Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 7 (СИ) - Афанасьев Семён

¹ Чистейшей воды авторский произвол. Автор не уверен, что такое ранение технически возможно в реальности.

Хотя, с другой стороны, чего только в жизни не бывает. Сейчас еле удержался, чтоб не упоминать здесь спамом не менее маловероятные моменты. Тем не менее, имевшие место в реале.

Глава 21

Хао промолчал.

— Классная позиция, — вроде как одобрительно кивнул белобрысый, но в следующую секунду добавил. — Мы приедем из Китая к вам на острова, покалечим ваших женщин, а затем будем корчить из себя обиженных на несправедливость: нас же по ножке ударили!

— Да пошёл ты! — с ненавистью прошипел в ответ Чжень.

— А что я не так сказал?! — теперь уж точно искренне удивился блондин. — И кстати, раз ты такой крутой полицейский, который там где-то прошёл кучу конкурсов, х*ли тведёшь себя как истеричка? — В этом месте он запнулся и перевёл дух.

Китаец злорадно ухмыльнулся: местная подруга лаовая только что открыто выложила, что пацан ещё какое-то время будет задыхаться.

Так ему и надо.

Хотя…

— Хорошо, твои извинения приняты. Ты же только что извинялся за наезд? Ну вот, принимается. Чего ты от меня хочешь? — Хао подумал, что слишком много чести его соседу по палате будет видеть, как он выходит из себя на ровном месте.

С другой стороны, потрепать языком — много ума не надо. Почему бы и нет? Глядишь, когда-нибудь пригодится в будущем, так или иначе. Может, даже выведать что-нибудь получится.

— Да ничего я от тебя не хочу уже, — пацан отмахнулся и плюхнулся спиной на кровать, подложив под голову руки. — Вначале хотел выразить тебе общественное порицание, вручную. А сейчас уже ничего не хочу.

Чженю почему-то стало горько и обидно, видимо, не получилось до конца избавиться от собственных мыслей:

— Зато теперь я захотел. Расскажи мне, как вышло так, что полицейский Японии принялся убивать полицейских из Китая? Причём после того, как сами же японцы нас сюда и затащили? Пригласили, — быстро поправился Хао.

— Я — простой человек, обычный ученик старшего класса. Не уполномочен говорить от имени страны, — проворчал по возрасту самый обычный школьник. — Могу изложить исключительно личную точку зрения, без претензий на истину в последней инстанции.

— Так я очень и хотел бы услышать именно что этого самого простого человека, — степенно кивнул Хань. — Потому что именно он заварил всё то, к чему мы сегодня пришли. Я сейчас имею в виду концепцию регионального сотрудничества, которую ваше правительство срочно отменяет в одностороннем порядке. Если верить новостям.

— Окей, лови моё мнение. Выборные органы власти, такие, как наш парламент и муниципалитеты, должны максимально отражать точку зрения населения…

— Х-х-х-хы! — не сдержался китаец.

— Это обесценивание, — хмуро посмотрел на него старшеклассник. — И это очень важный нюанс.

— Важный нюанс чего? — пренебрежительно фыркнул Хао.

— Рпзличия наших с вами правовых систем, — ничуть не изменился в лице собеседник, демонстрируя предельную серьёзность. — Потому что у вас главное — интересы государства. Не был в твоей стране, но если верить новостным каналам, то у вас человек — для государства.

— А у вас? — с саркастической улыбкой поинтересовался Чжень.

— А у нас мы постоянно работаем над тем, чтобы государство было для человека. А не наоборот.

— Пф-ф-ф.

— Хочешь, сейчас опишу, что ты по отношению ко мне чувствуешь? — неожиданно предложил светловолосый.

— Валяй, — заняться всё равно было нечем.

Почему бы и нет, тем более что тема относительно нейтральная.

— У тебя сейчас смесь презрения, раздражения и злости.

— Где-то так, плюс-минус, — прислушавшись к себе, не стал спорить китаец. — И что?

— А теперь мой вопрос: С ЧЕГО? С каких кочерыжек? Что я тебе сделал?

— Сжёг заживо моего товарища, — убийственно спокойно произнёс Хао. — Которого вы же сами сюда перед этим и пригласили.

