Путешествия в прошлое и будущее - Владимир Обручев

Кинг объяснил, что колесико зажигалки является кремнем и от искры загорается фитиль, пропитанный маслом, находящимся внутри этого маленького сосуда.

— Нет ли у тебя еще таких огнив? Продай нам! — попросил вожак.

— А горючее масло у тебя есть?

— Кокосовое масло есть.

— Оно гореть от искры не будет. А таких огнив у нас больше нет, это нужно нам, чтобы разводить огонь. Табак у вас для продажи есть? — прибавил Кинг, которому местный табак понравился.

— Табак мы сами разводим и продать эмерикен можем, — заявил вожак.

— Продайте, у нас больше нет, а мы любим курить. Может быть, продадите и трубки, но только новые, чистые?

— Можно. Женщины делают их. Сколько нужно?

Кинг заказал пять, так как Генри не курил.

— Покажи нам эту вещь! — сказал туземец, указывая на записную книжку, лежавшую на коленях Кинга.

Книжка и вложенный в нее карандаш пошли по рукам островитян, но не вызвали желания иметь подобную вещь. Полинезийцы были неграмотны и, очевидно, никогда не видели бумаги и карандашей. Это дало Кингу повод спросить:

— Вы всегда жили на этом острове или приехали сюда по воде с другого острова?

— Мы живем здесь давно! — вожак задумался и потом показал два раза обе руки с растопыренными пальцами. — Вот столько круговоротов солнца прошло с тех пор. Прежде мы жили на большом острове Сана-ару; жили хорошо, там много людей, имели много земли, ямса, свиней, орехов. Приехали японы на большой лодке с огнем и дымом, отнимали у нас землю, свиней, взамен ничего не давали. Брали себе наших женщин. Мы все терпели. Потом япон сказал нам: вся земля для япон, мы должен работать, сажать ямс, сахарный стебель, пасти свиней — для япон. Отдай япон девять ямс, — он показал пальцами, — себе оставь один. Япон девять свиней, себе одна. Рыбу лови — отдай япон. Совсем худо стало жить. Работай много, голодай много. Праздник больше нет, колоть свиней, кушать, плясать нельзя.

И все больше стало япон, все плыли на больших лодках, всю землю взяли, а нас погнали в лес, работай на япон или умирай. Начали мы думать, как жить дальше. Жить вместе с япон нельзя. И молодые сказали — уедем от япон далеко, найдем другой остров. Но больших лодок у нас было мало, только три. В каждой могли сесть только сорок мужчин, женщин, детей. Припасы взяли — ямс, орехи, свиньи, куры. Выбрали тихую погоду, море спокойно, поплыли на восход, подальше от япон. Пять дней плыли, увидели остров, только небольшой, а там уже живут малай. Приняли только одну лодку, худая стала, дальше плыть опасно. Две лодки плыли дальше еще два дня, увидели остров, этот самый, тоже маленький, и люди уже жили; нас приняли, больше нельзя, сказали, земли мало. Третья лодка дальше поплыла, не знаю, куда доплыла. Сильная буря случилась, могла утонуть.

Живем здесь не совсем хорошо, земли мало, леса много, нет места ямс сажать. Рыбу ловим, черепаху ловим, орех есть, живем спокойно, япон нет.

— Япон сюда не приходил в большой лодке с огнем и дымом? — спросил Кинг.

— Один раз летал большая птица, три япон были, ходили, смотрели, земли мало, остров далеко, плыть долго, не годится. Улетел. Мы тогда первый раз большую птицу видели. Япон взял у нас весь ямс, говорил — не дадите, здесь останемся и еще япон позовем. Ночью птицу кормить надо. Мы дали — уходи скоро. Пять свиней в лесу застрелили — тоже птице мясо нужно.

— А где сидела японская птица? — спросил Кинг.

— На лагуне сидела, на воде плавала, как баклан. А твоя птица земляная, на воде сидеть не может?

— Нет, наша птица тоже водяная. Села ночью на край воды и заболела.

— Долго больна будет? Ямс кормить надо? Весь ямс у нас съест, нам худо будет?

— Не бойтесь, она ямс не ест. Это вас япон обманывал. Птице нужна вода, которая горит. Такая вода у нас есть.

— А почему птица заболела?

— Клюв разбила, в скалу ударилась, когда ночью садилась.

— Лечить надо. У нас старик есть, хорошо лечит, колдун. Он придет, позовите его.

— Нет, такую птицу он лечить не умеет. Мы сами вылечим скоро.

Разговор продолжался еще немного, пока вожак не показал на солнце и не сказал:

— Нам пора, черепаху ловить будем, попробуем, будет бояться вашей птицы или нет.

— Табак завтра принесете? Можно и орехов принести.

— Завтра принесем. Товар у тебя есть еще?

— Товар найдется. Другой раз мы сами придем к вашим хижинам. Можно прийти?

— Приходите, пусть наши женщины, дети посмотрят эмерикен.

Туземцы сделали приветственный жест и удалились по тропе к заливу гуськом друг за другом, как и пришли.

Прочие путешественники, сидевшие в пещере, слышали разговор с островитянами. Вывод из него можно было сделать тот, что недалеко на запад имеется еще один небольшой остров, а значительно подальше — другой большой, но занятый японцами уже давно. Оба они — по-видимому, в пределах достижимости полета на остатках топлива. Известие о наличии табака и обещание принести его обрадовало всех курильщиков.

Вечернее сообщение по радио, записанное Элиасом, гласило, что в Пирл-Харборе спокойно, самолеты туда доставили хирургов, медикаменты, перевязочные средства, что на западный берег Америки японских налетов не было, что мобилизация армии и флота подвигается быстро. Неутешительно было известие, что японцы заняли еще один остров, принадлежащий Штатам, высадили большой десант на Филиппинах, несмотря на сопротивление местных сил, и продолжают осаду Гонконга, а разведочные самолеты их появились у Сингапура.

— Пока мы соберемся с силами и направим флот и авиацию на помощь нашим и английским владениям на западе Тихого океана, японцы успеют многое захватить, — сказал Керри.

— Несомненно, — прибавил Кинг. — Кроме Филиппин, они, вероятно, успеют завладеть островом Ява с его нефтью и Малаккой с ее оловом.

— И нам придется потом вышибать их отовсюду. Но их дерзость обойдется им дорого. Ведь ясно, что они не смогут бороться с соединенными силами Штатов, Британской империи, Китая и, может быть, России.

— Я забыл сообщить, — вставил Элиас, — что Россия пока остается нейтральной в отношении Японии.

— Я предполагал это, как вы помните, уже вчера, — заявил Кинг. — Россия слишком занята на фронте с Германией, и ей сейчас нельзя создавать фронт еще на востоке Азии.

— Все-таки очень жаль, — заметил Керри. — Русские самолеты легко могли бы нанести большой урон самой Японии и отплатить за Пирл-Харбор.

— За это мы сами отплатим со временем, не правда ли, мистер Форс? — сказал Керри.

— Надеюсь на это и очень желал бы поскорее покинуть этот злополучный остров, чтобы принять участие в полете на Японию.