Мифы и легенды народов мира т. 2 Ранняя Италия и Рим - А. Немировский

– Надо мной только посмеются, когда увидят, что я учу служить богам, чтить справедливость и ненавидеть насилие и войну – учу город, который более нуждается в полководце, чем в царе.

От этих слов, произнесенных резко и решительно, римские послы немедленно пробудились и в своих уговорах проявили если не красноречие, то завидное римское упорство. Они не давали Нуме открыть рта, упирая не на преимущества царской власти, а на то, что все в Риме хотят Нуму Помпилия и им совершенно невозможно вернуться в город без него.

Будучи человеком мягким и деликатным, Нума был сломлен натиском римских посланцев и согласился стать царем из врожденного человеколюбия.

Так сабинянин из Кур стал римским царем и принял заботу об общественном благе. Ему дали в жены Тацию, дочь Тита Тация, чтобы он считался преемником соправителя Ромула-Квирина.

Сенаторы пожелали представить своего избранника народу. Но Нума, мягко отклонив их предложение, отправился на Капитолий, где, как ему было известно, обитал авгур {304}, сын того вещуна, который истолковал полет птиц над Палатином в пользу Ромула.

– Авгур! Где ты? – крикнул Нума.

На зов вышел согбенный старец с такой же изогнутой, как его спина, палкой без единого сучка {305}. Поняв, что от него хотят, авгур повел пришельца к той части холма, где была крепость. Они остановились у замшелого, вросшего в землю камня таким образом, чтобы лицо Нумы было обращено к югу. Авгур встал слева от него и, вскинув свою палку, стал совершать движения, пока у Нумы не зарябило в глазах. Затем, переложив палку из правой руки в левую, он властно опустил ладонь свободной руки на голову Нумы и произнес:

– Отец Юпитер! Если боги соизволят, чтобы этот Нума Помпилий, чью голову я держу, стал царем в Риме, яви надежные знамения в пределах, какие я очертил.

И хотя, как назло, в этих пределах в это мгновение над Римом не появилось ни одной птицы, авгур, храня серьезное выражение лица, возвестил:

– Вот они, двенадцать коршунов, летящих в нужном направлении. Поднимайся, Нума Помпилий, царем.

При этом на губах жреца все же мелькнула улыбка {306}. Но Нума сделал вид, что ее не заметил. Поднявшись с камня, он понимающе ответил:

– Авгуру дано видеть то, что недоступно зрению непосвященных. Так выбирай направление и впредь вместе с твоими сотоварищами. Я же обещаю, что без вашего совета и согласия не обойдется ни одно государственное дело {307}.

Таким был первый закон, провозглашенный вторым римским царем и вскоре подкрепленный решением сената. Так была создана коллегия авгуров, просуществовавшая более тысячи двухсот лет, пока римские императоры не приняли христианства.

Мир побеждает войну.

Марс в надежном плену.

И воцаряется Янус,

И открыл календарь:

Вместо марта – январь,

И пришла ПОСТОЯННОСТЬ.

И наступили новые времена в прямом смысле этих слов. Ранее год начинался с марта (мамерса), месяца весенних полевых работ и разбоя. За ним следовал апрель, месяц Венеры. Уцелевшие в битвах могли предаваться ее дарам. Третий именовался маем, то ли по имени богини Майи, матери Гермеса-Меркурия, то ли от латинского слова major – «старший». Четвертому месяцу было дано имя италийской богини браков Юноны. Остальные месяцы именовались своим порядковым номером в году: квинтиль («пятый»), секстиль («шестой»), сентябрь («седьмой»), октябрь («восьмой»), ноябрь («девятый»), декабрь («десятый»).

Нума, сохраняя прежние десять месяцев вместе с их названиями (отсюда несоответствие некоторых названий современных месяцев их месту в календаре), ввел два новых месяца – январь и февраль, поставив их перед старыми. Таким образом, год стал насчитывать двенадцать месяцев и начинался не с марта, как ранее, а с января. Каждый лунный месяц календаря Нумы имел двадцать девять дней, двенадцать часов и четырнадцать минут. Расхождение между солнечным и лунным месяцем и, соответственно, солнечным и лунным годом уравнивалось введением раз в несколько лет дополнительного месяца.

Римский поэт Овидий, изложивший реформу календаря Нумы в стихах, писал:

Как же прославить тебя, о Янус, бог двуобразный!В Греции нет божества, равного силой тебе.

