Точка-джи-эл - Борис Долинго

– Хорошо, – сказал он, чтобы немного смягчить резковатый тон, – чаю хочешь? Или кофе?

– Спасибо, я ужинал. У нас отбой через сорок минут.

Ноу посмотрел на часы и присел напротив.

– Ну да, скоро… А как ты назад будешь добираться? Впрочем, ладно, напишу записку дежурному по сектору, что я вызывал тебя, он даст автокар, успеешь. Ну, что у тебя, о чём хотел поговорить?

Ушастик поёрзал в кресле, сцепил ладони, хрустнул пальцами.

– Господин сержант… – начал он и замолчал.

Ноу терпеливо ждал продолжения.

Парнишка ещё раз похрустел пальцами:

– Понимаете, я знаю, как вы ко мне относитесь…

– Я отношусь к тебе не хуже и не лучше, чем к остальным курсантам, – перебил Ноу. – Ты хочешь сказать, что я к тебе несправедлив?

– Нет-нет, что вы, вы очень справедливый человек. Ко мне никто не придирается, службу здесь не сравнить с тем, что было на Земле. Меня здесь никто пальцем не тронул, и если требуют что-то, то всё правильно, по уставу. И дедовщины здесь нет…

– Ещё бы тут была ваша «дедовщина»! – невольно хохотнул сержант. – Читал твоё дело, знаю, как с тобой обращались на Земле. Мерзавцам, что били тебя в вашей части, я бы лично устроил такую весёлую жизнь, что они забыли бы, как их мам зовут. Странное слово «дедовщина», при чём тут «дедушка», но суть не в этом. Что-то я не пойму, куда ты клонишь, курсант?

Ушастик снова сжал кулачки, прижимая к груди. В этот момент Ноу в который раз подумал, что вояка из него никудышный: ну какой-то совсем не мужской жест! Что он сможет на поле боя?

– Господин сержант, – сказал Ушастик, – Я же вижу, что вы всё время относитесь ко мне с… с… ну, с какой-то снисходительной презрительностью. Вы словно всё время подшучиваете надо мной… даже когда молчите. Ну, ладно, у меня и правда не всё сразу получается, но ведь получается же, в конце концов!

Ноу криво усмехнулся и кивнул – тут курсант Миронов прав: он упорно тренировался, ходил к Лю Чуаню на повторные циклы ментального программирования по боевым навыкам, и какие-то нормативы и приёмы, не получавшиеся сразу, в итоге ему покорялись.

– Ну, допустим, ты берёшь не мытьём, а катаньем, – согласился Ноу. – Только для спецназа этого мало, парень. Пойми!

Ушастик обречённо поднял глаза к потолку.

– Господин сержант! Вы не правы, если считаете, что я не гожусь для службы в специальных подразделениях. Я очень хочу здесь служить, но я знаю, что вы не хотите брать меня на задание…

– Откуда ты можешь знать? Я никому не говорил, кого хочу брать, а кого не хочу.

– Да это и так ясно, и ефрейтор Палива говорит, что пойдут не просто добровольцы, а только те, кого командиры взводов одобрят.

Ноу хмыкнул. Конечно, Миронов прав в своей мальчишеской прямоте: не собирался сержант брать его на это задание, да и вообще по окончанию курсов в любом случае дал бы характеристику с рекомендаций не служить в спецназе. Во всяком случае, не в боевой части. Где-нибудь на станции орбитальной охраны или в Контрразведке на его же родной планете – куда ни шло. Кстати, точно: надо рекомендовать его на Землю: пусть служит там… Хотя, нет, так не годится – у него же там мать и какие-то родственники живы.

– Ефрейтор Палива не должен распускать язык, – сказал сержант, – но считай, что я эти сплетни не слышал. Однако ефрейтор прав: на это задание мне, как и любому другому командиру подразделений, которые сейчас готовятся, нужны не просто… – Ноу замялся, хотел сказать «посредственные», но потом поправился, – приличные солдаты, а отличные бойцы . Ты понимаешь?

Ушастик, глядя на сержанта, несколько раз быстро кивнул, и открыл рот, но Ноу не дал ему ничего сказать:

– Вы уже неделю отрабатываете конкретные варианты действий, и ты должен представлять, что важность поставленной задачи не позволяет ошибаться. Правильный же подбор бойцов для этого задания – это уже избежание многих ошибок с самого начала. Это, в конце концов, залог выполнения операции и сохранения жизни людей. Кстати, ты что, думаешь, что льготы, обещанные участникам операции, дают просто так? Там погибнуть запросто можно, не на прогулку идёте!

Ушастик продолжал, не отрываясь, смотреть на сержанта и снова мелко закивал:

– Господин сержант, я всё понимаю, я не подведу вас. Пожалуйста, возьмите меня!

Ноу крякнул и хлопнул ладонями по коленям – Миронов доставал своим мальчишеством. Захотелось выпить, но делать это одному при Ушастике представлялось не вполне удобным, а предлагать курсанту – значит, типа, спаивать личный состав.

