В плену его страсти (СИ) - Данич Дина

- Я с миром, Камиль. Нам война ни к чему. Тем более что вы помогли в этом щекотливом вопросе.

- Это в каком же?

- Транзит, о котором мы договаривались.

Смотрю на Феликса. Мне даже спрашивать его ни о чем не надо. И так все считываю.

- Вы заигрались, - весомо роняю. - О таких вещах, - киваю в сторону дома, - надо предупреждать. Ваши люди могли не успеть.

Теперь уже переглядываются Максим с Германом.

- За нами долг. Этих ублюдков мы пытались вывести не один год. Поверь, они все по уши в крови.

Его взгляд становится таким жестким и непримиримым, что это невольно вызывает уважение.

- Каждый раз тварям удавалось скрыться и замести следы. Твой брат был весьма изобретателен.

- Он мне не брат, - мрачно возражаю. - Что теперь с ним будет?

Я видел, как Максуда упаковали. Поймал его безумный взгляд, звериный оскал. И внутри ничего не дрогнуло. Брата я похоронил тогда, много лет назад. А этот ублюдок… Он достоин только самой жуткой смерти. И я готов вынести этот приговор.

- Пока он нам нужен, - сдержанно отвечает Герман. - Он ловко проворачивал всю схему, и нужно додавить этих выблядков до конца. Понимаю твое желание… - Мороз многозначительно замолкает.

- Тогда и понимаешь, ЧТО я хочу с ним сделать.

- У тебя будет такая возможность, - обещает Максим. - Но если не захочешь марать руки сам, у меня есть специалисты для подобного.

Я лишь стискиваю зубы, осознавая, что жажда мести просто так не угаснет.

- Мне искренне жаль, что ты и твоя женщина оказались под ударом, - продолжает Григорьев. - Но насколько я знаю, обстоятельства сложились слишком стремительно. Я понимаю твою злость. У нас тоже есть семьи, и то, что ты чувствуешь, однажды проходил каждый из нас.

- Но раз уж вы, ребята, накосячили, я, пожалуй, знаю, как это можно закрыть, - вмешивается Феликс.

Глядя на его довольную ухмылку, я уверен, он не продешевит. И хоть я и злюсь, понимаю, что не всегда ты можешь успеть везде.

Сегодня нам повезло. Максуда и его подельников взяли. Как взяли и тех моральных уродов, что пришли на торги. Как много времени потребуется кому-то еще, чтобы занять это место? Не знаю. Но тот факт ,что есть неравнодушные люди, готовые бороться с подобным дерьмом, все же радует.

- Детали обсудим через неделю, - пресекаю дальнейший разговор. Бросаю взгляд в сторону машины, где меня ждет Алика. - Надеюсь, здесь вы уберете все?

- Безусловно, - кивает Герман.

Попрощавшись со всеми, иду к Але, но меня тормозит Багров.

- Что еще? - раздражаюсь от очередной заминки.

- У меня есть телефон хорошего специалиста.

- Ты о чем вообще?

Он молча указывает взглядом в сторону машины.

- После всего это может понадобиться.

Первый порыв - отмахнуться. К черту мозгоправов. Но я торможу себя. Ведь в первую очередь надо думать о том, нужно ли это Але. Что, если она сломалась там? Не вывезла и надломилась? Должен ли я отказываться от чего-то лишь в угоду своим стереотипам?

- Буду иметь в виду, - сдержанно отвечаю.

- Добро, - кивает Феликс. - И, кстати, Злата приглашала вас в гости.

- С чего бы это?

- А ты не знаешь? Они познакомились в клинике у врача.

Он подмигивает и возвращается к Герману, а я тороплюсь к машине.

Аля затравленно смотрит на меня, и стоит только сесть рядом, вцепляется так, что захочешь - не отдерешь.

- Все, родная, я рядом. Я здесь.

- Не уходи, - просит она. - Я не смогу без тебя. Просто не уходи.

- Не уйду. Не бойся.

- Я не справлюсь одна. Только не бросай меня.

Приподнимаю ее голову, мягко целую, просто чтобы успокоить.

- Ты мое сердце, Аль. Как я тебя брошу, маленькая?

Она смотрит так доверчиво, что внутри начинает щемить.

Такая нежная, такая хрупкая. Стоит подумать, что кто-то ее обидел, как руки чешутся свернуть башку каждому.