В самом деле, греки не знали бога Януса, но соответствующий ему двуликий (четырехликий) бог всякого начала был у этрусков. У этрусков же Нума заимствовал этрусский двенадцатимесячный солнечный календарь. Первый месяц года он посвятил старинному италийскому богу Янусу, которого отождествил с этрусским двуликим божеством. Рассказывали, что первым к притибрским холмам прибыл на корабле бог Сатурн, давший древнейшему в этих местах городу имя Сатурний. За Сатурном неведомо откуда появился Янус, от которого пошло название холма Яникул (на правом берегу Тибра, против сооруженного еще в царскую эпоху деревянного свайного моста). Считалось, что Сатурн принес Италии изобилие золотого века, Янус – справедливость и мир. Поэтому воздвигнутый в Риме храм Януса имел ворота, запиравшиеся в дни мира. Полагали, что они прочно удерживают мир. Когда же ворота храма раскрывались, мир словно бы выдувало сквозняком. В храмы и жилища людей вступала беспощадная война, которой покровительствовал Марс-Квирин.

Ромул считался любимцем Марса, Нума Помпилий – Януса. Чтя двуликого бога, Нума все годы своего царствования держал ворота храма Януса на запоре. Трудно себе представить, как ему удалось этого добиться. Но ни о каких войнах Нумы с соседями в древности не знали, словно, и они также позакрывали у себя ворота двуликого бога начал.

Янус.

Будучи богом, древность почитания которого в Риме и Италии была азбучной истиной, Янус оставался и для римлян одним из самых загадочных богов. Введение культа Януса возводили ко временам Ромула, однако было известно, что впервые упоминание Януса появилось в песнях древнейшей жреческой коллегии салиев, введение которой приписывалось Нуме Помпилию. Местом почитания Януса в Риме был Палатин, где находилось 12 его алтарей (видимо, по числу месяцев года). Почитался Янус и на Форуме, где Нумой Помпилием была установлена арка Януса Гемина, через которую можно было пройти к Аргилету и на Квиринал. Именно эта арка закрывалась во время мира и открывалась при объявлении войны, именно через нее проходили войска, отправлявшиеся в поход. Поблизости была установлена статуя двуликого Януса. На другом форуме, впоследствии получившем имя императора Нервы, высилась бронзовая статуя Януса с четырьмя лицами, изображавшая пальцами число дней двенадцатимесячного года – 365. В Янусе в равной степени можно видеть бога света и солнца, открывающего небесные врата и выпускающего из мрака день, и бога всех входов, выходов, переходов, мостов, в том числе и перехода из одного возраста в другой (инициаций). Трудно сказать, какая из этих функций была самой древней.

Янус считался отцом Фонса (бога источников), супругом Ютурны, в некоторых мифах он муж италийской морской богини Венилии (впрочем, она же считалась супругой и Нептуна и Фавна). В конце римской республики Янус – создатель человечества и как бы бог богов. На ободке этрусской гадательной печени из Пьяченцы Янус под этрусским именем Киленс – первый из небесных богов, а боги, соответствующие Юпитеру и Юноне, ему подчинены. При этом известно, что изображения двуликого и четырехликого Януса под именем Кулсанс появляются у этрусков раньше, чем у римлян.

Будучи верен своей Эгерии, Нума Помпилий перенес ее почитание в Рим, в рощу ее сестер-камен за Капенскими воротами. Эгерии и ее шести сестрам-каменам, омывавшим низины между римскими холмами, он отдал в нераздельное и вечное пользование пещеру на холме в гуще деревьев. Там они, незримые смертным, держали совет о собственных и человеческих делах. Нума при всей своей любви к порядку терпеливо сносил весеннее буйство сестер. Злокозненные советы царей соседних этрусских городов, предлагавших ему заковать камен в камень и навсегда избавить римлян от болот и полчищ комаров, он отверг с порога.

Нума знал, что камены очень болезненно относятся к любому соприкосновению с железом, металлом, угодным воинственному Марсу. Поэтому он запретил строить мостки и переходы с использованием железных орудий и железных гвоздей. Сооружение переправ Нума поручил особым жрецам, изучившим капризы речек и ручьев и знавшим, как их умилостивить. Этих жрецов называли понтификами (мостоделателями), и они действительно сооружали переправы, не пользуясь враждебным всему живому металлом {308}.

Сохраняя за этими жрецами их освященное седой стариной имя, Нума Помпилий подчинил им всю римскую религию, в чем, возможно, проявилось его странное пристрастие ко всему, что было связано с водной стихией. Понтификам было передано совершение священнодействия не только на мостах, но и повсюду. Они ведали календарем, выделяя в нем присутственные и неприсутственные дни, возвещая согражданам появление на небе серпа луны и начало нового месяца.