Военная контрразведка. Эпизоды борьбы - Анатолий Терещенко

К концу войны в странах Западной Европы и западных зонах Германии оказались миллионы советских граждан. Добыть доказательства преступной деятельности некоторых из них или опровергнуть их входило в задачу военных контрразведчиков. Особое внимание обращалось на выявление позиции союзников к намерениям фашистских спецорганов.

По рассказу генерал-лейтенанта в отставке А.И. Матвеева, активного участника в работе по репатриации наших граждан, он в 1945 г. был назначен представителем советской стороны по лагерям в Южной Германии.

А происходило это таким образом.

В один из весенних дней 1945 г. в отдел контрразведки его 47-й гвардейской мотострелковой дивизии прибыл представитель Смерш 1-го Украинского фронта майор В.П. Михайлов, который имел специальное задание по проверке этой настораживающей информации.

Вот, что рассказал об этом А.И. Матвеев:

«В свою очередь, я получил указание оказывать самое активное содействие Михайлову в подготовке и проведении спецмероприятий. Работу начали с опроса военнопленных, выявленных абверовцев. Во время боев ещё на одерском плацдарме был взят в плен офицер туркестанского легиона Мустафаев.

Он привлек внимание в связи с тем, что рота, которой он командовал, прибыла на Берлинский фронт из Южной Германии. Мустафаев оказался довольно словоохотливым и сообщил ряд данных, которые представляли оперативный интерес. В частности, он рассказал, что на место боевых формирований туркестанского легиона, которые отправлялись на фронт, прибывали из Берлина и других районов Восточной Германии какие-то секретные подразделения, среди их личного состава было много выходцев из СССР».

После доклада добытой информации Центру, было получено указание:

«Для более глубокой её проверки подобрать и направить на юг Германии своих надежных людей».

Проведение этой операции было поручено майорам Михайлову и Матвееву. Поскольку война подходила к концу, отобранных людей надо было перебросить на юг Германии в потоке беженцев, стремящихся уйти на Запад. Эта операция должна была проведена в самые сжатые сроки.

Подбор нужных людей из числа советских граждан, служивших в РОА и туркестанском легионе, их проверка, подготовка и переброска через линию фронта была закончена за несколько дней до капитуляции Берлинского гарнизона.

В числе переброшенных за линию фронта были Мустафаев и Беспалов, ранее служивший в РОА. Оба прибыли на Берлинский фронт из южно-германского города Ульм.

2 мая Берлинский гарнизон капитулировал. Наши войска расположились в Берлине. Наступила тишина, необычная для воинов. Началось мирное время. Но и в эти дни у военных контрразведчиков было много работы, т. к. крестоносцы тайной войны уходили в подполье, стремясь раствориться в общей массе военнопленных и мирного населения. Они не собирались разоружаться, и война с ними продолжалась.

Осенью 1945 г. Центром были получены данные о трагической гибели майора Михайлова, направленного в Южную Германию для выполнения специального задания, начало которому было положено ещё до окончания войны.

«Обстоятельства его гибели, — поведал Матвеев, — были весьма загадочными. Не исключалось предательство со стороны лиц, с которыми он должен был установить контакт…»

После загадочной смерти майора Михайлова руководителем советской миссии по репатриации в городе Тюбингене был назначен подполковник Александр Иванович Матвеев. Он действовал под именем Николая Федоровича Смирнова. Путь к будущему месту работы лежал через Франкфурт-на-Майне, Баден-Баден, Нюрнберг и, наконец, Тюбинген.

Работа по изучению наших граждан и их репатриация сталкивалась с яростным противодействием разведок недавних союзников — Франции, Великобритании и США. Международная организация ЮН РА, занимающаяся репатриацией перемещенных лиц на родину, в том числе и советских граждан.

Сотрудниками этой организации в основе своей были разведчики и контрразведчики. Помогали им бывшие гестаповцы, абверовцы и наши граждане, совершившие разного рода преступления против советской власти, — полицаи, националисты из ОУН, УПА, прибалтийских «лесных братьев», каратели, старосты, агенты германской разведки, диверсанты и террористы, у которых были, как говорится, руки по локоть в крови.

Четко налаженная работа советской миссии по возвращению соотечественников на родину мешала разведкам союзников и предателям, боявшихся возвращаться домой. Они строили разного рода козни нашим сотрудникам и в первую очередь Смирнову, видя в нем честного, принципиального, требовательного начальника и тонкого психолога. Он был опасным для них человеком.

Он постоянно ходил над пропастью. Вокруг него плелась паутина грязных сплетней, слухов и инсинуаций. Смирнову не раз угрожали убийством, пытались натравить толпу лагерных сидел ьцев-уголовников для физической расправы над офицером; периодически работало наружное наблюдение.

Однажды, пригласив Смирнова на рыбалку, попытались через аквалангиста-террориста, прорезавшего дно надувной резиновой лодки, утопить его в озере. И только сила воли и соответствующие физические данные позволили военному контрразведчику справиться с создавшейся чрезвычайной обстановкой, освободиться от потащившего его на дно бандита, а потом во второй атаке с его стороны, обезвредить и уничтожить этого тайного «советского друга».

Реакционные круги Франции, Великобритании и США и их разведки, опираясь на бывшие фашистские разведывательные органы, пытались использовать предателей для ведения подрывной работы в лагерях перемещенных лиц, чтобы воспрепятствовать советским гражданам, в том числе и бывшим военнопленным, вернуться к своим семьям.

Кроме того, они использовали канал репатриации для засылки в нашу страну диверсантов, террористов и шпионов из числа людей, у которых окровавлены руки совершенными злодеяниями на оккупированной территории во время войны.

Их направляли в страну победителей, чтобы путем террора, диверсий и шпионажа помешать залечивать тяжелые раны войны.

В один из рабочих дней в миссию прибыла женщина, которая отрекомендовалась врачом, представителем Красного Креста при ЮНРА. Она предъявила документ, свидетельствующий, что дама работает в Мюнхене в секции Красного Креста при ЮНРА. Она назвала своё имя и фамилию — Инга Шмидке.

Это была немка, женщина средних лет, с привлекательной внешностью и хорошими манерами. Во всему было видно, что она получила достаточно хорошее образование и воспитывалась в интеллигентной среде. Вообще, Шмидке производила впечатление открытой и добропорядочной женщины. Охотно рассказывала о своей семье и работе в ЮНРА.