Стрела за грош - Ляна Сафонова

И всё бы без толку, но нам просто повезло с календарём. На дворе середина мая, и долгота дня неумолимо приближается к семнадцати часам. То есть, на ночь остаётся около семи. Плюс десять в нашу пользу. Если б дело было зимой, тогда, конечно, другое дело, а так… мы вполне можем себе позволить передвигаться в привычное для человека время суток.

Конечно, не очень-то в кайф спать семь часов в сутки, но какая экономия времени! Как говорится, раньше сядешь - раньше выйдешь. Вперёд, девочка! Во имя безбедного будущего я и полтора, и три, и пять часов в седле продержусь. А Лиза… пусть Оддар её к коню привязывает. Виват!

Фрекатта оказался прав. За девяносто три минуты чистого времени на горизонте четырежды показывались участки сельской застройки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся починками рыбацких семей. Два-три косых домишка, коптильня, банька и склад для рыбы. Во дворе сушились сети и играли смуглые карапузы, а у реки привязаны лодки. Всего две-три, а кое-где и по одной штуке. Нечего было даже надеяться, что рыбаки уступят нам свои сокровища даже на время. За какие угодно деньги они не рискнут, ведь лодка - их единственное средство к существованию. Я бы сразу послала наглых просителей к собачьей бабушке, пусть даже среди них будет маг. Хоть трижды маг, а кушать хочется больше.

А вот деревушка номер пять - это да, по сравнению с предыдущими - небо и земля. Начнём с того, что лодки были не абы как привязаны к прибрежным кустикам, а бережно укрыты от дождя и солнца в длинном и низком лодочном сарае. По моим прикидкам, там стояло около двадцати - двадцати трёх лодок. Разительный контраст, не правда ли? Посёлок насчитывал десятка четыре домов и мог похвастаться не только двумя улочками и пыльной площадью, размером пятнадцать на восемнадцать шагов, но и постоялым двором, на первом этаже которого, судя по всему, находился кабак, корчма или иное заведение сходного толка. Насколько я помню историю, раньше корчма была для местных жителей чем-то вроде клуба джентльменов, бизнес-кафе и телеграфа одновременно. Здесь узнавали свежайшие сплетни, заключали договора, и здесь же можно было найти самых важных людей данного участка суши. Именно туда мы и направились - за вторым и третьим пунктами вышеупомянутого списка. Ну и комнаты снять, само собой.

Дайнрил, Фрекатта и Зейтт остались внизу, улаживать различные свои делишки (разыскать владельцев плавсредств, выпить чарочку, заикнуться об аренде и т.д.), а остальные последовали за слугой, взглянуть на комнаты. Точнее, на одну, единственную свободную, потому что их и всего-то было три, и в двух живут постоянно. Интимная обстановочка, да? Восемь человек на пространстве размером чуть поменьше приёмной секретарши нашего директора. Одно затянутое промасленной бумагой окно, выходящее на конюшню, две скрипучие и узкие койки, закопчённый камин и ворох соломы в углу. Что ж, даже это лучше, чем "наша крыша - небо голубое", потому что Фрекатта сказал, что сегодня ночью грянет такая гроза, что никакой плащ тебя не спасёт. Вымокнешь, а сохнуть придётся на ходу.

Ещё раз осмотревшись, я швырнула вещи на солому, предупредила всех, что спать буду у камина, и вышла разведать, как там дела у нашей переговорной команды.

Вроде бы первый этап их миссии прошёл успешно, нужный человек благополучно найден. Но на этом дело и застопорилось. Поджарый седой рыбак напрочь отказывался расстаться даже с одной из своих драгоценных лодок. Похоже, он просто не любил чужестранцев. Националист местного разлива? Слава Силам, у Фрекатты хватило ума не вмешиваться в ход переговоров. Представляю, куда бы нас всех послали, если бы наш маг-хранитель стал, по обыкновению, топтаться на месте и мямлить нечто невразумительное. Поганое дело! Но нет… Старик по-умному отошёл в сторонку, принял величественный вид и застыл, словно диковинный предмет мебели. Как будто давал понять, мол, я - великий волшебник и ни за что не снизойду до разговора с простыми смертными. Если б я его не знала, поверила бы, как ребёнок.

