Константин Великий. Первый христианский император - Джордж Бейкер

Вынужденные отказаться от преследования христиан, Максимин и его советники попытались действовать по-другому. В течение осени они разработали план, который должен был реформировать язычество и поставить его в равное положение с христианством. До этого старая религия использовалась исключительно на местной основе; не было даже намека на единую структуру, которая объединила бы различные храмы и жреческие коллегии. Максимин и его соратники попытались коренным образом изменить ситуацию, создав стройную иерархию, наподобие той, которая существовала в христианстве, с ее рангами, субординацией и общей дисциплиной. Иерархия была создана. Руководители новой нехристианской церкви были тщательнейшим образом отобраны, чтобы они могли конкурировать с христианскими епископами, играя по их правилам.

Сам факт, что такой план вообще мог родиться, свидетельствует о растущем влиянии христианства. Очевидно, в какой-то момент подавление христианской религии стало нецелесообразным и невозможным, и настало время защищать старые культы от набирающего силу соперника, который грозил стать хозяином положения. Еще несколько лет назад такое никто не мог себе представить.

Хоть Максимин приостановил гонения на христиан, он сделал это скорее из дипломатических соображений. Вполне вероятно, что приглашение присоединиться к Миланскому эдикту включало в себя приглашение прибыть на совещание. Так или иначе, но Максимин, очевидно, знал, когда Лициний будет в Италии. Покладистость Максимина убедила Лициния в том, что он может спокойно ехать… Подготовив за зиму свое войско, Максимин пересек Малую Азию за несколько марш-бросков, оставив далеко позади обоз и всех, кто не мог выдержать такой темп. Византии пал после одиннадцатидневной осады, и Максимин вступил на территорию Европы. Это известие заставило собравшихся в Милане прервать встречу.

Максимин попытался последовать примеру Константина. Быстрота его перемещений вызывает не меньшее изумление. Однако осада Византия и еще более длительное сопротивление Гераклеи задержало его ровно настолько, чтобы дать возможность Лицинию получить вести, перейти через Альпы и выйти на дорогу, ведущую в Ниш. Возможно, он был уже немолод, но у него хватило силы и решительности, чтобы победить Максимина в этой игре. Противники сошлись ближе к Византию, чем к Милану. В битве при Гераклее иллирийцы Лициния разбили вдвое превосходящее их по численности войско азиатов; самым знаменательным эпизодом этого сражения было бегство Максимина, который проехал 160 миль за 24 часа.

Жизнь, которую вел Максимин, была не самой лучшей подготовкой для подобных подвигов. Азия могла дать ему еще одну армию, но она не могла дать армии другого полководца. Максимин добрался до дома, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами. Он осознал, что его предсказатели обманули его, и некоторые из них испытали на собственной шкуре неприятные последствия этого. Какими бы соображениями он ни руководствовался, он издал эдикт о веротерпимости, в который был включен пункт о возмещении церкви всей собственности, конфискованной в государственную казну.

Однако было уже слишком поздно. Он умер вскоре после подписания эдикта. Точные обстоятельства его смерти неизвестны, богобоязненные христианские историки называют в качестве возможных причин его смерти слишком бурную жизнь, удар молнии и гнев Божий. Однако скорее всего, он умер от переутомления. Вроде бы у него резко ухудшилось здоровье, и он ослеп… Мало кто сожалел о его смерти.

Теперь из всех соперников, боровшихся за власть, остались только Константин и Лициний. До этого момента они вполне успешно сотрудничали друг с другом. Теперь этому союзу предстояло пройти испытание на прочность, а его участникам – выяснить, кто из них будет главным.

В поведении Лициния произошли разительные перемены. Укрепив свои позиции, он стал менее зависим от Константина, а интересы, нужды и потребности его новых подданных начали оказывать на него влияние и заставили его во многом изменить свою точку зрения.

Вполне естественно, что церковь воспользовалась обретенной свободой; Лицинию было на руку, что имя гонителя было стерто со всех монументов и предано позору, как имя тирана.

Лициний заслужил одобрение церкви тем, что арестовал и казнил главных ее преследователей – Певкетия, Кулькиана в Египте и Феотекна в Антиохии. Конечно же он казнил детей Максимина, которые могли претендовать на власть. Однако в самом воздухе Ближней Азии ощущается привкус предательства, который заставляет людей заходить слишком далеко в своих действиях, делать слишком много и переходить пределы разумного. Эта опасность подстерегала и Лициния. Вред ли ему следовало казнить сына Севера. А казнь сына его близкого друга Галерия и вовсе была ошибкой. Эти поступки приоткрыли некие его тайные замыслы, которые представляли интерес для Константина.

Галерий в свое время женился на Валерии, дочери Диоклетиана. Когда Галерий умер, их младший сын Кандидиан был еще ребенком. Максимин Даза сделал предложение вдове Галерия. Однако это предложение не вызвало восторга у Валерии, и Максимин выслал ее на границу Сирийской пустыни, чтобы она могла на досуге поразмыслить над тем, какие блага принесет ей свадьба с Максимином. С ней отправилась и ее мать, жена Диоклетиана.

Все уговоры и просьбы Диоклетиана отпустить его жену, дочь и внука не принесли желаемого результата; вполне возможно, что тот факт, что Максимин держал их как заложников, помешал Диоклетиану поставить свою подпись под Миланским эдиктом. После смерти Максимина Даза они сочли, что изгнание их кончилось. Валерия и ее мать поспешили в Никомедию, взяв с собой и мальчика… Этого мальчика, сына Галерия и внука Диоклетиана, казнил Лициний. Валерия с матерью попытались добраться до Салоны, где жил Диоклетиан. Однако прежде, чем они оказались в Фессалониках, их настигла погоня. Их тела были брошены в море.

Эта история, очевидно, должна была привлечь всеобщее внимание. Она привлекла гораздо большее внимание, чем хотелось бы Лицинию. Вряд ли он мог более ясно заявить о своих притязаниях на трон всей империи и о том, что ничто не остановит его на пути к намеченной цели… Кроме того, устранив всех возможных соперников, он стал единственным препятствием на пути Константина к единоличной верховной власти. Это было опасно для Лициния, поскольку Константин предпочитал первым наносить удар.

Для того чтобы нанести удар первым, как правило, надо найти веский повод. Однако момент был настолько удобным, что Константин не стал тратить время на поиски подходящего предлога.