Босс (не) моих фантазий (СИ) - Любовь Фомина

не так важно, что помог мне в этом Павел Сергеевич, благодаря которому я все и перечеркнула. Но действительно подозрительно все звучит. Да и я не особо удивлена, на самом деле. Я ожидала услышать, что угодно. Вот это самое и услышала.

— Фух! — Выдыхает Вадик, явно уставший от сложных слов. — А теперь мы прогуляемся?

— Хорошо, давай мы прогуляемся. Но в сторону моего дома.

— Не, конфетка. Пошли туда, — показывает он в противоположном направлении, — а то мне на автобус потом бежать.

Мне остается лишь закатить глаза и последовать за собеседником. Смысла спорить нет, он даже слушать не станет. Ну раз ему нужно на автобус, то так и быть. А я потом пройдусь. Прогуляюсь. Какая мне разница — идти два километра или все десять? Вот и Вадику тоже все равно.

Правда раньше я этого не замечала. Была влюбленной дурочкой, готовой следовать хоть на край света, лишь бы любимого порадовать. Это сейчас… На контрасте… После общения с Павлом Сергеевичем я понимаю, что такое поведение не может быть нормальным.

— А я на работу устроился, прикинь. Теперь машины мою! Мечта, а не работа. Столько машин эти руки перемыли, уух, — поднимает он свои руки и целует их, чем вызывает у меня еще большее отвращение. — Скоро разбогатею! Куплю себе семерку, буду разъезжать на ней по городу. Вот это жизнь бизнесмена начнется!

Вадик все не унимается, рассказывая о том, какой он успешный, сколько машин успел перетрогать и как сильно многие клиенты хотят попасть именно к нему, потому что “такие золотые руки” у него. Я только надеюсь, что он это рассказывает действительно о машинах. И после часа выслушивания подобных историй моя голова идет кругом. Мы проходим нужную ему остановку и уже направляемся к следующей.

— А ты че как, кстати? Где вертишься? Все за Машкой бегаешь? Меня, наверно, обсуждаете. — Самодовольно произносит Вадик, что даже расстраивать его не хочется. Вот пусть и дальше верит, что вся жизнь крутится лишь вокруг его персоны. Но врать не в моих правилах.

— Нет, я на работу устроилась. Домой прихожу и спать ложусь.

— Уу, лень твоя никуда не делать, Лерок. Плохо это, бороться надо.

— Я устаю.

— Да ты знаешь, как я на работе своей устаю?! Пока все эти машины перемоешь, а бампер вообще по два раза натирать приходится. Но я держусь. Пацанов своих не бросаю.

— Я за тебя очень рада. Правда, — цежу сквозь зубы, чтобы добавить хоть немного искренности в своих высказываниях.

— А где работаешь то? Кассиром устроили, мамка договорилась?

— Я работаю в главной юридической фирме личным помощником директора.

Пока я это произношу, аж гордость берет. Вот за это спасибо Павлу Сергеевичу. Могу хвалиться своим рабочим местом и должностью. Даже самой приятно становится. А Вадик никак не реагирует. Вот совсем.

— Ой да лан рассказывать. Ты думаешь поверю? Просто хочешь в моих глазах крутой показаться. Я всеее знаю!

Мне больше нечего ответить, так что я просто пожимаю плечами. Смысла разубеждать Вадика я не вижу. Пускай живет в своем крутом мире, где все пони ходят в темных очках и слушают “Каспийский груз”. Было бы перед кем оправдываться.

— Ну че? Я пришел. Что скажешь? — Останавливается Вадик на остановке.

— Скажу пока?

— Не, как насчет пожениться? Ты ж любишь меня, а я как истинный деженльментен не хочу, чтобы девушка по мне страдала. К тому же ты норм.

— Норм?

— Ну а че? Готовить умеешь, убираешься, на лицо не страшная, фигура ниче такая. Мне подходит. А я жеениих. Скоро за мной толпы бегать будут, а я вот сам к тебе пришел.

От услышанного я впадаю в тихий ужас. То ли плакать мне, то ли смеяться. Раньше я бы, наверно, все отдала за эти слова, но сейчас… Насколько же смешно и жалко это звучит. И словарный запас оставляет желать лучшего. Даже с Павлом Сергеевичем общаться куда приятнее, хоть он иногда и эволюционирует в робота. Но за то, что я на лицо не страшная, за это отдельное спасибо. Вот от души. Кто бы еще мне такой щедрый комплимент отвесил. Даже мать родная не додумалась бы. От этого становится еще смешнее. Но маску невозмутимости сохранять приходится, но какой ценой… Я ж теперь ночь спать не буду, смеясь во весь голос, перематывая в голове этот бесценный диалог.

Я теперь вообще все диалоги, видимо, Валиками мерять буду. Вот этот, например, был десять Вадиков из десяти, хотя нет, девять. Уверена, даже ему самому есть, куда расти.

— Вадик, что было, то прошло. Ты пойми, тебе нужна другая девушка, а ещё лучше машина, которой ты будешь каждый день бампер натирать. Начни лучше с этого. А жениться не твоё, еще совсем рано. Погуляй, оторвись, как следует.

— Ты просто чудо! — В глазах Вадика читается искренний неизмеримый восторг. — Ты так заботишься обо мне! Лерусик, ты правда лучшая! Я не ошибся со своим выбором!

— Я тебя не понимаю…

— Ты мне даешь время нагуляться! И как только я кончу, то приду к тебе, и мы поженимся! Ты только это… Не распускайся. Следи там за собой и всякое такое. Не жирней. И работу найди по лучше за это время. Я ж парень статусный.

А этот диалог, кажется, заслуживает оценки все десять Вадиков из десяти. Отрываться он будет, натирая периодически бамперы, а как кончит, то, считай, нагулялся. Ну точно десять!

Автобус все никак не едет, а мне уходить как-то не комфортно, да и неизвестно, что еще Вадик удумает. От него можно ожидать все, что угодно. Даже если ждать уже и нечего.

— Леруся, мы снимем квартиру, будем там жить! Купим еще один джойстик на плойку, чтобы я мог всех разваливать в фифе! Ой заживеееем…

К остановке подъезжает чёрная машина, выходит Павел Сергеевич. Да что ему здесь нужно?! Как вообще он узнал, что я здесь? Бежать уже рано.

— Валерия. — Здоровается со мной директор, будто пару часов назад не виделись.

— Эй, мужик, а ты еще кто такой? Че те надо от моей невесты? — Врывается в диалог Вадик.

— Валерия, я довезу вас до дома, — обращается Павел Сергеевич исключительно ко мне, полностью игнорируя разгневанного Вадика.

— Мужик! Я тебе обращаюсь! Проваливай! Моя невеста сама дойдёт! — Тянет Вадик руки к директору, явно нарываясь. Глупец.

— Не трогайте меня, молодой человек. Уберите руки, — хладнокровно отвечает директор на необоснованную дерзость со стороны Вадика.

— А то че? Ты мне ниче не сделаешь! Я на рукопашку ходил.

Вадик совсем осмелел. Стоит ли говорить,