Экзистенциализм. Возраст зрелости - Петр Владимирович Рябов

которую я вам показывал в связи с Паскалем, написанной мной когда-то вместе с Д. А. Гусевым, «Великие философы», есть очерк о Сартре. Сами понимаете, кто его писал. Ну вот маленький очерк. Рябов, Гусев, «Великие философы» (М., 2005). Тут совсем популярный ликбез на десять страниц. Ну, что можно рассказать о Сартре на десяти страницах? Так что не судите строго.

Прежде чем я буду говорить о биографии Сартра, я, как обещал, начну с их сравнения с Камю. Их всегда и все сравнивают; и я не избегну этого соблазна. Как Унамуно сравнивают с Ортегой-и-Гассетом, как Шестова сравнивают с Бердяевым, а Ясперса сравнивают с Хайдеггером (вы, конечно, уже давно заметили, что экзистенциалисты вообще очень любят ходить парами?). Я уже говорил, что это неизбежно, потому что оба экзистенциалисты, оба французы, оба писатели, оба участвовали в Сопротивлении, оба левые, близкие к либертарному социализму, оба атеисты. Оба и писатели, и драматурги, и философы, и активные общественные деятели. И даже обоим пытались дать Нобелевскую премию по литературе, но с разным результатом. Оба одно время очень дружили и сотрудничали. В общем, казалось бы, что они как Маркс и Энгельс из старого анекдота: один и тот же человек! И если человечество просуществует еще лет триста (в чем я сильно сомневаюсь), историки-шарлатаны будущего, вроде нашего Фоменко, будут всерьез доказывать, что Альбер Камю и Жан-Поль Сартр – это один человек (как Фоменко отождествляет, например, Ивана Грозного с Чингисханом). Но, как вы сейчас увидите, они – не один человек и даже еще больше отличаются друг от друга, чем Маркс и Энгельс.

Отличий очень много. Я хочу просто предварительно, пока я вам еще ничего не рассказал о биографии, тем более о философии Сартра, заметить некоторые пункты расхождений. Начнем с той самой Нобелевской премии. Камю не без сомнений, но принимает ее с благодарностью. Сартр – единственный человек в истории Нобелевки, отказавшийся от нее! Вы можете возразить, что был еще и Пастернак. Но Пастернака, понятное дело, затравили и заставили. А Сартр отказывается совершенно осмысленно, осознанно. Камю получил ее в 1957 году, а Сартр отказался в 1964-м. Их разделяло семь лет. Это скандальная история. Сартр во всем был такой бунтарь, нонконформист, революционер.

И это очень ярко проявилось в этом акте. То есть ему в 1964 году… вы спросите: за что? – за автобиографическую повесть «Слова» присудили и попытались дать Нобелевскую премию по литературе. Кому интересно, подробности можете почитать в книжке «Человек в осаде», в нем есть его заявление «Почему я отказался получать Нобелевскую премию». Небольшой официальный документ. Но суть понятна, он воспринял это так: идет война (его знаменитая политическая ангажированность), я воюю против капитализма, а капитализм меня хочет купить. Я не продаюсь – простая идея, да? То есть, если я приму Нобелевскую премию, я стану частью вашего буржуазного истеблишмента. Поэтому спасибо вам за честь и щедрость, но хотя деньги бы мне пригодились, за уважение спасибо, но принимать я ничего не буду.

Пошли дальше. Сразу бросается в глаза крайнее различие в происхождении. Вы уже помните: Камю – колония, Алжир, семья бедняков, жуткая нищета; у Сартра все наоборот. Не колония, а Франция, Париж. И не семья бедняков, а высшие сливки французской интеллигенции. Дальше я расскажу, кто были его предки. Просто зафиксируем это. Правда, тут есть одна черта сходства: как я уже говорил, и Сартр, и Камю лишились своих отцов, когда каждому было по одному году. Об отличиях в их взглядах на художника я уже говорил. Отсылаю вас к прошлому разговору. Сартр после войны формулирует теорию ангажированности: писатель должен быть бойцом, должен встать в ряды, должен сказать, на чьей он стороне. Камю же отказывается отдавать партиям свою звонкую силу поэта. И это одна из главных причин, которая их развела.

А другая причина – политическая. Камю, побывав три года в компартии, так разочаровался в государственном социализме, в Советском Союзе, в сталинизме, что, оставшись левым мыслителем, занимал резко и бескомпромиссно антитоталитарную, антибольшевистскую позицию. Сартра бросало и метало по жизни по-всякому. И он был иногда очень близок к коммунистам, иногда отходил от них, никогда не состоял в них, но при этом иногда очень близко с ними смыкался. Но в целом, конечно, если нарисовать какой-то общий вектор в этой траектории, он был намного ближе французской компартии, которая всегда была очень мощной силой во французском обществе. (Сартр афористически точно назвал французскую коммунистическую партию «революционной партией, которая боится революции», и констатировал, что «ничего нельзя сделать без них и ничего нельзя сделать вместе с ними».) И он не принял такую резкую, бескомпромиссную критику Камю марксизма, СССР и большевистской диктатуры.

Затем, вы уже поняли, Камю погиб в 46 лет, Сартр в 75. На тридцать лет судьба дала Сартру больше пожить, и он воспользовался этим сполна. Он написал очень много, сделал очень много.

Я уже об этом говорил, и следует снова на этом остановиться. Это будет одним из главных лейтмотивов моего рассказа о Сартре. Это его и Камю отношение к природе. Как писателей, как философов, как людей. В философии Камю важна равнодушная к человеку природа. Это важный элемент мира абсурда. И все-таки сама по себе природа скорее восхищает Камю, чем отталкивает. Его ужасает только ее полное безразличие к человеку, но сама по себе природа скорее прекрасна, чем ужасна. Повторю: иногда, с некоторым преувеличением, говорят о пантеизме Камю, о его поэтическом язычестве. У Сартра все абсолютно не так. По разным причинам. Все телесное, все физическое: и человеческая телесность, и природная телесность, вообще, природа – вызывают у Сартра только омерзение. Опять невольно вспоминается гностическое восприятие мира, о котором я уже столько раз говорил в этом курсе! Но я не хочу все это дешево и вульгарно-пошло выводить из его внешности, которая не мешала ему быть человеком очень обаятельным и привлекательным. В него влюблялись часто, у него было множество любовниц. Тем не менее я не буду объяснять, почему это так; его мировосприятие – это тайна большая для меня.

Но факт, что, когда Сартр говорит о природе, он всегда говорит о ней как о чем-то враждебном, чудовищном, противном, вызывающим отвращение, угнетающем, наваливающимся на человека, обессиливающем его и лишающим его достоинства и свободы. То есть для него природа – это угроза для человеческого духа. Человек – это дух, сознание; а природа – это то, что нас подавляет, унижает, стремится поглотить. Забегая вперед, скажу, что, собственно тошнота, та самая тошнота,