Запад. Избранные сочинения (сборник) - Александр Зиновьев

Я считаю такое противопоставление лишенным научного смысла. Роль государства в функционировании рынка общеизвестна и очевидна. И дело не в том, слишком велико или слишком мало участие государства в работе рынка. Дело в том, что государство является не просто охранителем и регулировщиком (в какой-то мере) рынка, а в том, что оно само есть фактор экономики и крупнейший участник рынка. Обычно в государстве выделяют лишь один его аспект, а именно – власть и управление обществом как целым. Но государство одновременно есть гигантское предприятие, дело которого заключается в том, чтобы выкачивать средства для своего существования. А это средства для 10–15 % работающих граждан и их семей.

Государство распоряжается колоссальными денежными суммами. Оно является самым крупным покупателем на рынке, размещая заказы бесчисленным фирмам и предоставляя им кредиты. А образование наднациональных рынков и мирового рынка с необходимостью превращает государственную власть «национальных государств» в участников рынка наряду с гигантскими концернами и банками.

Скажу коротко о таком явлении, как государственный долг. В 1950 году государственный долг Западной Германии был 18 миллиардов марок, а в 1992 году стал 1300 миллиардов. В 1995 году ожидается 2000 миллиардов. В Италии в 1991 году государственный долг был 2000 миллиардов марок. А США побили все рекорды на этот счет: в 1992 году их государственный долг превысил 4000 миллиардов долларов (более 6000 миллиардов марок).

Государственный долг есть явление не случайное. Это не результат плохой политики, хотя и этот фактор играет роль. Он неизбежен в условиях западнизма при любой политике. От него не могут избавить никакие политические гении, ибо это явление экономическое. В 1989 году США выплатили около 20 % национального дохода в качестве процентов за государственный долг. Кому идут эти платы? За чей счет, если государство само по себе ничего не производит? На эти вопросы вы вряд ли найдете подробные и правдивые отчеты в средствах массовой информации и в общедоступных книгах. И тем более не найдете научно убедительного объяснения этого феномена. Но и без этого очевидно одно: государство тем самым производит перераспределение средств в соответствии с объективными экономическими законами, которые в такой форме устанавливают некую социальную «справедливость». Вместе с тем рост государственного долга есть признак того, что в обществе увеличиваются диспропорции между его сферами и частями, и это вносит свой вклад в общую сумму условий и причин назревающего кризиса.

Я думаю, что наступает время, когда придется говорить не просто об экономике и политике как о связанных, но различных факторах западного общества, а о едином политико-экономическом или экономико-политическом комплексе. Я имею в виду при этом не слияние этих феноменов, а образование нового уровня в структуре западного общества в связи с превращением экономики в межнациональную и глобальную. Пока этот уровень еще слит с экономикой и политикой в старом смысле, еще не выработал адекватные себе формы. Это дело будущего. Но к этому идет. К данной проблеме я вернусь ниже.

Управление экономикой

Я выше уже касался проблем управления. Добавлю к сказанному еще ряд соображений, связанных с темой рынка.

Рыночная экономика Запада противопоставляется коммунистической экономике как командной, управляемой «сверху». Это противопоставление точно так же является идеологически-пропагандистским. Во всяком достаточно большом и сложном обществе экономика так или иначе управляется, причем «сверху», ибо управление по самому смыслу понятия есть управление «сверху».

В эпоху «старого» («атомарного») капитализма степень управляемости того, что образовывало капитализм, была низкой. Идеологи и теоретики, вырывавшие в абстракции капитализм из его социальной среды, создали иллюзию, будто капиталистическая экономика вообще есть царство анархии. В эпоху «нового» («тотального») капитализма последний стал почти всей (практически всей) экономикой западного общества. Став тотальным, он утратил свое исключительное право быть анархичным, слабо управляемым или неуправляемым совсем. «Невидимая рука» превратилась во вполне видимую и ощутимую управляющую руку.

Существуют различные формы управления. В советском обществе имело место единое, централизованное и прямое (командное) управление экономикой. Не следует преувеличивать его силу и педантизм. В изображении идеологов обеих сторон (как апологетов, так и критиков) оно тенденциозно искажалось. На самом же деле отступления от абстрактных норм этой системы управления были настолько велики, что огромная часть советской экономики была вне сферы официальной системы управления. Такой была, например, теневая экономика. Таким было мизерное в отдельных случаях, но огромное в общей массе частное «предпринимательство», которое тоже было полузаконно или совсем незаконно юридически.

