот раз. Рывком он загородил собой Джой, пристально осмотрелся по сторонам.

– Что там? Пусти меня, я тоже хочу видеть!

Низкая изгородь и опоры входных ворот дома были сделаны из темных пальмовых брусьев. В правом квадратном столбе на уровне глаз торчало широкое лезвие мачете, загнанное в дерево сильным ударом…

– Не надо бояться. Мы же сейчас вместе.

Не выходя из душа, Джой сквозь складки полотенца смотрела в комнату.

Капитан Глеб не видел её. В джинсах, босиком, он стоял у окна и высоко поднятыми руками держался за тёмный проём, небрежно сброшенная мокрая рубашка зацепилась за спинку стула. Джой смотрела на его сильное тело.

«Жить!» начертал на знамени я.

Жить, на свете всё побеждая!

Сердце моё – одна броня,

из стали броня другая…

– Что это? По-русски? Это русские стихи? Пушкин?

Глеб медленно, подбирая слова, перевёл.

– А кто так говорил?

– Один нищий, но весёлый бездельник…

– Ты очень красивая. Когда будешь смотреть на себя в зеркало, помни, что я тоже вижу тебя такой. Ты другая, не такая, как все здесь… У тебя очень нежная кожа…

Антигуа. День пятый

К Робу они приехали не первыми. У ворот королевской резиденции уже мирно пасся знакомый ослик с длинной верёвкой, небрежно прикреплённой к уздечке из брезентовых ремешков. Лохматые серые уши временно бесполезно висели по сторонам его унылой мордочки.

Джой чмокнула Глеба в щёку.

– Пока! Я скоро буду.

Приятно было без особого на то разрешения открыть калитку королевства и самовольно пройтись по прохладной каменной дорожке, ведущей к дому.

На террасе старина Роб внимательно слушал встревоженного Джако.

– Ветер страшно кричит в лесу на большой горе́! Скоро будет ураган! Всегда, когда ду́хи ветра так кричат, приходит страшная беда!

Мирный туземец был явно не в себе.

– Джако не хочет беды…. Король Роб должен что-нибудь делать, нужно всем прятаться, бежать от ветра!

Увидев в дверях капитана Глеба, Джако слабо улыбнулся.

– Хочешь курить?

Он приложил сжатую пятерню к сердцу и понятным жестом предложил Глебу стукнуться кулаками.

– Респект!

Король довольно ухмыльнулся и поднялся с кресла навстречу.

– Привет. Он тебя принял как своего.

Из кухни с чашками на подносе выглянула Марисоль.

– Доброе утро, Глеб! Сегодня ты не болеешь?!