Клан двурогих - Сергей Шведов

Глава 7

Меченые

Сигрид беспокоило долгое отсутствие Кеннета и Таха, как волновало оно и всех других женщин, но вслух об этом предпочитали не говорить. Мужчины уезжали часто, но рассказывали о своих поездках скупо, не желая попусту беспокоить женщин. Поначалу Сигрид это раздражало, но с годами она смирилась с умолчанием, как смирилась со многими странностями лесной жизни. Шесть лет – достаточный срок, чтобы привыкнуть ко многому, даже к тому, что твой мужчина не всегда твой. Впрочем, Эвелина пока не давала Сигрид поводов для ревности, да и Бес к этой тихой женщине был равнодушен.

Любила ли Сигрид Беса Ожского, этого странного, часто совершенно непонятного человека? Наверное. Во всяком случае, ей ни разу не пришло в голову огорчить его отказом. Поначалу она искала для себя оправдания, а потом необходимость в этих поисках отпала. Она родила ему дочь и не испытала по этому поводу ничего кроме радости. Та, прежняя, жизнь ушла куда-то далеко-далеко, а в этой была крепость, Бес, семь молодых и часто непокладистых женщин, которых надо было держать в кулаке, призывать к порядку и взаимной терпимости. А потом косяком пошли дети, и тут уж вовсе стало не до душевных терзаний. Хозяйство разрасталось и требовало все больших и больших усилий с ее стороны. Если бы Сигрид спросили, счастлива ли она в этой новой жизни, столь непохожей на старую, она, пожалуй, ответила бы отрицательно, но и несчастливой она себя не считала. Просто все ее нынешние заботы находились вне прежних понятий счастья и несчастья и были направлены только на одно: выжить, удержаться в этом мире самой и сохранить детей и близких. И сейчас прохаживаясь по коровнику, она прикидывала в уме, хватит ли молока на грядущую зиму, сколько телочек можно будет забить, а сколько оставить, потому что население крепости росло год от года, и охотников до молока становилось все больше и больше. Сеном, слава Богу, в этом году запаслись с избытком. Откуда Бес приводил косарей, ее не касалось, но каждый год они привозили в крепость вороха душистого сена и поспешно исчезали, не желая задерживаться в этих страшных местах ни секунды свыше оговоренного срока. Южный лес пугал этих простых суранских крестьян, и, надо полагать, меченому стоило немалых усилий и денег, чтобы заманить их сюда даже на короткое время. Черного колдуна они боялись, и этот страх распространялся на всех обитателей крепости. Во всяком случае, так низко благородной Сигрид не кланялись даже крестьяне ее собственных владений. У Сигрид сложилось впечатление о суранцах, как о существах забитых и раболепных. Недаром же проклятые гуяры взяли их страну без боя. Во всяком случае, она обошлась им гораздо дешевле, чем Лэнд.

Эвелина была на седьмом месяце беременности, а Астрид на пятом, следовало подумать об именах будущих владетелей, если, конечно, родятся мальчики. Сына Эвелины, пожалуй, можно будет назвать Грольфом и отдать ему Агмундский замок вместе с землями. Ульвинские были в родстве с Агмундскими, хотя и дальнем, но ближе сейчас все равно никого не найти. С Астрид все было сложнее, хотя она тоже Ульвинская, но отцом ее ребенка был Кеннет, а значит владетель должен носить нордлэндское имя. Сигрид вспомнила Бьерна Фондемского: благородный человек, преданный и Сигрид лично, и всему нордлэндскому королевскому дому. К сожалению, из Фондемских не уцелел никто, и будет справедливо, если сын Кеннета и Астрид получит своего имя в честь этого прекрасного человека, ну и его земли в придачу.

В последние годы главной причиной споров и ссор между женщинами стали земли и замки, которые они со страстью распределяли между своими отпрысками. К удивлению, Сигрид, молодые женщины очень хорошо разбирались в достоинствах тех или иных владетельских ленов и норовили отхватить для сыновей кусок побольше. В эти интриги они попытались вовлечь и мужей, но Тах проявил к этому вопросу равнодушие, а Кеннет передоверил все матери, заявив, что лучше благородной Сигрид никто не знает, кому, что и сколько.

В последние дни к Сигрид стала ластиться Марта Саарская, верный признак беременности. Тихоня обошла всех, это у нее уже четвертый ребенок от Таха за шесть лет. Если так пойдет и дальше, то на эту крольчиху замков не напасешься.

Поначалу Сигрид опасалась, что Бес Ожский начнет высмеивать дележ земель и замков, но отнюдь нет – меченый активно участвовал во всех церемониях, связанных с возведением очередного родившегося кандидата во владетельское достоинство. Правда за своего сына Фрэя не хлопотал, хотя тому и без хлопот достался замок деда, благородного владетеля Ульвинского. Никто не сможет обвинить Сигрид в несправедливости: ее собственные дети, Рагнвальд Брандомский и Оттар Хаарский, получили земли худшие, чем сын Эвелины. А замок Брандом к тому же сильно поврежден. Следует, пожалуй, намекнуть меченому, что не худо бы выплатить денежную компенсацию владетелю Брандомскому.

Бес с трех лет начал приручать детей к оружию, как мальчишек, так и девчонок. На вопрос благородной Сигрид – не рановато ли, он только плечами пожал. Судя по всему, у этого мужчины был большой учительский талант, поскольку и семилетний Берн и шестилетние Тор, Рагнвальд и Оттар, и вся прочая подрастающая на глазах рать уже довольно ловко избивала друг друга деревянными мечами, к ужасу матерей, которым оставалось только подсчитывать синяки и шишки любимых чад. Сигрид, не считавшая себя невеждой в воинском деле, была поражена методам обучения, которые применял Бес. Надо полагать, это и были те боевые приемы меченых, которыми это воинственное племя славилось на весь Лэнд. Матери поначалу бунтовавшие – мыслимое ли дело, чтобы трехлетний ребенок взбирался на высокое дерево или садился в седло боевого коня – постепенно смирились с неизбежностью, тем более что никаких серьезных происшествий с их детьми не случалось.

Сигрид закончила несложные расчеты и направилась к дому. В доме было непривычно тихо – младшие дети спали вместе с подуставшими матерями, а вот старших не было. Наверняка Бес увел их в лес. Сигрид рассердилась: этот человек так, похоже, и не научится считаться с чужим мнением, с чужими страхами наконец. В последнее время ей стало казаться, что Оттар и Рагнвальд, такие прежде откровенные мальчики, что-то от нее скрывают. Не хватало еще, чтобы меченый встал между нею и сыновьями. Если он думает, что благородная Сигрид будет мириться с его бесцеремонностью, то он ошибается.

Сигрид немного смущало, что придется идти одной по лесу, мимо гнезда вожаков. Конечно, и вожаки, и вохры, и псы в эту пору настроены миролюбиво, но попадаться им на глаза в одиночку все равно не очень-то приятно. На всякий случай Сигрид прихватила с собой арбалет.