Беспощадная война - Брайан Ламли

Закончив разговоры и позавтракав, мы почувствовали себя лучше, покинули паб. Наше путешествие прошло на удивление спокойно и благополучно. Титус Кроу вел машину, я отдыхал на заднем сиденье, а Писли — рядом со мной — клевал носом и дремал, видимо подстраивая свой организм к европейскому отсчету времени. После того как профессор полдня пробыл в Британском музее, мы решили провести ночь в Блаун Хаусе. В первый раз за, как мне показалось, целые годы, я спал мирно и без сновидений, так что даже деревья в саду своим скрипом и шорохом не смогли нарушить мой сон.

Глава 11

Из записных книжек де Мариньи

«Различные формы принимают ужасы Земли. Ныне они спят под камнями; они поднимаются с деревьями от самых их корней; они движутся под морским дном, и живут в глубочайших пещерах. Некоторые из них давно известны человеку, другие — еще нет, но они терпеливо ждут дней, когда им дозволено будет появиться. Только самые страшные и отвратительные из них имеют имена».

Прошло несколько месяцев, но они показались мне годами. По крайней мере, я почувствовал, что постарел на несколько лет. Многое из увиденного мною выглядело настолько невероятным, что угрожало выветриться из памяти немедленно. Ныне я и в самом деле обнаружил какие-то провалы в памяти. По мере того, как шли дни, я испытывал все большие трудности при пытаясь сосредоточится на каком-то определенном факте или отдельном случае. Тем не менее, «забытые» события оставили шрамы в моей душе.

Может быть эти провалы памяти — мое нежелание вспоминать — лишь часть процесса психического выздоровления? Полагаю, что мой измученный мозг таким способом регенерирует себя…

Эти странные симптомы болезни я заметил у себя после демонстрации профессором Писли всех видов деятельности фонда. Вероятно, мое сознание пересытилось страхом, и теперь, чтобы изложить все эти поистине кошмарные события, я не могу полагаться на собственные впечатления. Потому я листаю ранние записные книжки…

Возможно мое внутреннее сопротивление началось еще до появления Писли и последовавших ужасов, потому что я обнаружил, что чудовищные события на борту «Морского бродяги», как раз накануне его визита, также постепенно затухают перед моим мысленным взором. Недавно я перечитал свои записки и обнаружил одно забавное обстоятельство: кто бы мог подумать, что самым замечательным свойством человеческого разума окажется его способность забывать пережитое? И тем не менее, я считаю, что пришло время вспомнить и сопоставить, по крайней мере, некоторые события…

Был конец августа.

Мы трое — я, Титус Кроу и профессор Писли, с вершины низкого холма, заросшего куманикой и утесником, разглядывали дикие болота, вытянувшиеся до самого горизонта. Конечно, я не собираюсь раскрывать раскрывать точное положенин места, где все происходило, скажу только: мы находились «далеко от проезжих дорог». Три заросших заброшенных проселка проходили примерно в четырех милях от места проведения операции, и на них были установлены щиты с предупреждающими надписями: «Опасность!», «Не разорвавшаяся Бомба», «Собственность Правительства», «Удались!» «Танковый Полигон», «Идут Стрельбы!» Эти надписи вначале немного беспокоили Титуса Кроу, пока Писли не напомнил ему о влиянии фонда Уилмарта в самых высших сферах — даже в правительственных кругах! Для подкрепления этих предупреждений несколько членов фонда со сторожевыми собаками патрулировали местность. Было бы катастрофой допустить утечку информации.

Примерно в миле от холма, на вершине которого мы находились в пустынной части болота, устремлялась к ясному, но серому небу огромная буровая вышка. Под этой пирамидой из решеток и оборудования в тысяча четырехстах футах под землей, спало в заточении одно из чудовищ, наподобие того, что встретилось Понго Джордану и его несчастной платформе «Русалка». Телепат, отыскавший это чудовище, узнал хорошо знакомое ментальное излучение и воспринял образ, предполагавший большие размеры. Это был действительно один из особо крупных приспешников Старых Богов, который, по словам Писли, «наименее опасен из всех заточенных Старшими Богами».

Несмотря на теплую погоду и светлый, солнечный день, послеполуденный ветер обдавал нас ледяным холодом. Нам даже пришлось поднять воротники пальто. Писли уже несколько раз звонил по радиотелефону британскому телепату, Гордону Финчу, который четко и понятно пересказывал нам свои впечатления. Профессор использовал «громкую связь», чтобы мы тоже слышали слова телепата. Огромное чудовище, которого не тревожили много тысячелетий, начало выходить из состояния, напоминающего коматозное, несколько часов назад. Его чудовищный мозг создавал довольно четкие картины, на которые настраивался Финч. Титус Кроу с помощью мощного бинокля разглядывал людей, размером со спичку, и игрушечные машинки, двигающиеся по далекой паутине тропинок и дорог среди серого дрока и вереска.

«Лендровер», раскидывая песок и коричневые цветы дрока, окутался клубами голубого дыма, пробираясь по бездорожью у основания холма. Ярко-желтый бейдж на груди водителя указывал, что это Бернард «Понго» Джордан. Бывший капитан спешил к нам, так как надеялся с вершины холма сфотографировать убийство. Это ни в коем случае не отражало болезненную склонность Понго, просто любая информация о БМК имела огромное значение для фонда Уилмарта. После гибели большинство тварей разлагалось так стремительно, что идентификация вещества, из которого они состояли, была невозможна. К тому же очень немногие различные виды хотя бы отдаленно походили друг на друга! Даже частота сердечной пульсации — или пульсации какого-то другого органа, который у этих существ заменял сердце — имела колоссальное значение. И, конечно, ученых интересовал выброс струи жидкости, который Понго собирался снимать.

За несколько минут «ровер» добрался до вершины холма. Понго повернул машину и небрежно припарковал ее возле черного «мерседеса» Кроу. Прежде чем мотор кашлянул в последний раз, дюжий йоркширец присоединился к нам. Он вытащил из кармана своей грубой куртки плоскую фляжку и сделал большой глоток, прежде чем предложить виски Титусу Кроу, который с улыбкой отказался.

— Нет, благодарю, Понго, я предпочитаю бренди. У нас есть фляга в машине.

— А вы, де Мариьи? — судя по голосу, великан явно нервничал.

— Благодарю вас, с удовольствием.

Я взял фляжку. Вряд ли мне хотелось выпить, но нервозность Джордана оказалась заразительной. Меня преследовало странное ощущение, как будто что-то… неладно… Мы все могли чувствовать это. Нами овладело ощущение чего-то неминуемого, неотвратимого. Затишье перед бурей. Голос Финча, доносившийся из трубки радиотелефона, стал громче.