Имперский вояж - Дэвид Вебер

Сначала казалось, что враждебность вызывают посланцы Корда и Делкры и земляне здесь ни при чем, однако толпа горожан все увеличивалась, и их угрозы становились все опаснее. По мере приближения к городским стенам напряжение возрастало. На помощь рабочим из-за городской стены выходили встречающие. Крики и свист становились все более громкими, и Панер уже не сомневался, кто именно является причиной беспорядков.

— Внимание! Всем остановиться. Создать кольцевое заграждение вокруг Роджера. Типичный мятеж. Оружие держать наготове. Бойцам внешнего круга выставить штыки и быть готовыми отразить нападение.

Морские пехотинцы отреагировали мгновенно, образовав плотное кольцо вокруг командиров. Отделение Джулиана вышло вперед. Пехотинцам, облаченным в хромированные бронированные костюмы, бояться было нечего: никакое из известных видов мардуканского оружия не смогло бы причинить им вреда. Идущая под небольшим уклоном дорога, шириной метров десять, была обнесена с обеих сторон высокой оградой, так что живое заграждение заблокировало проход, как пробка бутылку. Тыльная часть строя была немногочисленна — человек пятьдесят— шестьдесят. Скопившаяся сзади разъяренная толпа пыталась просочиться сквозь “пробку”, чтобы объединиться с более многочисленной группой, выходящей из городских ворот. Некоторые, особо одержимые, попытались пойти напролом, но были отброшены штыками. Одному солдату все же перепало: какой-то рабочий сильно ударил его цепом и, похоже, повредил ключицу, однако туземца тут же отбросили назад стоявшие рядом бойцы. Огонь было приказано не открывать.

Голова строя сдерживала, в свою очередь, народ, тянувшийся из города. Эти, по крайней мере, были менее агрессивны, чем толпа позади землян. В солдат полетели камни, но главным оружием метателей оказались навозные катыши. Один из таких “подарков” угодил в Поертену, вызвав поток “хвалебной речи” по этому поводу. Выругавшись от души, он, конечно, нарушил приказ Косутик, но непроизвольно вырвавшиеся фразы, адекватно отразившие ситуацию, вызвали всеобщее веселье.

Положение получалось тупиковым. С одной стороны, горожане не могли пройти, не наткнувшись на джулиановских бойцов, но и у бойцов, в свою очередь, не было никакой возможности просочиться сквозь мардуканцев без применении силы. Когда град летящих камней и прочей “прелести” стал ощутимее, у Панера уже не осталось выбора. При этом он, разумеется, понимал, что провокация провокацией, но убитые или покалеченные горожане вряд ли поспособствуют проявлению теплых чувств со стороны Ку'Нкокцев, и уж тем более тогда вряд ли земляне смогут с ними торговать.

Однако пока бесновались бунтовщики, или так называемые протестующие, едва ли можно было ошибиться, предположив, что и внутри, за городской стеной, творится то же самое. И что с минуты на минуту…

Отряд мардуканских охранников неожиданно появился в воротах. Земляне впервые увидели туземцев одетыми. Роджер даже обратил внимание, что их одежда скорее напоминала доспехи.

Длинный, открытый сзади фартук был изготовлен из очень толстой кожи, уплотненной в ответственных местах, преимущественно в районе плеч и груди. Фартук украшался разнообразными геральдическими символами. Каждый охранник держал в руке большой круглый железный щит. Орудием служили внушительные дубинки, которые и были пущены в ход незамедлительно. Охранники не мудрствовали лукаво: подходили к первому попавшемуся нарушителю порядка и “награждали” его от души. Порядок воцарился довольно быстро — через пару минут казавшаяся такой несокрушимой толпа рассеялась без следа. Убегающие от блюстителей порядка горожане напоминали мальков, преследуемых стаей окуней.

Охранники не обращали никакого внимания на убегавших, разбираясь лишь с теми, кто стоял на месте или пытался драться. Именно на них в первую очередь и обрушивался меч правосудия — дубинками караульные орудовали мастерски. Поскольку на лицах охранников не отражалось ни тени жалости, создавалось впечатление, что они выполняют эту привычную грязную работу каждый божий день. Удары дубинкой были нешуточными, и один из трех-четырех избиваемых падал замертво. С такой же безучастностью караульные оттаскивали к обочине дороги трупы и тела потерявших сознание. В конце концов путь был расчищен.