– Слушай, Сергей, – сказал Ноу, обращаясь к парню по имени и стараясь говорить как можно более спокойно, уверенно и с расстановкой, – если ты хочешь знать моё мнение, я скажу. Вот оно: ты не слишком хорошая кандидатура для данной операции. Прости, но это так! Я готовлю солдат двадцать с лишним лет, сам участвовал в боевых операциях и могу различать, кто чего стоит. Ты упорный парень, я уверен, ты сделаешь неплохую карьеру в Содружестве. Но не место тебе в команде, которая будет высаживаться на планету этих чёртовых куриц, продавшихся камалам! У нас будет мало времени для действий на незнакомой территории. Кроме того, пока непонятно до конца, с каким уровнем сопротивления мы можем столкнуться. В любом случае, чую, будет жарко, нужны настоящие бойцы…

– А я, значит, не боец? – тихо проговорил Ушастик, опуская голову.

Сержант вздохнул, секунду подумал, хорошо ли проявлять такую «нежность» к курсанту, и, протянув руку, ласково, насколько мог, потрепал по плечу.

– Извини, но скажу правду: для этой операции ты не тот боец. Я дам тебе характеристику, куда захочешь. Подумай, где бы тебе хотелось служить дальше, покопайся в информационной системе. Но на это задание не просись: ты нам не подходишь!

Курсант Миронов по-прежнему, не поднимая головы, негромко спросил:

– А не может быть, что вы ошибаетесь?

Ноу даже не разозлился:

– Я учу курсантов очень давно, – почти мягко сказал он, – и тут я никогда не ошибаюсь.

Ушастик сидел, по-прежнему опустив голову, но Ноу видел, что он часто-часто моргает. Вот же дьявол, не хватало, чтобы курсант начал плакать!

– Ну-ка, ну-ка, – нарочито бодро пророкотал сержант, – не распускай нюни!

Ноу достал служебный блокнот с персонкодами на каждой странице, накатал от руки записку дежурному, и, встав, протянув листочек курсанту:

– Держи, отдашь ребятам на посту у перехода на третий уровень. Тебя довезут.

Ушастик тоже поднялся, продолжая рассматривать пол.

– Шоколадку хочешь? – совершенно искренне предложил сержант.

Он прекрасно знал, что курсантам выдают вполне достаточно и питания, и разных стандартных вкусностей, но хотелось как-то посластить парню «горькую пилюлю» отказа.

Сергей помотал головой.

– Спасибо… – пробормотал он, и медленно, словно рассчитывая, что сержант передумает и пообещает его взять, поплёлся к выходу.

Ноу покачал головой и посмотрел на часы: пожалуй, ещё можно успеть сегодня к девицам, не так уж много времени потеряно, и не особо вечер испорчен.

У самой двери Ушастик остановился и поднял глаза на сержанта – они у него стали влажными. Ноу провёл ладонью по лицу, словно стирая усталость, а на деле скрывая невольную улыбку: ну и солдат!

– Господин сержант… вы меня правильно поймите, пожалуйста!

– Да я всё понимаю… – начал Ноу, стараясь сразу положить конец переходу к просьбам по второму кругу.

– Нет-нет, вы неправильно поняли… Видите ли, я… рос без отца… А мне всегда хотелось… Ну, вы мне как отец, честное слово… Я просто хочу быть рядом с вами, когда вы туда полетите…

Сержант чуть не поперхнулся: подобной тирады он не ожидал. Надо же, как отец, фу-ты, ну-ты!

– Это я-то – отец? – стараясь унять странную дрожь в голосе, спросил он. – Ты, парень, ошибаешься. Я к тебе ведь, в общем, строго относился, поблажек не давал, и так далее. Не выдумывай, пожалуйста!

– Я не выдумываю. И правильно, что не давали поблажек. Я всегда чувствовал, что я, ну… – он в который раз замялся, – не вполне мужественный, да! А у вас я за четыре месяца очень многому научился, вы из меня мужчину сделали.

Влажность у него в глазах всё полнилась – вот-вот потечёт через край.

– Мужчину! – передразнил Ноу, ласково усмехаясь. – Плохо, видать, сделал, коли ты разреветься готов. Мужчины не плачут! Тем более те, кто просится на такое задание.

– Я, правда, очень хочу пойти туда с вами, – тихо и бесцветно сказал Ушастик, снова опуская глаза. – Именно с вами.

С этим надо было что-то делать, так можно препираться до бесконечности.

– Отставить! – протяжно скомандовал сержант. – Хватит, курсант Миронов! На сегодня разговоры окончены. Приказываю убыть в расположение взвода и готовиться к отбою, до которого всего ничего осталось. Не успеете вернуться в казарму в срок – получите взыскание. Выполняйте, шагом марш!

Мгновение ему казалось, что Ушастик расплачется, но парнишка сдержался, неожиданно чётко выпалил «Есть!», козырнул и вышел вон.