Говорили Дайнрил и Зейтт, разыгрывая старую, как мир, сценку "хороший мент и плохой мент". Эльф изображал хорошего парня. Он излагал свои доводы таким мягким и вкрадчивым голосом, что рыбак непременно бы растаял, будь он женского пола. Кстати, это мысль! Почему бы не поднажать на рыбацких жён?… От одной его улыбки плавились самые заледенелые сердца. Зейтт же, напротив, играл привычную с детства роль грубого и злобного варвара. У него и так голос вполне годится для исполнения арии издыхающего терминатора, но сейчас он превзошёл самого себя. Рычание, битьё кулаком по столу, зловещий оскал… уф! Когда иссякал запас воздуха в его лёгких, в игру вновь вступал Дайнрил. Но даже в его устах угроза не переставала быть таковою. Только Зейтт грозил физической расправой, а Дайнрил кивал на волшебника, намекая, что дедушка вполне ещё способен наслать проклятие на весь род несчастного упрямца. Нервы рыбака не выдержали. Правда, он согласился отдать всего лишь одну лодку, и то за непомерную цену. И всё. Упёрся в землю рогами, как баран, прячет глаза и старается на Фрекатту не смотреть. Так, подумала я, надо срочно что-то делать, иначе рискуем всю ночь тут пробарахтаться без толку.

Конечно, спрыгивать с лестницы и качать права я не стала. Ищите дураков в другом месте! Просто вдруг мне пришло в голову, что, если рыбак не верит нам, чужакам (и, в общем-то, правильно делает), то, возможно, у его земляка-минройца это получится лучше? Таковой у нас в отряде имелся; более того, он - член семьи известных и высокородных рыцарей. Ну, сам он пока что не рыцарь, но кого волнуют такие мелочи? И я вернулась в комнатку, мобилизовывать Колира.

По возвращении я застала там вместо товарищей по походу некий гибрид между скальными бакланами и базарными бабами. Мои друзья шипели и орали друг на друга не хуже котов, подравшихся из-за кошки. Плевать, что сейчас май - настоящему коту и в октябре март… для разнообразия они ссорились из-за кроватей. Таковых было, как я уже говорила, только две, а желающих на них лечь - вчетверо больше. Основной предмет спора был такой: Оддар предлагал отдать кровати Фрекатте, как пожилому человеку и главе экспедиции, и Колиру, который ещё, по его мнению, не оправился от ужасного потрясения и контузии. Всё бы ничего, но в дело влезла Лиза и потребовала предоставить одну из кроваток ей. Аргументы типичные: она слабая женщина, к походной жизни непривычная, от ночёвок на голой земле у неё затекает шея, и вообще… ей должны уступить, иначе она ни с кем не будет разговаривать. Да, помнится, Лиза и вправду три дня не разговаривала с нашим одногруппником, у которого нашлись более важные дела, чем тащить до вокзала её вещи, с тем, чтобы она могла всю дорогу чирикать по телефону. Даже со мной прекратила общаться на полторы недели, когда я отказалась сделать за неё её же домашнюю работу по немецкому. А с каких это яиц я должна делать чужую работу за бесплатно, когда у меня было своё задание? И ведь она знает язык, просто в этот день вышел новый номер "Космо"… Проще говоря, Лиза считает, что все на свете обязаны выполнять её капризы, потому что она, видите ли, существо высшего порядка, ранимое и необыкновенное. Только почему-то не все так думают, особенно бездушные, эгоистичные создания, которых злая судьба определила в спутники нашей прекрасной принцессе, отчего упомянутая "принцесса" не выходит из состояния перманентного шока. Ай-е, нехорошие!