Завоевательные походы Бату-хана - Чойжилжавын Чойсамба

«Половцы насиловали жён и дочерей венгерских крестьян»[166].

По мере приближения опасности, венгерские феодалы стали оказывать давление на Белу, принуждая его выдать половецкого хана Котяна монголам. Но сделать этого Бела просто не мог, За спиной Котяна стояли 40 тыс. вооружённых воинов. Кроме того, сын Белы — Иштван — сочетался браком с дочерью Котяна, в крещении Елизаветой.

Тогда рассвирепевшие феодалы убили Котяна и зарезали его семью Однако их поступок уже не мог спасти положения. Они не учли того, что опыт хана Котяна, на своём веку немало повоевавшего против монголов с самой Калки, пригодился бы им. Последствия убийства Котяна тут же дали о себе знать. Половцы подняли восстание, собрали шатры и ушли на Балканы, сокрушая всё на своём пути. Так Бела потерял и опытного хана, и 40 тыс. решительно настроенных воинов По пути половцы зарезали многочисленных венгерских беженцев, в основном женщин и детей, и рассеяли войско, идущее на соединение с Белой. Также пострадали населённые пункты и села, которые половцы беспощадно грабили и жгли.

Бела, на помощь к которому прибыл хорватский герцог Кальман со своей ратью, укрылся с войсками за стенами Буды и Пешта. Эти города-близнецы, стоявшие по обе стороны Дуная, представляли собой мощную крепость, способную выдержать долгую осаду. Стремительное наступление монголов захлебнулось под стенами Буды и Пешта. Несмотря на строгий наказ Белы не совершать вылазок, колочский архиепископ Уголин вышел из стен города, когда монголы после неудачного штурма обратились в бегство. Однако его войско попало в засаду и было перебито. Архиепископ Уголин возвратился в город в сопровождении всего трех-четырёх воинов.

Стоя под стенами Пешта, Бату-хан не бездействовал. Летучие отряды кочевников разграбили окрестности города и разорили Ерлау и Кевешд.

В это время король Бела рассорился со своим вассалом, австрийским герцогом Фридрихом Бабенбергом, прибывшим на помощь сюзерену. Требование Белы беспрекословно, по-солдатски подчиняться его приказам раздражало Фридриха, так что он в конце концов не вытерпел и, выбрав подходящий момент, ушёл в Австрию со своим войском.

Так как осада грозила затянуться. Бату-хан решил прибегнуть к своему излюбленному трюку После очередного штурма монголы обратились в самое что ни на есть постыдное бегство Оно выглядело таким естественным, что Бела отдал приказ своим войскам выйти из стен города и преследовать захватчиков до победного конца. Мнимое бегство монголов продолжалось до тех пор, пока они не достигли реки Сайо (Шайо), впадающей в Тиссу. По примеру чешских таборитов венгры окружили свой лагерь повозками, сцеплёнными друг с другом. Бела считал, что монголы не сумеют перейти через реку и оставил тысячу воинов для защиты единственного моста. Бату-хан опытным глазом полководца оценил всю обстановку и радостно воскликнул:

«Эти не уйдут из моих рук, так как они столпились в одну кучку, как в овчарне!»[167]

Эта битва, ставшая одной из самых ярких страниц в военной истории монгольского оружия, подобно описана в фундаментальном труде «Краткая история монгольской армии». Эта двухтомная монография, вышедшая под редакцией военного историка, генерал-лейтенанта Ш. Жадамбы, особенна тем, что авторы попытались дать объективную оценку монгольским завоеваниям ХШ в.

В ночь на 9 апреля Бату-хан разделил свою армию на две части: одна часть имела целью оттянуть на себя внимание и главные силы венгерской армии, в то время как другая часть должна была форсировать реку и нанести удар с тыла[168]. Первый день сражения не принёс монголам успеха. Чтобы воодушевить свою армию, Бату-хан принял личное участие в сражении Венгры и так имели численное превосходство, а после разделения монгольской армии их явное преимущество не вызывало никаких сомнений. Попытка другого корпуса монголов перейти реку не увенчалась успехом.

Весь завтрашний день, 10 апреля, монгольские войска готовились к переправе. С помощью осадных орудий монголы очистили от венгров участок на берегу реки, в то время как инженерный отряд наводил мост через Сайо.

Ранним утром 11 апреля 1241 г. монгольская армия перешла в наступление и форсировала реку. Дозорные прискакали в стан Белы и сообщили королю о случившемся. Однако монголы буквально гнались за дозорными по пятам и, прежде чем Бела успел предпринять какие-либо ответные шаги, достигли венгерского лагеря. Не сигнал трубачей, а туча стрел, пущенная монгольскими лучниками, разбудила 65-тысячный сонный лагерь.

Упорная битва на берегах Сайо закончилась очередной блестящей победой монгольских туменов, сокрушивших объединённую армию Благодаря мастерски осуществлённому манёвру, монголы окружили противника, который с большими для себя потерями сумел пробиться к Пешту.

В этой битве европейцы впервые познакомились с применением пороха[169]. Взрывчатые вещества, хотя и не наносили серьёзного ущерба, посеяли панику в рядах союзников. Шокированы были все: и люди, и кони.

Из 65 тыс, европейских воинов 56 тыс или 86 процентов от общего числа воинов, принявших участие в сражении, полегли на берегах Сайо. Король Бела, всё спасение которого было в быстрой лошади, бежал на север. Его союзник и брат, хорватский герцог Кальман умер от полученных ран[170]. Кроме того, во время отступления в Пешт были убиты видные деятели церкви — архиепископ эстергомский Матиас, архиепископ колочский Уголин, епископ трансильванский Рейнольд, епископ нитрский Яков и др.

Поразительно, но за два дня из числа Батыевых врагов были выведены два европейских королевства — Польша и Венгрия.

Монголы, отдохнув после битвы, подступили к Буде и Пешту. Герцог Кальман, умирая, советовал их жителям отказаться от бесперспективной борьбы и сдаться на милость победителей. Но народ поступил вопреки совету герцога. Три дня длился штурм, хотя исход боя ни у кого не вызывал сомнений 29–30 апреля Буда и Пешт пали Города подверглись страшному опустошению и грабежу.

Бела спасся, лишь благодаря выносливости своего коня. Он направился в Польшу, так как ещё не знал о разгроме под Легницей, но монгольский отряд, посланный за ним вдогонку, не отставал. Чтобы запутать свои следы. Бела из Коморской области взял курс на запад и через Нитру двинулся к Братиславе (современная Словакия), крупнейшему центру западных окраин его монархии. Но он не остался в Братиславе. Гонимый не столько монголами, сколько ужасом, он бежал в Австрию, куда до прихода монголов благоразумно отправил свою семью.