— Твой товарищ перед этим шёл по улице, никого не трогал, да? А тут к нему подлетел злобный Масахиро Асада — и бах его бутылкой по голове? На ровном месте?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Масахиро Асада — это ты?

— Да.

— Ответ на твой вопрос: нет. Мой товарищ не шёл перед этим по улице, а приехал на вызов восьмого бюро токийской полиции, — труднее всего сейчас было продолжить говорить тихо и ровно. — После чего он действовал в соответствии с уставом организации, согласно получаемым приказам и в рамках личной компетенции. Выполнял свой профессиональный долг.

— Вот так и вступают в говно, не владея оперативной обстановкой. — Школьник тоже резко успокоился. — Когда в голове лозунги и шаблоны вместо процесса обработки информации, так обычно и получается.

— Что ты хочешь сказать? Я, конечно, знаю японский, но переформулируй. Не уверен, что правильно уловил твою последнюю фразу.

— Когда ты не думаешь своими мозгами, а слушаешь другого дядю, вероятность вступить в дерьмо резко повышается. Вот тебе для сравнения взгляд с моей стороны, — назвавшийся непроизносимым именем пацан непроизвольно выпрямился, даже прогнулся назад, затем с сопением выпустил воздух через плотно сжатые губы. — Моя сестра выходит на улицу после ссоры дома. Какие-то ублюдки прямо за углом бросают ее в микроавтобус, сперва ударив, а затем угрожая кое-чем очень нехорошим.

— Как трогательно…

— Эти красавцы по случайному совпадению оказываются этническими китайцами, — ничуть не смутившись, продолжил белобрысый. — Я, снова по совпадению, успеваю их догнать и помешать им. Но один из нападавших подаёт непонятный мне сигнал — не могу точно поручиться, какой именно, поскольку не говорю по-китайски в нужном объёме. Весь текст в деталях не понял.

Значит, на каком-то уровне всё же говорит, сделал себе зарубку на память Чжень. Интересно, на каком диалекте.

— На его сигнал буквально из воздуха материализуются уже другие этнические китайцы — теперь со служебными удостоверениями восьмого бюро токийской полиции, — Асада прикрыл глаза и продолжил. — Вместо защиты граждан страны, в которую приехали по этому самому обмену, некий старший инспектор Ван совершает сразу четыре противозаконных действия.

Блондин замолчал.

— В каждом стаде случается паршивая овца, — нехотя уронил хань.

Он уже был благодаря телевизору в курсе, что Вана поместили в местную тюрьму по весьма серьезным обвинениям. Кое-какие неоднозначные действия старшего инспектора, послужившие причиной, он и сам видел собственными глазами.

— Если бы речь шла исключительно о компетенции, я бы слова не сказал, — ответил лаовай. — Или о профессионализме.

— А о чём, с твоей точки зрения, идёт речь?

— Заново. К китайцам-бандитам приходят на помощь китайцы-полицейские из восьмёрки. К последним, в свою очередь, приезжает твой микроавтобус — то есть, физическая поддержка. Как вы обошлись с моей беременной матерью и больной сестрой, ты сам видел. — Светловолосый надсадно кашлянул, словно к чему-то прислушиваясь. — Ты что, правда не улавливаешь системы?

— Сложности возникают всегда, когда в процессе участвуют разные люди, — Хао тщательно подбирал слова.

Кое с чем из услышанного он, разумеется, спорить не мог. Кроме того, белобрысый откровенно намекал на существование общего замысла с той стороны моря.

Ну что тут сказать. Министерство стратегического развития зачем-то же существует в Поднебесной; и явно не за тем, чтобы зря разбазаривать зарплату чиновников.

Да, очень возможен какой-то центральный замысел с родины. Кто бы спорил.

Но признавать вслух этого не будет никто, тем более что сам Хао Чжень о подобных планах больших людей Пекина мог только догадываться. В основном — по только что услышанным от пацана деталям, потому что на его уровень доходят только ситуационные команды от таких, как Ван.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тот, который погиб, всегда слушался команд. Он никогда ничего не предпринимал от нечего делать. — Видимо, сейчас есть смысл просто стоять на своём.