ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ) - "Кьяза"

  -А что не так с ней? - сделала вид, что мне интересно.

  - Наоборот, очень умненькая девочка была, да вот пропала. Как тебя зовут в реальности?

  Я насторожилась. Открывать имя очень не хотелось, просто очень очень очень. А странные слова наводили на мысль.

  - Меня зовут Кейтелин.

  Он вновь бросил задумчивый взгляд на меня, словно пытаясь силой мысли найти ответ:

  - Как знаешь, твоё право. Ладно, иди, а то твои защитники слишком громко сопят под дверью.

  Я забрала рюкзак и пошла на выход. Прямая спина, гордая походка. Хиппи не увидел сжатых до полоски губ под призраками прошлого.

  Ребята заметили тень, промелькнувшую по лицу, хоть я и старалась скрыть от них упавшее настроение.

  - Ты чего? - забеспокоилась Синдерелла, - он тебя обидел?

  - Нет, я просто немного переволновалась и устала. Пойду в общагу.

  Они молча расступились и просто пошли следом на некотором отдалении. Уйдя в мрачные мысли с головой, не заметила Стерлядь и едва в неё не врезалась.

  - Слышь ты, абитуриентка, глаза разуй.

  Я молча обошла её, сделала несколько шагов, потом резко развернулась и вновь подошла вплотную. Слегка приподнявшись на цыпочки, с удовольствие шёпотом на ушко послала ошеломленную новоявленную Мальвину в пешее эротическое путешествие. Потом с чувством полного удовлетворения отправилась в общагу, не обращая на замершую блондинку и тишину, повисшую в фойе.

  Меня нагнали уже у входа в общагу. Инферно, Че Гевара и Кемистри ржали, иначе не назовешь их состояние. Девочки неодобрительно на них посматривали.

  - Ты вообще в курсе, что там, кроме Стерляди, были Модератор и Ректор? - накинулась на меня эмо, - они даже пару раз тебя окликнули.

  - Не слышала, честно, - буркнула я.

  - А если не слышала, ты зачем им продемонстрировала средний палец?

  Я нервно сглотнула и повернулась к ребятам:

  - Я что?

  - Что слышала, - хмыкнул Че и ребята вновь зашлись в припадке смеха, - Кейтелин, ты бы видела их лица! Челюсти точно с пола поднимали все! Хиппи шёл, оказывается, следом, его так просто сложило пополам от хохота. Пикси и Синдерелла бросились уверять, что это вовсе не им и вообще это не ты....

  - Ага, такой бред несли, а там потом отмерла Стерлядь и глубокомысленно заявила, что лучше б пальцем, чем то, что ты ей шепнула! - Инферно просто висел на перилах лестницы.

  - Мне кранты! - я сползла по двери и села прямо на пороге, - вдвоём они меня съедят!

  - Да ладно, они в глубоком эстетическом шоке!

  - Угу, поэтому эстетически выгоняет меня вон, а я не хочу, - только сейчас поняла, что я действительно не хочу возвращаться в свою старую жизнь.

  - Кейтелин, не выдумывай, не отчислят, - ребята наперебой бросились меня успокаивать. Немножко понежась в лучах славы, я вспомнила о требовании Модератора про план диверсий, что предстояло сдать до девяти часов вечера.

  - Че, ты мне друг? - решила я воспользоваться ситуацией.

  - А что надо?

  Мда, парень знал меня как облупленную. Пришлось честно отвечать.

  - Вечером отдать Модератору план диверсий.

  - Кейтелин, из нас двоих больше шансов выжить у тебя, так что лучше  сама. Мы можем посторожить в коридорчике.

  Вздохнув, согласилась с доводами разумного человека. И пошла готовиться к вечерней казни. То, что Модератор не оставит просто так мою выходку, была уверена.

  Все ранее сделанные заметки отмела полностью. Что писать, не знала, а время поджимало. Ребята оставили меня одну, давая возможность сосредоточиться. Вместо этого в голову лезла сплошная муть, особенно красочно воображение рисовала возможные пути отмщения проректора. Поэтому я молча сидела над листом бумаги и смотрела в окно.

  Озарение пришло внезапно, так что я бросилась к компьютеру. Пара поисковых запросов, и вот первый лист заполняется бессмертными строчками Льюиса Кэрролла.

