Царь Венетам - Илья Маслов

Да, здесь, на лике Матери-Земли, у человека, следующего Правде, может быть две судьбы. Одна - быть продолжателем рода, семьянином, добиваться благополучия, хорошего места в обществе, уважения окружающих. Что и говорить - люди, преуспевшие в этом, это достойнейшие люди. Но есть и другая судьба, другой Путь -  даже люди, идущие по нему, не всегда могут сказать, в чем он заключается. Редко есть у них что-то, кроме иззубренного в сечах меча, крепкого щита да верного друга-коня. Не бывает у них ни дома, ни семьи. Но зато личное вырастает в них до общего, и домом их становится вся Родная Земля, а семьей - Народ. Не скажу, что такие люди лучше первых. Но они тоже нужны.

- Светозар!

Царь повернулся на женский голос и увидел Волеславу, скакавшую к нему на коне со стороны лагеря. Разве она не должна была быть со всеми остальными женщинами в обозе?

Придержав коня, всадница подъехала почти вплотную к Светозару. Так близко, что он мог разглядеть, как трепещет от долгой скачки верхом ее грудь. И царь вспомнил, что давным-давно считал ее самой красивой девушкой на земле.

- Почему ты не в обозе?

- Я хотела попрощаться с тобой. И попросить - попросить разрешения остаться.

Она наклонила голову, избегая удивленно-недоверчивого взгляда царя.

- Что?! Завтра тут будет сражение, из которого никто не выйдет живым! И женщины должны сохранить...

- Ты не понял, Светозар... Я хотела попросить разрешения остаться... на ночь.

Норовистый конь сделал шаг вперед, и всадники оказались совсем-совсем рядом. Волеслава покраснела как девчонка, первый раз оказавшаяся наедине с милым, даром что была вдовою вождя, которому снес голову ее нынешний собеседник. Царь печально улыбнулся и коснулся рукою ее лба, убирая в сторону непослушную прядь растрепавшихся волос. И тогда Волеслава обхватила Светозара руками, уткнулась лицом в грудь и заплакала. Сквозь слезы она пыталась говорить, хотя царь, осторожно гладивший ее по голове, уже все понял:

- Я тебя люблю, Светозар... Я тебя всегда любила... Прости меня...

"Сколько же лет понадобилось, чтобы ты мне это сказала..." - подумал царь. Ему было очень жалко Волеславу - но не себя. Словно он давно уже смотрел на самого себя со стороны.

Волеслава перестала всхлипывать и вздрагивать, подняла голову - и их лица оказались точно напротив. Ее голубые глаза завораживали... Светозар, наконец, тоже обнял Волеславу, склонился к ней и поцеловал в губы. Они долго не могли оторваться друг от друга, и умные кони стояли, как вкопанные - не желали тревожить хозяев.

Но вот царь распрямился, еще некоторое время обнимая Волеславу за плечи и глядя ей в глаза. Затем он отпустил ее и коротко сказал:

- Прощай!

Она неверяще встрепенулась и перехватила уздечку царского коня:

- Нет! Не оставляй меня! Все женщины проведут эту ночь в объятиях своих мужчин...

Царь снова повернулся к ней, и она смолкла, пораженная болью одиночества, наполнявшей его глаза:

- Я - не твой, Волеслава. Даже если ты любишь меня, ты никогда не сможешь меня понять. Я уже слышу, как меня призывают Боги... В эту ночь я должен быть один.

- Но разве ты не хочешь, чтобы у тебя остались на земле сын или дочь?

- Продолжение Рода - удел обычных людей. Я родился, чтобы сражаться и умереть в бою - стоит ли передавать эту тень Смерти по наследству?..

Рука Волеславы, удерживающая царского коня, разжалась, и Светозар медленно поехал прочь. Но неожиданно снова обернулся и почти крикнул:

- Но если Боги сохранят мне жизнь, и я вернусь живым... Я назову тебя своей женой, ты станешь царицей венетам! Я клянусь тебе, любимая - если я останусь в живых, мы будем вместе, и никто не разлучит нас! Веришь?

Волеслава привстала в седле, опираясь рукою о холку коня:

- Я буду молиться, чтобы ты вернулся!

"Кому? Небесному Господину?" - усмехнулся про себя Светозар, но промолчал. Он продолжил свой путь, уже не оглядываясь на застывшую, словно окаменевшую, Волеславу. Царь венетам хорошо понимал, что обречен на гибель...

Но человеку свойственно надеяться на лучшее вопреки всему. Да и мог ли он лишить любимую последней надежды?

Еще не взошло солнце, и серый полумрак только-только начинал рассеиваться, когда дозорные кинулись будить товарищей - враг приближался. На холме, где находились воины Светозара, хорошо были слышны лязг доспехов конницы и скрип повозок с пехотой. Хейд стремительно мчался по следу отступавших, чтобы с налету ударить по ним, опрокинуть и растоптать, а случись неожиданная встреча - и отбиться от ариев, пришедших на помощь венетам. Над вампирами реяли знамена Империи, и в глазах старых воинов потемнело - сколько крови пролили они, чтобы проклятый Крест с петлею вместо верхнего конца, наконец, перестал закрывать своей тенью Закатные Земли!.. Но, так или иначе, а враг не ожидал нападения, не ожидал, что люди, которым больше самой жизни дорога Свобода, будут не отбиваться, а биться, что они с оружием в руках первыми кинутся в сечу.

Царь венетам вскочил на коня и повернулся к жалким остаткам своего войска, готовым пойти за ним на последнюю битву. Он обвел глазами людей - и воины ясно ощутили сверхъестественную Силу, исходящую от полководца. Светозар поднял руку и указал ею сначала на медленно светлеющий горизонт, затем - на небо:

- Солнце восходит, братья! Пусть же оно озарит своими лучами поле доблести и славы, а не позора! С нами - все наши Предки и Боги, они смотрят с Неба - так докажем, что в наших жилах течет кровь венетов, а не пресная вода рабов без роду и племени! Нас ждет смерть? Но когда смерть могла устрашить Воина? Братья! Мы умираем, но наши дети, наши внуки, наши правнуки вернутся, чтобы отомстить за нас, и будут возвращаться до тех пор, пока Солнце вновь не засияет над Закатом!

Светозар выхватил меч и взметнул его над головою, подняв коня на дыбы:

- Вперед, братья!

И над холмами прокатился яростный рев гнева, заглушивший даже лязг и конский топот вражеского войска внизу. Войско венетов в мгновение ока вырвалось из зарослей и понеслось вниз по склону. Вперед выбежали лучники и спустили тетивы. А Светозар и немногие конные воины, обогнав пехоту, уже занесли мечи, готовясь с налету врубиться в панцирную массу катафрактариев.

Венеты шли в свой последний бой. Каждый из них за минувшую ночь тысячекратно успел проститься с жизнью, но в их сердцах не было места той обреченности, того смирения и той покорности року, которые свойственны слабым людям. Нет! Без надежды на успех они все же будут сражаться, пока рука держит меч, пока чужой удар не исторг жизнь из тела...

И эта холодная решимость удесятерила их силы. Вслед за своим царем венеты молниеносно вклинились в массу вражеского войска, почти не понеся потерь. Катафрактарии, пытаясь развернуться к атакующим, длинными копьями только мешали один другому. И тогда призраком отомщения перед ними вырос верхом на коне языческий полубог, голубоглазый и светловолосый, с занесенным мечом...