Знаменитые клады России - Александр Косарев

Наутро, после суетливого и наполовину сгоревшего завтрака мы приступили к основной части нашего грандиозного поиска. Первоначально, мы планировали протянуть верёвку поперёк через реку, после чего нам оставалось только привязать к ней вторую верёвку, которая служила бы своеобразной опорой при проведении измерения. Весь вопрос был только в том, как доставить верёвку на правый берег. Река в том месте была шириной не менее пятидесяти метров и вода на всех этих метрах неслась во весь опор. Однако отступать было некуда, кик некогда и французам. Надув лодку, двое моих помощников смело бросились на ней в бурные воды, таща за собой купленную накануне капроновую верёвку. Но, то ли течение было слишком сильным, то ли сил после вчерашнего у моих напарников не хватало, но для того, чтобы проплыть эти несчастные шестьдесят метров (мы потом померили расстояние точно), им понадобилось полчаса отчаянной гребли. Наконец опорная верёвка была натянута над водой, и пунцовые от напряжения гребцы причалили лодку к нашему берегу. Настала пора действовать и мне. Вытащив лодку на довольно крутой склон, мы принялись укреплять в её носовой части, подготовленный к работе прибор, на который возлагали столь большие надежды. Вскоре техника была подготовлена к работе и разведка началась.

Я устроился в передней части лодки и обслуживал «Джемини», а один из спонсоров, чувствующий себя несколько лучше остальных после обильных вчерашних возлияний, уселся за вёсла. Протралив доступную часть реки и не найдя в ней ничего примечательного, мы причалили обратно. По идее нам следовало теперь отцепить верёвку и перенести её на пятьдесят метров вниз по течению. Но в этот момент мне в голову пришла спасительная мысль.

– Наверняка спущенная с берега пушка или повозка не могла укатиться далеко, – сообразил я. Пусть берег и весьма крут, но дно реки довольно быстро изменяет свою кривизну и примерно в семи – восьми метрах от берега он становится практически горизонтальным и именно там спущенный с берега предмет должен непременно остановиться.

Смотав снятую верёвку в клубок, я зацепил её конец за сук росшего у воды дерева и принялся проводить измерения непрерывно. Одновременно я дал указание своему загребному держаться примерно в десяти метрах от берега. Промерили одну сотню метров, другую, третью – ничего. А на четвёртой сотне, метров, причём именно там, где находилось самое удобное для затопления, чего бы то ни было место, прибор неожиданно ожил. Покружив, насколько это было возможно, вокруг первой находки, я выяснил, что примерная масса утопленного предмета примерно равна 150-ти килограммам и, что самое интересное, металл этот был цветной.

– Вот и первая пушка, – обрадовано воскликнул я, – надо думать остальные находятся где-то неподалёку. Однако моим радужным надеждам не суждено было сбыться. Объект на дне был совершенно одиноким и, даже удалившись от него более чем на триста метров, мы не обнаружили больше ничего подобного. Абсолютно ничего. Делать было нечего и мы, подтянувшись к последнему месту закрепления опорной верёвки, полезли на почти вертикальный берег, из последних сил волоча за собой лодку. С немалым трудом продравшись через плотные заросли матёрой, почти полутораметровой крапивы, мы выползли на открытое пространство. Поголосив несколько минут, рассчитывая привлечь к себе внимание оставшихся в лагере попутчиков, мы поняли, что помощи не дождёмся и потащили своё имущество к стоянке. Первое, что мы увидели, приблизившись к Фольксвагену, были украшенные грязными носками ноги нашего водителя, Александра Владимировича, которые сиротливо торчали из оконного проёма заднего сиденья. Сделав ещё несколько шагов, мы увидели и формального руководителя нашей экспедиции – Вадима Анатольевича, который лежал ничком на земле почему-то только в одном сапоге, но зато с топором в левой руке.

Нехорошие предчувствия заставили меня бросить резиновую ношу и броситься к нему. Следов крови не было видно, и я перевернул его на спину. Вадим Анатольевич медленно открыл один глаз и, сфокусировав его на моём лице, с трудом разлепил спёкшиеся губы и пробормотал: – А-а-а, вы вернулись… парни. Выпить… хотите? Тогда наливайте себе… сами.

Я едва не упал от вполне понятного негодования.

– Так вы значит тут нажирались, – закричал я, – пока мы там надрывались, борясь с течением!

– Ага, – осклабился тот, – но вам мы тоже немало оставили… бутылок пять.

Что было возразить на такое щедрое предложение? Я только сплюнул от досады и принялся упаковывать уже ненужный прибор. Радовало только то, что дело уже было сделано и хоть один объект, но удалось обнаружить. Надо сказать, что никакого водолазного снаряжения у нас с собой не было и в помине, если не считать примитивной маски с трубкой. Но с этим с позволения сказать «снаряжением» бросаться в столь стремительные и глубокие воды было бы полным безумием, и наутро мы покинули гостеприимный, засыпанный пустой тарой берег, так и не узнав, что же скрывается под водой. Кроме того, было ясно, что достать лежащий на глубине не менее четырёх метров массивный объект (предположительно бронзовую пушку) было невозможно без специалистов по подводным работам и соответствующего оборудования. Пришлось отправляться обратно несолоно хлебавши, но мои спутники, были весьма воодушевлены столь успешной, по их мнению, поездкой. В чём был успех, я не понимал, наверное, только в том, что был побит очередной рекорд в части выпитого на душу населения.

Удивительно, но буквально через месяц я совершенно неожиданно получил дополнительные данные о том, что стародавние события, легенду о которых мы разрабатывали на Днепре, в действительности происходили в совершенно другом его месте. И загадка обнаруженной нами массы цветного металла естественно взбудоражила моё воображение. Ведь мы были уверены в том, что нашли именно то, что искали, а именно пушку. Соответственно, что все наши предварительные идеи о том, как производить работы по извлечению объекта со дна реки, претерпели значительные изменения. Прежде всего, было неясно, что именно лежит примерно в десяти метрах от крутого днепровского берега. Монолитный ли это объект или куча более мелких предметов. Ответ на данный вопрос мог быть чисто теоретически получен тремя методами. Можно было бы опустить вниз подводную видеокамеру, нырнуть под воду с маской, или попытаться прощупать найденное стальным штырём.

Трудность заключалась в том, что, во-первых, объект был укрыт слоем ила, и рассмотреть его не было никакой возможности, а имевшийся в нашем распоряжении штырь был слишком короток. Таким образом, перед нами встал вопрос о том, как и с помощью каких технических средств, нам выудить находку? При этом следовало по возможности обойтись самыми малыми силами и естественно не привлекать тяжёлую технику. Само собой нам предстояло решить данную задачу быстро, максимум за два дня поездки. И мы стали готовиться. Произведя соответствующие расчёты, мы решили, что для извлечения обнаруженного будет достаточно и обычной автомобильной лебёдки с ручным приводом. При необходимости трос можно было легко нарастить прочной верёвкой, способной перемещать многосоткилограммовые тяжести. С закреплением лебёдки на берегу проблемы тоже не было, поскольку на нём в изобилии росли довольно крупные деревья. Оставалось только найти способ, как доставить эту верёвку к найденному объекту. Повторю ещё раз те исходные условия и трудности, в которых нам бы пришлось работать. Глубина реки к этому времени упала до 2,5 метров, удаление от твёрдого берега составляло 9 метров, а возможную глубину иловых отложений мы оценивали в метр или чуть более того. И самое главное течение, довольно сильное течение.