Jabberwocky

  By Lewis Carroll

  'Twas brillig, and the slithy toves

  Did gyre and gimble in the wabe:

  All mimsy were the borogoves,

  And the mome raths outgrabe.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  "Beware the Jabberwock, my son!

  The jaws that bite, the claws that catch!

  Beware the Jubjub bird, and shun

  The frumious Bandersnatch!"

  He took his vorpal sword in hand:

  Long time the manxome foe he sought---

  So rested he by the Tumtum tree,

  And stood a while in thought.

  And, as in uffish thought he stood,

  The Jabberwock, with eyes of flame,

  Came whiffling through the tulgey wood,

  And burbled as it came!

  One, two! One, two! And through and through

  The vorpal blade went snicker-snack!

  He left it dead, and with its head

  He went galumphing back.

  "And, hast thou slain the Jabberwock?

  Come to my arms, my beamish boy!

  Oh frabjous day! Callooh! Callay!"

  He chortled in his joy.

  'Twas brillig, and the slithy toves

  Did gyre and gimble in the wabe:

  All mimsy were the borogoves,

  And the mome raths outgrabe."

  Второй лист я изящно исписала старый переводом от Щербакова, который мне очень нравился, но в официальную книгу не попал.

   Тарбормошки

  Розгрень. Юрзкие хомейки

  Просвертели весь травас.

  Айяяют брыскунчейки

  Под скорячий рычисжас.

  Сын мой, бойся Тарбормота!

  Он когтист, клыкаст и лют.

  Не ходи через болото:

  Там ведь Цапчики живут!

  Бострый меч берет он в руки,

  Стрембежит в лесной овраг

  И в овраге у корняги

  Ждет, когда нагрянет враг.

  Тяглодумчиво стоящий,

  Ожидает он, и вот,

  Бурворча, бредет сквозь чащу

  Пламеглазый Тарбормот.

  Он как крикнет! Меч как жикнет --

  Голова летит долой!

  С ней подмышкой он вприпрыжку

  Возвращается домой.

  Победитель Тарбормота!

  Дай тебя я лобзниму!

  Урробраво! Привеслава! --

  Говорит отец ему.

  Розгрень. Юрзкие хомейки

  Просвертели весь травас.

  Айяяют брыскунчейки

  Под скорячий рычисжас. 

  Последний лист я отдала самому известному переводу от Орловской.

. Бармаглот

  Варкалось. Хливкие шорьки

  Пырялись по наве,

  И хрюкотали зелюки,

  Как мюмзики в мове.

  О бойся Бармаглота, сын!

  Он так свирлеп и дик,

  А в глуще рымит исполин --

  Злопастный Брандашмыг.

  Но взял он меч, и взял он щит,

  Высоких полон дум.

  В глущобу путь его лежит

  Под дерево Тумтум.

  Он стал под дерево и ждет,

  И вдруг граахнул гром --

  Летит ужасный Бармаглот

  И пылкает огнем!

  Раз-два, раз-два! Горит трава,

  Взы-взы -- стрижает меч,

  Ува! Ува! И голова

  Барабардает с плеч.

  О светозарный мальчик мой!

  Ты победил в бою!

  О храброславленный герой,

  Хвалу тебе пою!

  Варкалось. Хливкие шорьки

  Пырялись по наве,

  И хрюкотали зелюки,

  Как мюмзики в мове. 

  С чувством выполненного долга сложила листы и, убрав их в рюкзак, приготовились выходить. Однако вспомнив, чем закончивались наши тет-а теты с Модератором, отыскала в недрах шкафа кошелёк, паспорт, положила телефон.

  Ребята сидели на крыльце общаги и тихо переговаривались. Увидев меня, подскочили.

  - Слушайте, - вдруг во мне заговорила совесть, - может не надо? Я и сама справлюсь. А то как бы показываю, что боюсь его.

  - А ты не боишься?

  - Нет, просто опасаюсь непредсказуемого поведения.

  Ребята переглянулись, потом Че все же  высказался.

  - Нет, мы все ж пойдём. Все равно делать нечего.

  Пришлось уступить. Ребята проводили меня до входа в институт и расположились на его ступеньках. Я поднялась на факультет троллинговедения. В коридор царил вечерний полумрак, и лишь широкая полоса света вырвалась из открытой двери кабинета декана. Ещё раз вздохнув, шагнула в кабинет. Модератор сидел за столом, работая на компьютере. При виде меня, он откинулся на спинку кресла и с удовольствием потянулся:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})