- Поедем домой? - предлагаю ей.

- Поедем, - шепчет тихо в ответ.

Уезжая все дальше от дома, где я едва не потерял себя, свою душу, я вспоминаю каждое слово брата, каждый взгляд. И ищу, где же я ошибся, когда закрыл глаза или не протянул ему руку помощи, что он настолько возненавидел и меня, и отца. И не понимаю. Ведь я порой завидовал Максуду - к нему отец был куда лояльнее и требовал с него на порядок меньше. Многое спускал, хотя меня за то же самое мог и высечь, когда были совсем детьми.

Так почему брат считал, что я - корень всех его бед? Наверное, я так и не узнаю ответ на этот вопрос. Остается надеяться, что я не совершу те же ошибки со своими детьми.

Детьми…

Аля прижимается ко мне доверчиво в поисках защиты, а я впервые понимаю, что хочу детей. От нее. От любимой женщины.

Хочу и в то же время боюсь этого. Что не смогу защитить. Что подвергну опасности. Что из-за меня они могут оказаться под ударом.

Прав был Феликс, ой, как прав. А я, дурак, тогда не понял. Не распознал. А сейчас вот от одного только ощущения, что она рядом, в моих руках, внутри за грудиной тепло разливается.

Понятно, почему Феликс такой довольный ходит. Если у него с его девочкой такая же химия и связь, то неудивительно, что Багров горой за нее.

Вижу входящий звонок от Васи, но просто сбрасываю. Не сейчас. Позже выясню все - пока же хочу просто побыть с ней. Поверить, что все дерьмо позади, а она - наконец, в безопасности.

47 Алика

Когда пришла в себя, первое, что сделала - начала искать Камиля. Оказалось, что он рядом, а мы оба уже не в том жутком доме.

- Тише, я здесь, Аль. Здесь.

- А где?..

- Все позади. Никто тебя больше не тронет. Клянусь. Ты в безопасности.

Тогда я больше ни о чем не спросила. Просто тихонько заплакала.

Чуть позже Камиль усадил меня в машину, сказал, что скоро вернется, а я как вцепилась в него, так и не могла отпустить несколько минут. Вроде умом понимала - он не стал бы врать, но внутри леденело от мысли остаться одной.

Так и сидела, не отрываясь глядя, как Тагаев разговаривал с Феликсом, затем к ним присоединился еще один мужчина. Видела, что Камиль злился, хотя, скорее даже, чувствовала его. После той страшной сцены в доме я стала еще острее ощущать его настроение. Будто связь между нами окрепла, и мы окончательно настроились на одну волну. Безумие полное, но я верила в это.

Когда, наконец, Камиль возвращается, я вцепляюсь в него, прошу не уходить. Несу такие глупости, но именно они помогают мне держаться за реальность.

Дорога пролетает быстро. Я почти не замечаю ничего. Только держусь за Камиля, чтобы отогнать страшные образы и мысли.

- Идем, - говорит он, когда мы заходим в квартиру. - Надо в душ.

Я с ним не спорю. Я вообще не хочу с ним спорить. Хочу только быть рядом, чувствовать, что не одна, знать, что ничего не случится.

Теплая вода немного успокаивает, расслабляет. Но куда больше этому способствует ощущение, что Камиль рядом. Что он тут, стоит только протянуть руку.

- Это правда был твой брат?

Взгляд мужчины становится непроницаемым. Он будто отгораживается от меня.

- Правда.

- Как он… Вы же…

- Он болен. Точнее, не так. У него явные проблемы с психикой. Я не знаю, откуда это взялось и почему. Много лет назад я узнал о том, какие у него наклонности - случайно выяснил это, и в результате случился пожар в доме. Я мог бы его спасти, но не стал. Потому что таким, как он, нельзя быть на свободе, а отец ни за что бы не согласился на огласку того, что творил его сын.

- Те ожоги - это последствия пожара?

- Да. И все это время Максуд вынашивал план мести.

- Подожди, то есть твой сын - это тоже его рук дело?

- Да, - отвечает он глухим голосом. - И твое похищение первое - тоже. Прости, что из-за меня ты подверглась опасности.

Сейчас боль за своего мужчину выходит на первый план, затмевая мои собственные потрясение и страх.

Обнимаю его, ничего не говорю - просто не знаю, какие слова могут помочь, облегчить ту ношу, что сейчас давит на него.