Потрясая мои мысли (ЛП) - Валентайн Мишель

— Именно так мама учила меня проверять, хорошо ли приготовлена лапша. Если они легко разделяются, то все готово.

— Хороший совет. Жаль, что я не умею готовить.

Он ставит дуршлаг в мою раковину.

— Может быть, я смогу научить тебя всем своим безумным навыкам. Мама научила меня тонне полезных маленьких советов, прежде чем умерла.

Это впервые, когда я услышала, как Зак нежно говорит о своей матери, что вызывает у меня любопытство.

— Могу я тебя кое о чем спросить?

Он хватается за ручки кастрюли с помощью кухонного полотенца и несет ее к раковине, чтобы процедить воду с лапши.

— Валяй.

Я тяжело сглатываю, зная, что это может быть не та тема, которую он хотел бы поднимать со мной.

— Что с ней случилось?

Он делает короткую паузу, а затем вытряхивает остатки лапши из кастрюли.

— Она покончила с собой вскоре после смерти Хейли.

Я ахаю и хватаюсь за грудь.

— Мне очень жаль. Должно быть, это было тяжело для тебя.

Он кивает, относит кастрюлю с лапшой обратно к плите, выливает на нее кипящий красный соус и начинает помешивать.

— Так оно и было. Потерять их обеих, одну за одной было почти невыносимо. Я сам чуть не убил себя. Это было очень темное время в моей жизни.

Я опираюсь локтем на стойку.

— И что же помогло тебе справиться?

Он открывает шкафы в поисках тарелок.

— В основном Трип и Тайк. И ещё музыка, то, как я могу в ней раствориться. Это помогло мне забыть, какой дерьмовой была моя жизнь, и по сей день помогает.

— А сейчас тебе все еще плохо? — удивляюсь я вслух.

Зак пожимает плечами, наполняя две тарелки.

— Мне становится лучше или, по крайней мере, сейчас мне так кажется.

Я улыбаюсь, когда он ставит передо мной тарелку со спагетти.

— Спасибо. Выглядит потрясающе. Я должна сказать, что это впервые для меня.

Он садится рядом со мной.

— Что именно?

— Мужчина никогда раньше не готовил для меня еду. Ты полон сюрпризов.

Он подмигивает мне, как будто у него есть еще что-то в рукаве, прежде чем откусить кусочек еды.

— Жаль, что нет мяса. У тебя его не нашлось. Завтра я пойду за покупками для нас и приготовлю еду, пока я здесь. Надеюсь, я смогу научить тебя кое-чему.

— Мне бы этого хотелось. — Я накручиваю лапшу на вилку и отправляю ее в рот. — М-м-м. Очень вкусно.

Он ухмыляется.

— Я рад, что тебе нравится.

Вопрос о том, что произошло в его прошлом, все еще не выходит у меня из головы. Если его мать покончила с собой из-за горя от потери дочери, почему отец Зака винит его в их смерти? Самоубийство — это своего рода личный выбор. Не похоже, что Зак заставил ее сделать это. Что-то во всей этой ситуации не сходится, и пока он так откровенничает, я вполне могу попытаться разгадать тайну этого человека.

— Могу я спросить тебя еще кое о чем? — тихо спрашиваю я.

— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, и я постараюсь быть с тобой максимально честным.

— Это насчет твоей сестры. — Он снова замирает при упоминании о его сестре. Я начинаю видеть эту закономерность каждый раз, когда спрашиваю что-то о ней. Он как будто боится говорить о ней. — Что с ней случилось?

Он ставит свой стакан на стойку бара перед нами.

— Она погибла в автокатастрофе.

Поначалу я думаю, что такие трагические происшествия случаются каждый день. Я все еще не понимаю, почему отец Зака винит его за все это.

Зак рисует узоры в конденсате на стекле, и я беспокоюсь, что он снова отключается, но он открывает рот и продолжает:

— В моей старшей школе учился один парень — настоящий всезнайка, придурок, и он постоянно дразнил меня своим шикарным новым «Мустангом». Я всегда изо всех сил старался не обращать внимания на подобную мелкую чушь, но этот парень был способен проникнуть мне в душу, как никто другой. Он каждый день говорил столько дерьма о том, что его машина сделает мой «Камаро» в гонке, что однажды это наконец достало меня.

