Следуя за мечтой (СИ) - Хайк Виктория

— Молодой человек, — окрикивает меня мужчина лет этак тридцати пяти и, дождавшись, когда я оглянусь, говорит: — За руль я бы вам пока не советовал садиться ближайшие часов десять, мало ли… А так, отдых и телу, и душе и никаких физических нагрузок. Понятно?

— Ага, — киваю я, принимая полученную информацию к сведению. — Спасибо.

И мы с Адамом покидаем больничное крыло, оставляя позади все неприятные мысли, переживания и тревоги. Жизнь не стоит на месте и к ней надо адаптироваться, приспособляться, а иначе… Она сломает тебя, утопит в своём бурном потоке переплетенных нитей и человеческих судеб, что ты даже и не заметишь, как оказался на обочине с разбитым корытом под ногами, как в сказке Пушкина.

Мы идём вдоль коридора в сторону выхода, как Адам резко останавливается и виновато чешет затылок, отводя взгляд в сторону:

— Вот чё-ё-ё-рт…

— Что такое? Раздвоение личности? — с легкой иронией интересуюсь, пытаясь удержаться на том уровне, которого сумел достичь, чтобы снова не скатиться в горькую пучину того отчаяния и депрессии, что с легкостью могут затуманить сознание человека.

— Нет. Тут такое дело… Понимаешь… — мнётся парень, будто хочет что-то сказать, но сил решиться у него не хватает.

— Пока не очень, — честно отвечаю я и действительно не понимаю, что творится со всегда уверенным в своих силах и дерзким Адамом Лукьяновым. Сегодня с ним действительно что-то не то.

— Тут были Наташа и… Ульяна. Прости, бро, но удержать их от похода сюда я не смог, — наконец признался парень и его глаза перестали искать пятый угол, шестую дверь в данном коридоре.

— Что?! — ошеломлённо выдыхаю, понимая, что всё идёт против меня и рушится буквально на глазах.

— Но ты это, не переживай. Они уже ушли! — говоря это, Адам открывает дверь, ведущую из здания на парковку и мы выходим на улицу.

Пройдя пару метров, застываем при виде двух девушек, стоявших возле моей машины и карауливших, как не трудно догадаться, именно нас.

— Ушли, говоришь?! — шиплю я, пока Адам отходит от меня на несколько шагов в сторону.

— Я думал, что да.

— Миша! — тем временем подбегает ко мне Ульяна со слезами на глазах и приникает к моему телу в сильных объятиях.

Печень ещё побаливает, но это не так страшно по сравнению с тем, что я хочу её обнять и… не могу. Я для себя уже всё решил и подвергать девушку опасности с моей стороны слишком глупо и эгоистично. Кулаки так и сжимаются в попытках удержать руки на месте и не прижать девушку к себе ещё сильнее. Сукааа! Чертов Слава, чертов бокс и чертова жизнь в целом! Ненавижу!

— Миш? — еле слышно выговаривает девушка, поднимая на меня полный надежды взгляд и от этого я чувствую себя полным мудаком ещё больше.

— Нам надо расстаться… — на выдохе произношу я и отстраняюсь, отступая от Савиной на несколько шагов назад.

В душе — полный вдрабадан, в сердце — море осколков и крови, а по жизни… А по жизни я просто неудачник!

Я иду в сторону машины Адама, как в спину мне прилетает удивленный вопрос:

— Что?

— Прости, — из последних сил произношу я, чтобы сейчас не сорваться и не усугубить ситуацию ещё хуже. Хотя, кажется, уже больше некуда.

— Ты злишься на меня за то, что я пришла сюда без твоего приглашения? Я не понимаю. Что происходит? Это какой-то розыгрыш?! — на эмоциях выкрикивает девушка и мое сердце, и так уже истекающее кровью, продолжает сжиматься от ненависти к себе ещё больше.

Крепко зажимаю глаза и, переведя дыхание, просто говорю:

— Прости… Нам надо ехать.

— ЧТО?! — Ульяна просто взрывается от моих слов и, не сдерживая себя в выражениях, добивает меня: — И это всё?! Вот так вот?! Просто «прости» и ты уходишь?! Разве тебе не больно?!

Мне больно. Мне очень больно, но… Это не из-за моей прихоти и безопасность девушки куда важнее для меня сейчас, чем собственные чувства. Тем более в такой ситуации, в которую я влип по самые уши.