Экономика современного западного общества отличается от советской с точки зрения управления. Но это не значит, будто она вообще никак не управляется. Во-первых, процент управляемых «сверху» действий людей в сфере экономики тут не меньше, чем в обществе коммунистическом. Во-вторых, тут существует совокупность учреждений, организаций и личностей, которые совместно выполняют функции, аналогичные функциям высшей власти коммунистической системы управления экономикой. В этот управляющий комплекс входят государственные учреждения, советы банков и предпринимателей, эксперты и т. д. Они управляют экономикой не прямыми командными методами, а опосредованно, то есть путем принятия определенных законов и манипулирования денежными суммами. Но их решения должны кем-то претворяться в жизнь, а для этого требуются командные методы и контроль. Так что элемент командной системы управления присутствует и в западной экономике и имеет тенденцию к усилению.

Проблема эффективности

Вряд ли в мире найдется хотя бы несколько человек, которые будут оспаривать утверждение, что западная экономика является самой эффективной в мире и в истории человечества вообще. Но что это такое – высокий уровень эффективности экономики? Технический уровень? Открытия и изобретения? Производство хороших вещей, причем в большом количестве? Высокая производительность труда? Рациональная организация? Если присмотреться к тому, что на Западе пишется и говорится на эту тему, то можно заметить односторонность и тенденциозность в понимании эффективности экономики и в отборе критериев ее оценки, переходящие в идеологическое извращение и фальсификацию. Это особенно сильно стало проявляться в последнее время, после окончания «холодной войны» в пользу Запада. При этом восхваление экономики Запада сопровождается дискредитацией экономики бывших коммунистических стран. Я не собираюсь заниматься здесь апологетикой экономики коммунизма и критикой экономики Запада. Я хочу лишь сказать, выражаясь метафорически, следующее. Когда на том основании, что птицы лучше летают, чем рыбы, начинают доказывать, будто птицы и плавают лучше, чем рыбы, то получается ложное представление как о рыбах, так и птицах.

Говоря об эффективности западной экономики, надо принимать во внимание то, что подход к этой проблеме различен на различных уровнях – на уровне отдельных предприятий, отраслей экономики, экономики целой страны и, наконец, всего западного мира. Надо, далее, различать абстрактную и реальную эффективность. В случае абстрактной эффективности принимаются во внимание лишь некоторые признаки экономики, причем в наиболее развитых и характерных образцах. В случае же реальной эффективности принимается во внимание вся совокупность важных признаков экономики, причем во множестве реально существующих факторов.

Надо, далее, различать экономический и социальный подход к экономике. В первом случае экономика рассматривается сама по себе, во втором же случае она рассматривается с точки зрения проблем социальных (условия труда, занятость, жизненные гарантии и т. д.). Наконец, надо различать эффективность экономики и экономическую эффективность общества. В последнем случае нужна суммарная оценка экономики с учетом не только экономических и социальных критериев, но и факторов иного рода, касающихся общества в целом (способность переживать природные катастрофы и кризисы, вести войны и т. д.). Одним словом, проблема эффективности экономики и общества с точки зрения экономики есть на самом деле сложный комплекс разнородных проблем, исключающий единое и однозначное решение.

Возьмем такой пример. Всего от 3 до 6 % работающих людей в западных странах занято в сельском хозяйстве. Идеологи истолковывают это как якобы бесспорный показатель высокой производительности труда. Мол, этих 3–6 % достаточно, чтобы удовлетворить потребность страны в продуктах сельского хозяйства. Это, однако, неверно фактически, так как страна может ввозить более половины продуктов сельского хозяйства из других стран. Так что надо учитывать и тех, кто занят в сельском хозяйстве стран-экспортеров. Кроме того, надо учитывать не только тех, кто непосредственно занят в производстве продуктов, но и тех, без которых это производство и реализация его продуктов вообще невозможны, то есть иначе подходить к проблеме, иначе расчленять общество, иначе производить измерения.