Это не та история, которую я ожидала от него, и я недоумеваю, к чему он клонит.

— И что же случилось?

Он вздыхает.

— Я сказал ему, что буду гоняться с ним после школы, чтобы заставить его заткнуться нахрен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я хмурю бровь.

— И как это связано с Хейли?

Он смотрит на стойку и делает глубокий вдох.

— Я должен был отвезти Хейли домой из школы. Вместо того, чтобы заставлять ее ждать на детской площадке или где-то еще, пока я гоняюсь, я оставил ее в машине с собой. — Он хмурится. — Я думал, что со мной она будет в большей безопасности, чем одна в парке. Там так много странных типов. Я не хотел, чтобы кто-то из них пришел и забрал мою восьмилетнюю сестру.

Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда все начинает складываться. Смерть Хейли. Тот факт, что Зак бесплоден.

— Была авария?

Он кивает головой.

— Это была двухполосная дорога. Встречная машина столкнула меня с дороги, я врезался в насыпь, и машина перевернула нас примерно пять раз. Я сломал руку и кости таза. Врачи сказали, что мне повезло остаться в живых, потому что я был очень искалечен. Однако большая часть повреждений была на стороне Хейли. Она погибла при ударе, и это была моя вина. — Он делает глубокий вдох и начинает задыхаться. — Я никогда не хотел причинить ей боль.

Мое сердце болит, я поглаживаю его спину и кладу подбородок ему на плечо, чтобы утешить его.

— Мне очень жаль.

Зак вытирает упавшую слезу.

— Спасибо, но я не заслуживаю сочувствия. Я тоже должен был умереть.

— Ты был совсем ребенком, — тихо говорю я. — Дети делают неправильные выборы, но это не значит, что ты не имеешь права горевать.

— Но ведь это моя вина, что она умерла. Я никогда не смогу простить себя за то, что сделал. Мои родители не простили. Я убил их ребенка. — Он шмыгает носом.

— Не говори так. Это был несчастный случай, — пытаюсь я облегчить его ношу.

Он отрицательно качает головой.

— Моя собственная мать сказала это на суде. Она просила суд наказать меня по всей строгости закона за убийство ее ребенка.

Я задыхаюсь и хватаюсь за грудь.

— Ты попал в тюрьму из-за этого?

— Тюрьма для несовершеннолетних и меня лишили прав до тех пор, пока мне не исполнилось двадцать пять, но в итоге отпустили меня на свободу. Я заслуживаю того, чтобы все еще гнить в той тюремной камере.

— Это был несчастный случай, Зак. Ты же не хотел причинить ей боль. Ты должен научиться прощать себя, — говорю я.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу это сделать. Самое лучшее, на что я могу надеяться — это маленькие мгновения забвения, как мое время с тобой. — Он пристально смотрит мне в глаза. — Когда я с тобой, не чувствую себя так дерьмово. Ты даешь мне надежду, что когда-нибудь я смогу стать лучше.

Я кладу руку ему на плечо.

— Ты и так уже хороший человек. У тебя доброе сердце. Я знаю это. Ты тоже должен это знать.

Он кладет свою руку на мою, которая все еще лежит на его предплечье.

— Я стараюсь, но в глубине души понимаю, что не заслуживаю ничего хорошего.

Я встаю и обнимаю Зака за шею. Он крепко обнимает меня за талию, и мы прижимаемся друг к другу, соединяясь без слов.

Этот человек гораздо сложнее, чем я думала. Я рада, что он доверяет мне настолько, чтобы рассказать свою историю, но у меня такое чувство, что он давно не знал настоящей любви, и это многое объясняет. Это ответ на вопрос, почему он никогда не остепенится, хотя у него доброе сердце.

Я собираюсь показать Заку, что он способен дарить и получать любовь. Он заслуживает того, чтобы знать, что способен на это.

Глава 17

РИФФ

Я убираю все продукты, которые купил в местном магазине. Я очень взволнован. Прежде чем уеду в ближайшие пару дней, я собираюсь научить Обри готовить одно из маминых фирменных блюд — курицу с лапшой. Конечно, мы станем делать лапшу с нуля, как готовила мама, но эти полуфабрикаты тоже не плохи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})