Первым к охранникам двинулся Корд. За ним прошествовали Роджер с группой Кордовых племянников. У Панера округлились глаза, когда он заметил, что принц двинулся без телохранителей. Он дал знак Диспреукс, и через пару секунд шестеро молодцев из команды Альфа догнали принца. Корд подошел к главному охраннику — по крайней мере, тот громче всех орал — и приветственно кивнул головой.

— Я Д'Нал Корд из племени. Я пришел обсуждать договор с вашим королем.

— Ясно, ясно, — грубо отвечал старший. — Мы приветствуем вас и всех остальных. — Он оглядел воинов, столпившихся позади Корда, и проворчал: —Где вы отыскали этих бесиков! Вы могли бы накормить одним из них целую семью!

При этих словах Роджер, открывший было рот, тут же его закрыл. Раньше ему как-то не приходило в голову, что, хотя мардуканцы являлись такими же каннибалами, как и в свое время земляне, его, принца, аборигены не причислят к так называемому Народу, а отнесут совсем к другой категории. Уже приготовившись сделать заявление, Роджер, услышав предложение охранника, почему-то передумал…

— Я — аси их вождя, — четко проговорил Корд. — Поэтому они присоединились к моему племени и получили те же привилегии, что и Народ.

— Ну, я, право, не знаю, — заспорил старший. — Они выглядят как обычные гости и, значит, подпадают под общие правила торговли. Кроме того, больше десяти человек одновременно мы все равно не имеем права пропустить.

— Эй, Баналк, — подключился другой охранник, — не торопись! Если ты считаешь, что они торговцы, значит, мы не можем их съесть?

“По-видимому, он пошутил”, — подумал про себя принц, но Панер, с самого начала прослушивавший разговор, сообразив, что дело принимает нешуточный оборот, решил “вырвать зародыш с корнем”. Он огляделся вокруг в надежде отыскать что-нибудь относительно неприметное, и ему это удалось. Холмы, окружавшие город, были вулканического происхождения и состояли из древнейших гранитных пород, образовавшихся в результате выхода магмы на поверхность. В сравнении с грунтом огнеупорный гранит в значительно меньшей степени пострадал от природных катаклизмов, но со временем и в нем стали образовываться изломы и трещины. Мало-помалу куски гранита откалывались, отчего возникло множество огромных валунов, скопившихся у подножия горы. Дело в том, что, когда возводился городской деревянный палисад, аборигены специально оттаскивали эти валуны с его территории. Один из таких камней и заприметил Панер — тот лежал примерно в ста метрах от дороги и был хорошо виден охранникам и остальным зрителям, стоявшим неподалеку.

— Диспреукс, — Панер показал на валун, — плазменное ружье.

— Есть, — ответила командир отделения и махнула рукой своим о чем-то спорившим бойцам. — Я извиняюсь, — проговорила она превосходным сопрано. — Мы думаем, что их разговор зашел слишком далеко. — Поманив пальцем капрала Кейна, Диспреукс объяснила ему, что он должен сделать.

Сказано — сделано. Вылетевший с оглушительным свистом сгусток плазмы смерчем пронесся по рисовому полю и аккуратно выжег в нем прямую как рельс колею. Но это было ничто по сравнению с тем, что сделалось с валуном. Плазменный снаряд с жутким треском врезался в него, и мощнейшая, возникшая в результате взрыва тепловая энергия разнесла огромный полутораметровый обломок гранита на куски, разлетевшиеся во всех направлениях. Некоторые из них даже упали на дорогу. Когда грохот взрыва постепенно стих и последний камешек глухо стукнулся о грунт, сержант Нимашет Диспреукс обернулась к оцепеневшей и потерявшей дар речи охране и улыбнулась.

— Нам не важно, за кого вы нас принимаете: за Народ, или за торговцев. Но если еще кто-нибудь из вас возжелает нас слопать, то боюсь, что-то, что от него останется, хоронить уже будет не нужно.

Глава 24

В отличие от большинства городских сооружений, при постройке королевского дворца использовались в основном местный гранит и известняк. Нижние части стен, состоявшие исключительно из гранита, были окрашены в унылый темно-серый цвет, но по мере удаления от поверхности земли добавленные примеси известняка удачно оживляли рисунок приятными полутонами. Сквозь высокие открытые окна приемной залы виднелся внутренний двор и линии оборонительных укреплений.

Препровождение путешественников в обитель местного владыки происходило в полнейшем безмолвии, не идущем ни в какое сравнение с последовавшим оживленным приемом, так что у Панера непроизвольно возникло подозрение, что все было подстроено.