Летит стальная эскадрилья - Григорий Дольников

- С кем полечу, командир? -не удержался я от вопроса, так как еще не знал, кто будет со мной в паре.

- Как с кем? Пока со своим ведущим Сапьяном, а там присматривай себе ведомого из молодых. Ну, например, младший лейтенант Щепочкин не определен.

Я горячо поблагодарил Шурубова и перед уходом доверительно сказал:

- Знаете, какой замечательный человек наш командир полка? Смелый, решительный. Не зная меня, сразу же доверил боевой истребитель и в строй поставил...

- Сергей Иванович - настоящий боец. Но благодарить тебе надо Батю Дзусова. Тебя ведь хотели на проверку в тыл отправлять, а он сказал кому надо: "Проверяйте-ка на месте. На его коже и костях много сказано. Да не волыньте".

Какая же огромная вера в человека была у нашего бывшего комдива!

И снова бой...

Ранним солнечным утром 8 мая 1944 года, взлетев поэскадрильно, наш полк отправился на фронт.

Я лечу в составе своей эскадрильи ведомым у Сапьяна, по привычке осматриваю воздух. Кажется, вот-вот появятся "лапти", а затем и "мессеры", но до фронта далеко. Вокруг бездонное голубое небо, внизу неповторимые по красоте украинские степи, очищенные от немецкой погани. Мы проходим над местами недавных жестоких боев: вот Веселое, вот заповедник Аскания-Нова, а там Каховка, раскинувшаяся в живописном изгибе Днепра...

Сколько же моих братьев полегло в этих местах! Но целые десятилетия будут откапывать из этой земли и чужеземные каски да котелки. А вот и Николаев. Всего месяц назад ходил я по городу голодным, бесприютным. Как же нестерпимо хотелось тогда поскорее найти своих товарищей, свой родной полк!..

Наконец приземлились. Пока техники заправляли самолеты, мы готовились к полету дальше, на запад. Там уже другое небо - там бои. Поэтому боевой порядок перелета несколько изменился. Сегодня мы должны были пересечь государственную границу и произвести посадку на территории Румынии.

Почти три долгих, изнурительно тяжелых года ждал наш народ того дня, когда Красная Армия начнет громить врага за рубежами страны. И вот передовые команды технического состава уже на румынской земле. Они подготовили аэродром рядом с небольшой деревушкой Лихнешти, на самом берегу реки Прут. Южнее, на аэродром Стефанешти, уже перебазировались братские 16-й и 104-й истребительные авиационные полки.

Как только перелетели государственную границу с Румынией, проходившую по реке Прут, все сразу заметили резкое изменение площадных ориентиров. В отличие от больших колхозных массивов, здесь крохотные лоскуты индивидуальных крестьянских наделов - как заплатки на рваном дедовском кожушке.

Посадку мы произвели по-боевому быстро, зарулили самолеты по местам рассредоточения и замаскировали их. Приказом командира 7-го истребительного авиакорпуса генерал-майора авиации А. В. Утина, в состав которого вошла наша дивизия, нас сразу же поставили на боевое дежурство. Все мы - и летчики и техники - старались в полную силу. Скорее бы только в бой!

На ясско-кишиневском направлении в это время, как сообщалось в печати и по радио, шли бои местного значения. Полку представилась возможность тщательно подготовиться к ожидавшимся в ближайшее время ожесточенным схваткам, и после нескольких дней тренировочных полетов на отработку тактических приемов в изменившихся условиях мы были в полной боевой готовности.

Еще до нашего прилета местные жители близлежащих румынских деревень начали появляться на окраинах аэродрома, где в размеченных местах готовились укрытия для самолетов - капониры. Не сразу удалось установить с румынами контакты. При приближении бойцов нашего батальона они тотчас разбегались - одни только подростки оставались. Через них-то и удалось узнать, что нас - советских попросту боятся. Румынские крестьяне с часу на час ждали расправы, насилия победителей. Этот страх был результатом геббельсовской пропаганды, запугивавшей народы Европы приходом коммунистов.

Шли дни, а ожидаемые населением бесчинства не начинались. Наоборот, наши солдаты угощали румын папиросами, местным девушкам нередко перепадал и шоколад, положенный пилотам по норме довольствия. Большинство же крестьян все-таки не доверяли нам.

Но вот как-то вечером, после ужина, полковой баянист Володя прошелся по рядам клавишей старенького баяна, полковые девчата пропели хором "Катюшу", и окончательно оттаяли сердца румынских девушек и парней. Конечно, общению мешал языковой барьер, но мы ухитрялись объясняться и понимать друг друга. Ну а танцы, как известно, имеют международный язык.

Когда через месяц мы улетали на новый аэродром базирования, местные жители провожали нас уже не как чужеземцев-завоевателей, а как своих освободителей. На их лицах мы видели добрые улыбки и понимали дружеские пожелания, сказанные на непонятном языке.

* * *

В двадцатых числах мая наземные войска противника при поддержке крупных соединений авиации перешли в контрнаступление. На сравнительно узком участке фронта, в районе города Яссы, разгорелись ожесточенные воздушные бои. Только за семь дней - с 30 мая по 6 июня - летчики нашего полка сбили в воздушных боях 41 самолет противника - это больше, чем за два месяца боевых действий на реке Молочной.

...Раннее утро 28 мая. Василию Бондаренко, летавшему в паре с Антоньевым, командующим воздушной армией генералом Горюновым поставлена задача произвести разведку основных аэродромов гитлеровской авиации южнее Ясс. Обычно разведчики на истребителях летали самостоятельно, без прикрытия, а тут Васыль, так мы звали Бондаренко, во время радиопереговоров в воздухе вдруг заявил:

- Пусть меня прикрывают Гучек с Дольниковым. Они глазастые оба и в обиду не дадут...

Мы с Гучеком в паре никогда не летали, но задание на прикрытие меня скорее обрадовало, чем озадачило. Гучек был уже опытным воздушным бойцом. Бабак пробовал его во многих сложных ситуациях, я доверял ему полностью. Петр стал даже ведущим пары, слетался с Юрой Образцовым, хотя в бой за командира ходить ему еще не приходилось.

- Ну что, земляк, прикроем Васыля? - немного волнуясь, спросил меня Гучек.

- Прикроем, Петро. За меня не беспокойся, не подведу.

Когда вылетели, Бондаренко, словно извиняясь, передал нам:

- Братцы, не обижайтесь, что потащил вас за собой - задание сложное, за воздухом некогда будет смотреть...

- Действуй, Васыль! "Худых" на своем хвосте держать будем, - ответил Гучек.

А задание было довольно серьезное. Готовились мы весь день - вылетели только к вечеру. Решили, что к этому времени основная авиация противника будет уже на земле готовиться к завтрашним заданиям.

Взяв курс на юг, в обход крупных населенных пунктов, пристроились с Петром километрах в двух сзади и выше пары Бондаренко и так летели уже более двадцати минут в тылу противника. Но вот Бондаренко разворачивается вправо на 90 градусов и через две-три минуты, сделав горку, командует нам: