Свет и тень - Кэндис Кэмп

— Ах, Синтия, Синтия! Ты никогда…

Он прекратил свои сладкие истязания и перешел к крошечным пуговицам ее сорочки. Расстегнуть их было непросто. Покончив с последними двумя, он выругался. Его рука вторглась в открывшееся пространство и нашла божественные груди Каролин. Однако та, услышав, что ее назвали не по имени, вся напряглась. Синтия! Джейсон был мужем Синтии, а не ее. Она не имела права находиться здесь. Слова, прикосновения, поцелуи и стоны — все предназначалось Синтии! Жар иссяк, Каролин начало трясти.

— Нет! — воскликнула она, толкая Сомервилла руками в грудь. — Отпусти меня! Ты совершенно пьян и не ведаешь, что творишь!

— Никогда, нет, нет!

От страсти напряжение с его лица сошло, и это лицо стало мягким, красивым. Теперь от ее внезапного отказа по нему прокатилась волна изумления. Он отпустил ее руки и снова обхватил ладонями грудь. Каролин изо всех сил оттолкнула его и попыталась спрыгнуть с коленей. Но прежде, чем ее ноги коснулись пола, Джейсон успел остановить ее, снова притянув к себе и заключив в объятия.

— Нет, нет, — молила она, вглядываясь в его лицо и разрываясь между желанием и гневом. Видя его губы и жадные глаза, она чувствовала, как вся тает, как к ней возвращается предательское тепло. Он желал ее, и это его желание требовало немедленного удовлетворения. Каролин закрыла глаза. Ей не следовало думать об этом. Нельзя было допустить, чтобы он соблазнил ее. Джейсон — животное, обидевшее Синтию. Он груб и жесток.

— Ты же обещал, обещал, что ничего подобного между нами не будет. Прошу, отпусти меня!

— Будь ты проклята! — взревел Сомервилл и отшвырнул от себя упрямую девчонку. Роскошные волосы разметались вокруг нее. Он нетвердо поднялся на ноги и, пошатываясь, отошел от нее. Стал возле окна. Прислонился лбом к холодному стеклу. Каролин лежала и наблюдала за Джексоном. Он повернулся к ней, в его глазах вспыхнул огонь ненависти.

— Должно быть, — заговорил он раздраженно, — ты получила настоящее наслаждение от своей игры. Ну что? Я теперь снова повергнут к твоим ногам, да? Ты снова ощутила собственные силы? Соблазнить меня, отчаянно заставить возжелать, а потом оттолкнуть! Здорово! Видимо, твое самолюбие было несколько уязвлено тем, что последние недели я совсем не обращал на тебя внимания. Что ж, теперь я опять буду дураком в твоих глазах!

Его горькие слова вернули ее к жизни.

— Пытаться соблазнить тебя? Ты слишком высокого мнения о себе! Я и не думала соблазнять тебя. Я просто хотела помочь, старалась быть доброй. А ты набросился на меня, как какой-нибудь пьянчуга, хищник!

— Напал на тебя? Едва ли. Ты не оказывала мне сопротивления до того самого момента, когда поняла, что я попался в твои сети…

Разгневанная, Каролин хотела опровергнуть подобные высказывания, но не могла найти подходящих аргументов. Она и в самом деле без всякого сопротивления позволила ему целовать себя! Она безвольно лежала в его руках, пока он не назвал ее Синтией. Только это последнее разбудило и отрезвило ее. Она отвела взгляд в сторону.

— Что, не знаешь, что сказать? Нет готового ханжеского ответа? Господи! Как бы мне хотелось, Синтия, никогда тебя больше не видеть. Убирайся из этой комнаты. Вон!

Каролин повернулась и выбежала, запахивая открытый ворот сорочки. Она летела так, словно черти из преисподней гнались за ней.

Глава 8

Проснувшись на следующее утро, Каролин почувствовала, что у нее ломит все тело и болит голова. Какая ужасная ночь! Чтобы успокоиться и отдохнуть, поспать немного после сцены с Джейсоном, ей потребовалось несколько часов, но и во сне ее преследовали мрачные и беспокойные видения. Умыв лицо, она позвонила служанке, чтобы та принесла ей чай и тосты.

Минуту спустя в комнату проворно вошла Присцилла, держа перед собой поднос. Поставив его на туалетный столик, служанка осведомилась:

— Как вы себя чувствуете, миледи?

— Спасибо, прекрасно! — солгала Каролин. — А ты?

— Да как обычно, неплохо, — весело отозвалась Присцилла. Она взяла из рук Каролин щетку и стала расчесывать спутавшиеся пряди хозяйки. Каролин рассеянно налила себе чаю и наблюдала за движениями Присциллы в зеркале.

— У вас такие красивые волосы, миледи, — со вздохом произнесла служанка. — Они похожи на медь и на золото, если смешать и то и другое. Ах да, я чуть не забыла, его светлость просили вас спуститься к нему в кабинет, как только вы оденетесь.

Краска залила шею Каролин. Только этого ей не хватало — видеть Браутона сегодня утром! И как он только набрался наглости! Надо же, как ни в чем не бывало звать ее в кабинет! Она сама чувствует такое смущение, что вряд ли осмелится посмотреть ему в глаза. Однако он сделал первый шаг: первый поцеловал ее и дал волю рукам.

Но что было всего унизительнее, так это то, что Каролин презирала Джейсона, препиралась с ним из-за каждой мелочи, но в то же время жаждала его прикосновений, чего у нее не было с Китом, которого она тем не менее любила! И если бы Сомервилл не назвал ее именем сестры, то страшно даже представить, что бы она позволила ему с собой сделать! Наверное, отец в своих ханжеских наставлениях был прав. Видимо, она была слишком слабохарактерна. Ей уготована была жизнь во грехе. А возможно, ее обуревали темные страсти и извращенные желания — не хватало только дьявольского любовника!..

Каролин вздохнула и потерла виски. Что ж, какова бы ни была причина случившегося, ей придется принять все меры, чтобы это не повторилось вновь. Она сумеет обуздать свои желания Она не позволит себе попасть в подобную ситуацию вторично. Она повидается с ним сегодня утром — выбора действительно нет, — но на будущее установит для себя жесткие рамки.

Однако вспомнив все, что Джейсон сказал ей прошлой ночью, Каролин начала сомневаться в том, что сумеет сдержать себя. Когда он приказал ей убраться, была какая-то окончательность в его словах. Каролин думала, что Браутон также постарается, чтобы случившееся больше не могло повториться. Было, правда, не слишком понятно, зачем ему понадобилось видеть ее сегодня утром. Не собирается ли он предложить ей жить раздельно? Поток пугающих мыслей не останавливался все то время, пока Каролин рассеянно пила чай с поджаренным хлебом.

Надев скромное кружевное платье, Каролин спустилась в кабинет Джейсона. Когда она увидела дверь кабинета, сердце ее начало бешено колотиться. Она легонько постучалась и дождалась приглашения. Джейсон сидел за письменным столом, мрачно уставившись на лежавшую перед ним бухгалтерскую книгу. Не поднимая взгляда, он пробурчал:

— Синтия, ты?

— Здравствуй, Джейсон!

Каролин было интересно, показался ли ему ее голос столь же дрожащим, как и ей самой. Она постояла перед ним, чувствуя себя преступником на скамье подсудимых. С некоторым опозданием Браутон вспомнил о манерах и поднялся.