«Месяц. Всего лишь месяц», — напомнил мысленно себе и отцепил прохладную ладонь дорогой для меня девушки, в последний раз прикасаясь к ней и запоминая каждое ощущение, каждый отклик моей души и удары сердца через раз.

Слёзы, скатываемые по лицу Ульяны, добили меня и когда к нам подходит ничего не понимающая Наташа, Савина лишь тихо, но зато как серьёзно выговаривает:

— Ненавижу тебя! Просто ненавижу!

— Прости, — в очередной раз говорю я, будто бы это что-то может что-то исправить.

— Что происходит? — вклинивается Китова, но я и так достаточно здесь уже задержался и времени больше у меня нет. Иначе просто я больше не выдержу…

— Так будет лучше, — сухо обрываю я всю эту возникшую сцену и, подтолкнув Ульяну в сторону Наташи, привычным движением ныряю в салон тачки друга и мы быстро уезжаем от бойцовского клуба.

Мысли не отпускают меня, ненависть бурлит в крови и слова сами, непроизвольным шепотом срываются с моих губ:

— Я сам себя ненавижу за всё…

*****

Три дня спустя

— Мих, ты сегодня будешь на тренировке? — задаёт вопрос Лукьянов, стоит нам только покинуть стены нашей альма-матер и оказаться на свежем воздухе.

Парковка забиты машинами под завязку, многие ребята, такие же как и мы, выходят с последних пар и разминают затёкшие косточки, греясь на теплом июньском солнышке.

— Да. У меня нет другого выбора, сам знаешь, — отвечаю я, взглядом выискивая свою малышку.

Синяя Ауди А8 припаркована аккуратно, отливая на солнце настоящим аквамарином, но не это сейчас привлекло мое внимание.

— Что за х.? — довольно резко вырывается из меня мат, но всё правильно. И реакция моя более чем оправдана: какие-то пацаны с баллончиками краски в руках стоят и, совсем без страха, разукрашивают мою малышку разными рисунками и надписями, «Козёл!» из которых — самая невинная.

Я быстрыми шагами преодолеваю расстояние от крыльца до своей машины, Адам неотступно следует рядом, но когда мы подходим ближе, я просто в шоке стою и смотрю на малолетних пацанов. Один из которых — Костя. Савин Костя, младший брат Ульяны.

Парень стоит открыто, с вызовом смотря на меня, в то время как остальная шайка этих зарвавшихся подростков разбегается кто куда.

— Ну, и что это всё значит? — прогоняя злость, спокойно интересуюсь я.

— Это за то, что бросил Ульяну. Мудак! — с ненавистью смотря на меня, бросает младший Савин.

— Воу… парнишка, полегче, — присвистнув, ошеломлённо произносит Лукьянов, но я, подняв вверх руку, останавливаю его. Это мое дело и говорить я буду сам.

— Так для неё будет лучше. И безопаснее, — добавляю я, вымученно улыбнувшись. Но Костю этим не пронять и уже в следующую секунду он бросает:

— Безопаснее? По-твоему, оказаться в больнице — безопаснее?!

— Чего? — в миг мрачнею я и в голову лезут страшные и назойливые мысли. Не мог же Слава?.. — Что произошло?

— Ничего опасного, — пожимает плечами пятнадцатилетний подросток, я же готов его сейчас буквально прибить за то, что специально мучает меня и растягивает время и слова. — Утомленность, нервный срыв и общее пониженное эмоциональное состояние. А все из-за тебя!

— Чёрт! — произношу я и нервно запускаю пятерню в свои заметно отросшие, кудрявые волосы и агрессивно пинаю случайно оказавшийся под моими ногами камешек.

— Если же тебе не всё равно, зачем ты решил её бросить? — ехидно интересуется паренёк и, тыкая пальцем в небо, точно попадает в цель.

— Так нужно. И безопасно, — отвечаю, отводя взгляд в сторону.

— Да что ты как попугай, заладил «безопасно» да «безопасно»! Во-первых, ей ничего не угрожает, я не допущу этого, а, во-вторых, ты просто полный идиот и трус. Оправдания ничего не сделают, я же тебя предупреждаю в первый и последний раз: ещё раз увижу возле сестры — за свои действия не ручаюсь!

И, развернувшись, уходит, оставляя нас с Адамом в полном замешательстве. А ведь он в чём-то прав. Я не только мудак, идиот и эгоист, но ещё и трус. Вот только боюсь я не за себя… и только время здесь помощник.