Во власти чувств - Налини Сингх

— Когда они уехали?

Этим утром Лукас запретил всем членам Стаи покидать территорию без его ведома.

— Раньше, — сказала Рина, покосившись на Сашу.

В другое время они бы не стали переживать из-за пропажи трех подростков. В этом возрасте котята всегда становились неуправляемыми, но Лукас подозревал, что внезапное путешествие Кита связано с тем, что происходит с Дорианом. Кит боготворил стража.

— Я найду его.

Тот район контролировали лейтенанты Хоука, и потому дело могло обернуться чем угодно.

— Спасибо.

— Тамсин, я поеду с Риной. — Лукас поднялся и обернулся к Саше. — Вы остаетесь?

Он по-прежнему сомневался, что ее затея неопасна, но Рина напомнила, что есть вещи куда более важные, чем стремление уберечь Сашу. Впрочем, Лукасу все равно было непросто оставить ее — осознание того, какое место она занимает в его жизни, медленно просачивалось сквозь барьеры, которые он выстроил в тот день, когда потерял самых дорогих ему людей.

— Да.

Саша без колебаний встретила его взгляд, но вот на Рину она пыталась не смотреть.

Несмотря на серьезность ситуации, Лукас еле сдержал улыбку.

— Еще встретимся, если успею вернуться до шести. Если нет, расскажите все Тэмми.

— Хорошо. Надеюсь, вам удастся найти Кита и его друзей.

— Постараюсь.

Они уже потеряли одного члена стаи. Этого более чем достаточно.

Саша стояла в спальне для гостей, пытаясь сосредоточиться, но перед глазами все равно упорно возникали Лукас и Рина. Блондинка каждой клеточкой тела испускала почти осязаемую пьянящую чувственность. Саша чуть ли не захлебывалась ею, сидя возле этой парочки.

Затем они поцеловались, и Сашу будто молнией ударило. Между ними двоими явно возникло что-то такое, но не страсть или желание. Саша никак не могла понять, почему поцелуй Лукаса не вызвал у Рины взрыв сексуальных эмоций.

Неожиданный стук заставил ее резко выдохнуть.

— Да?

Улыбаясь, Тамсин просунула голову в дверь:

— Я принесла вам горячего шоколада. Если нужно что-то еще, только скажите. — Она поставила чашку на стол. — А пока оставлю вас одну.

— Тамсин?

— Да? — Уже положив пальцы на дверную ручку, та замерла.

— Я хотела бы задать вам один вопрос… — Саша не могла спросить Лукаса — это сразу бы ее выдало. Однако он упоминал, что Тамсин — целительница, врач, так что, возможно, сказанное останется только между ними.

— Насчет поцелуя? — подняла та брови.

Саша надеялась, что ей удалось скрыть изумление:

— Да.

— Это как он поцеловал меня в прошлый раз. Лукас — наш альфа, и каждым прикосновением он укрепляет узы Стаи. Обычно с женщинами он более ласков. — Тамсин закатила глаза. — Наши мужчины — страшные шовинисты, но мы все равно их любим. В общем, как я уже говорила, поцелуй не подразумевает ничего сексуального. Это просто… единение.

— А что с мужчинами? — спросила Саша, постепенно начиная понимать.

— Они устраивают по ночам пробежки, дерутся, чтобы помериться силами, иногда собираются вместе сыграть в покер или посмотреть футбол. В общем, как-то так. — Тамсин озадаченно пожала плечами.

— То есть для Лукаса в поцелуе нет ничего особенного?

Сашу удивлялась своей идиотской зависимости от этого мужчины. Он же сказал: всего лишь эксперимент. Должно быть, просто хотел проверить, какого это — целоваться с «бетонной балкой».

Тамсин склонила голову набок и окинула Сашу изучающим взглядом:

— Есть, если речь о ком-то из Стаи. Тогда поцелуй означает, что Лукас заботится о нас, что он готов за нас умереть.

Саша кивнула, с каждым словом чувствуя себя все хуже и хуже.

— А вот если с кем-то вне Стаи… Насколько я знаю Лукаса, вне Стаи он целует только тех женщин, которых хотел бы затащить в постель.

За ухмыляющейся целительницей захлопнулась дверь.

У Саши запылали щеки. Лукас хотел затащить ее в постель. Несмотря на все свои клятвы игнорировать его, она возбудилась до предела; о сосредоточенности пришлось забыть. Грезы сплелись с явью, когда Саша вспомнила их поцелуй в лесу и другие — куда более интимные — в ее снах.

Шум взревевшего за окном двигателя вернул ее в реальность, и Саша вспомнила, чем собиралась заняться. Глубоко вздохнув, она села на пол, скрестив ноги, и заняла мозг самыми сложными мыслительными упражнениями, чтобы вытеснить все остальные мысли. Очистив голову, Саша шагнула в ПсиНет.

Мир распахнулся.

Перед ней раскинулось бескрайнее звездное небо, где каждая звезда была чьим-то разумом — сильным или слабым. Ее собственная звезда сейчас стала центром этой вселенной, потому что именно здесь Саша вошла в сеть. ПсиНет окутывала весь мир, но если Саша хотела найти кого-то конкретного, ей нужно было лишь подумать о нем, чтобы тут же оказаться рядом — словно пройти по гиперссылке в человеческом интернете. Однако ей в любом случае нужно иметь отправную точку, знать, что представляет собой тот, другой, разум.

Саша заметила звезду матери, горящую ровным холодным пламенем. Были там и другие Пси, работающие на империю Дункан, однако Саше не хотелось ни с кем из них общаться. Сегодня ее куда больше интересовало темное пространство, бездна, где скапливалась информация, упорядочиваемая НетСущностью.

Саша очистила сознание, позволяя данным течь сквозь ее мозг, словно она всего лишь просматривала новости. НетСущность продрейфовала мимо, ни живая, ни мертвая, но существующая каким-то непостижимым и неизвестным природе образом. В этом архиве она была библиотекарем.

В бесконечном потоке информации было легко растеряться, но несмотря на внешнее безразличие к получаемым сведениям, Саша тщательно сортировала их, втайне навострив все чувства. Дело касалось убийства… и величайшей лжи, в которую ее сородичи заставляли верить всех остальных.

Лукас вернулся сразу после пяти. Саша и Тамсин ждали его во дворе.

— Что с детьми? — спросила целительница, как только он приблизился.

Саша обернулась:

— Они в порядке?

— Они уже возвращались домой, когда я их нашел.

— Узнали о приказе? — Тамсин явно с облегчением выдохнула.

Лукас заметил, как нахмурилась Саша, поняв, что они обсуждают что-то, чем не хотят делиться с нею. Это было неизбежно. Она слишком умна, чтобы не обратить на внимание на недомолвки.

— На них наткнулся патруль волков. Они велели детворе тащить задницы домой.

— Они не ранены?

Лукас покачал головой:

— Лейтенанты обращались с ними как со своими волчатами.

И это было крайне необычно. Когда впервые поднялся вопрос о перемирии, Хоук согласился достаточно легко, но одно дело — объявить леопардов союзниками, и совсем другое — так вот пропускать на свою землю. Лукас занимал пост альфы достаточно долго, чтобы понять сообщение, заложенное в этот широкий жест, но оно было не из тех, которые можно принять, не обдумав тщательно.