Заповедная тропа - Ольга Богатикова

с нечистью и нежитью нужна лицензия. Насколько мне известно, у тебя ее нет. Как и разрешения на использование подобных вещиц.

Губы Соколова дрогнули.

— Пока мы не явились на этот берег, ты разгонял кикимор с этой части акватории, — продолжал некромаг. — Зачем, Слава?

Орнитолог сделал шаг назад. Похоже, ответа на этот вопрос у него не было.

— Мы знаем, что Огневушку прячут здесь, — сказала я. — На островке, который виднеется сквозь морок. На этот раз у вас ничего не выйдет, Слава. Если ты не развеешь чары, их снимет Виталик, и мы в любом случае все увидим. Давай ты перестанешь ерепениться и просто во всем признаешься?

Соколов усмехнулся и хотел что-то сказать, но неожиданно передумал. Вместо этого он сунул в карман артефакт, а потом ударился об землю и, превратившись в ястреба, взмыл в небо.

Я охнула.

Яровой выругался. Иван же поднял с земли камень и, размахнувшись, швырнул его вслед улетавшему орнитологу.

Как оказалось, с меткостью у Царева все было хорошо. Спустя мгновение раздался приглушенный звук удара, и ястреб рухнул вниз где-то среди деревьев. Мы, не сговариваясь, кинулись за ним в лес.

Однако стоило покинуть болотный берег, как со всех сторон на нас налетели птицы, все, как одна, с крепкими клювами и цепкими когтями. Мгновение потребовалось, чтобы понять: эти пернатые на самом деле являются материальной иллюзией, снабженной парочкой колюще-режущих заклятий, а значит, клеваться и царапаться станут, как настоящие.

Виталик выбросил вперед руку, выставляя перед нами щит. Я сделала то же самое с другой стороны. Двигаться под такой защитой оказалось неудобно, поэтому Царев поднял с земли большую ветку и, размахивая ею из стороны в сторону, двинулся на птиц. Те отлетали от его ударов, как комары, однако потом все равно возвращались обратно.

— Слава упал где-то в районе межболотной развилки, — крикнула я, стараясь переорать галдящих птиц.

Открыть портал в таком потоке нападающих было невозможно, поэтому мужчины молча развернулись в нужном направлении и, продолжая отмахиваться от иллюзии, зашагали вперед.

Птицы, словно рассерженные пчелы, облепили нас со всех сторон. Они бились о щиты, таранили нас с высоты, норовили пробраться под невидимую стену сбоку. Яровой, удерживая защиту, гримасничал и тихо матерился. Царев так резво орудовал своей веткой, что напоминал мне дворника, подметающего небо, — пернатые разлетались от его «метлы» в стороны, как кучи серого мусора.

Когда же мы, наконец, добрались до развилки, птицы неожиданно исчезли — растворились в воздухе, будто их и не было. У тропинок же нас ждало удивительное зрелище: Слава Соколов, злой, как черт, и с здоровенной шишкой на лбу, стоял, вытянувшись, как солдат, у ствола толстого старого вяза. Ветки дерева обвивали его от колен до груди, и со стороны казалось, будто лесной великан заключил орнитолога в объятия.

Рядом с вязом находились люди — целая компания в составе Глеба Дубравина, Венеры Ягужевской и двоих незнакомых мне мужчин в форменных куртках отдела магического правопорядка. Последние стояли к нам спиной и о чем-то разговаривали с Соколовым.

— Примчались голубчики, — улыбнулась баба Веня. — Смотрите, какую птицу мы поймали.

Мы с Царевым переглянулись.

— Здорово, — сказала я, с опаской поглядывая на незнакомцев. — Кто вызвал правоохранителей?

— Мы, — улыбнулся Глеб Иванович. — Пока вы в сыщиков играли, мы и в полицию позвонили, и Владислава Игоревича с заседания выдернули. Он, кстати, уже в поселке. Хорошо подсуетились, да?

— Не то слово, — широко улыбнулась я. — Что бы мы без вас делали!

* * *

В поселок мы прибыли большой молчаливой толпой вместе с бабой Веней, лешим, магами-правоохранителями и Славой Соколовым, обездвиженным во избежание эксцессов. У рамки рабочего телепорта нас встретили угрожающе безмятежный директор, его взволнованный заместитель и еще двое стражей порядка.

Увидев Бессмертного, я тут же кинулась к нему.

— Владислав Игоревич!

— Что с жар-птицей? — сразу же перебил он меня.

— С ней все в порядке. Она с птенцами в изоляторе. Владислав Игоревич, Алена…

— Госпожа Козлова арестована и сидит под замком, — сказал директор, переводя взгляд с орнитолога на Ивана и обратно. — Ее посадили туда под мою ответственность. Нам с ней предстоит долгий разговор. И с вами тоже. Будет очень стыдно и некрасиво, если окажется, что вы ошиблись.

— А Иван Козлов? — подал голос Царев. — Его взяли?

— Он должен был сегодня отправиться в Москву, — добавила я. — Мы думаем, Ваня браконьерствовал вместе с сестрой.

— За ним уже отправились, — сказал один их правоохранителей. — Идемте, господа, расскажете, что у вас приключилось.

О своих приключениях мы вещали несколько часов — подробно и по очереди. И если боевых магов сие повествование воодушевило, то администрацию заповедника ввело в состояние уныния.

— Похоже, мне действительно пора на покой, — с грустной обреченностью сказал Бессмертный Цареву. — У меня под носом несколько лет работала преступная группа, а я закопался в текущие дела и в упор ничего не замечал. Инициировал пару сканирований и сидел себе, спокойный, как гвоздь. Кое-кто давно мечтает убрать меня с этой должности. Я, пожалуй, облегчу ему задачу и уйду сам.

С Иваном директор разговаривал тет-а-тет. Когда правоохранители закончили задавать нам вопросы, а Слава с Аленой отправились с ними в областной центр для другой, более обстоятельной беседы, они с Владиславом Игоревичем надолго заперлись в кабинете.

Наина Карловна дважды носила им чай и печенье, а я терпеливо сидела в приемной, рассматривала обои и коротко отвечала на вопросы коллег. Когда по поселку пронеслась весть, что таинственные воры золотых яиц, наконец, пойманы, в административный корпус потянулась вереница взволнованных любопытных чародеев.

На самом деле, работать попугаем мне было не обязательно. Я могла по примеру Ярового, Дубравина и Ягужевской уйти после допроса домой, однако мне хотелось дождаться Царева.

— Главный-то наш с Москвой сейчас разговаривает, — сообщила Наина Карловна, выйдя в очередной раз из директорского кабинета. — По переговорному зеркалу. А Иван Андреевич рядом стоит и в ус не дует. Васятка, так он, выходит, наш? Если его волшебные зеркала не удивляют, значит, он все-таки посвященный?

— Значит, посвященный, — пожала плечами я.

— Выходит, министерские его к Владиславу Игоревичу, как шпиона подослали?

— Скорее, как помощника, — улыбнулась я. — У Ивана Андреевича есть прекрасное качество — оказываться в нужное время в нужном месте.

Царев и Бессмертный вышли из кабинета, когда на поселок опустились сумерки. Ваня, увидев меня, улыбнулся. Директор же устало потер виски.

— Василиса, завтра в девять ноль-ноль всем нам надлежит явиться в магический отдел прокуратуры. На Козлову и