Самый страшный кошмар лета (сборник) - Ирина Щеглова

Друзей наших деревенских позвали: братьев Сашу и Юрку, девчонок Валю и Надю. Парни пообещали добыть деревянное колесо, чтоб с обрыва запустить. А Валя с Надей соломенное чучело связали и нарядили бабой. Ведьма будет.

К вечеру отправились все вместе в поле за цветами, там такое разнотравье дикое, какие хочешь цветы и цвета.

Мои бабушки известные травницы. Да и не только они, в деревне многие женщины летом собирают и сушат целебные травы, цветы и коренья: липовый и сосновый цвет, ромашку, зверобой, чабрец, мяту, чистотел, подорожник, девясил… да их столько, что я не в состоянии запомнить.

Мои бабушки много чего знают. Слушать их – одно удовольствие. А уж если уговорить, чтоб с собой взяли травы собирать – можно столько узнать, причем такого, о чем никто другой не знает, а если и знает, то не расскажет.

– Можно мы с вами пойдем? – стала упрашивать их Дашка, и бабушки согласились. Валя мне шепнула по дороге, что нам крупно повезло. Мы с девчонками помалкивали и переглядывались, зато Дашка всю дорогу приставала с вопросами.

– А почему лечебные травы надо именно в это время собирать? – трещала она.

– Так ведь самая макушка лета, солнцеворот. Травы набирают полную силу. Скоро сенокос можно начинать. Раньше косили после Петрова дня – двенадцатого июля, считай, через пять дней после Ивана Купалы.

– Ну да, ну да, – соглашалась Дашка, терпеливо бредя среди густой травы следом за Клавдией. Та время от времени склонялась и срывала какую-нибудь травку.

Дашка не отставала:

– И все-таки, папоротник когда цветет? В эту ночь или через две недели?

Клавдия чуть заметно усмехнулась, поправила косынку на голове, убрала выбившуюся прядь волос:

– По преданию, самая колдовская ночь с шестого на седьмое июля. Именно тогда можно найти и собрать самые главные колдовские травы. Найти их не так трудно, но вот заполучить очень сложно, потому что их охраняет нечистая сила.

– Не подпустит? – переспрашивала Дашка. – А может, заговор какой есть?

– Чтоб цветок папоротника добыть? – Клавдия покачала головой. – Нет, я такого не знаю…

– А правда, что с его помощью все клады открываются? И все желания исполняются?

– Говорят, – Клавдия пожала плечами и сорвала несколько ромашек, – только никто тех кладов не видел, а если и видел, то никому не рассказал. Проклятые эти клады, за них надо душу продать, ни один клад такой цены не стоит.

Дашка вздыхала разочарованно и некоторое время помалкивала, но хватало ее ненадолго.

– А это какая травка? – спрашивала она, забегая вперед и наклоняясь вместе с Клавдией. Та объясняла охотно:

– Это пастушья сумка, она обладает кровоостанавливающим свойством. Смотри, вот чернобыльник для укрепления здоровья и охраны дома. Подорожник от всякой болячки помощник, а если его в доме и во дворе развесить, то будет охранять от всяких гадов. Девясил придаст сил и спасет от тоски и печали…

«Земля, мати, благослови меня травы брати…» – приговаривала Клавдия, срывая очередной стебель или цветок.

– О! А вот этот цветок даже я знаю, – похвасталась Дашка, показывая нам иван-да-марью – на одном стебле два цветка – желтый и синий, брат с сестрой. Натуся сказала, что эту травку от воров надо в доме держать, мол, придут воры, когда хозяев дома нет, а травка сама с собой разговаривать будет, будто брат с сестрой, вор услышит и испугается, не войдет в дом.

– Траву эту надо в церковь снести и освятить, а потом по дому разложить, а еще лучше обкурить и дом, и хлев, где скотина, чтоб хворь прогнать, злых духов выгнать, а заодно и паразитов всяких: насекомых, крыс, мышей, змей.

Дашка глубокомысленно кивала, но интересовало ее совсем другое.

– А помните, вы говорили насчет гаданий, – обратилась она к бабушке Натусе. Дашка очень любит гадать. Мы с ней на Святках гадали, и Клавдия с Натусей нам показывали разные способы. Но вот летом, да еще и на траве ни разу не пробовали.

– А вот ты примечай, сколько травы принесешь в дом, собери букет из двенадцати или двадцати четырех разных цветов, положи под подушку и скажи так: «Суженый мой, ряженый, приходи в мой сад гулять».

– И что будет?

– Увидишь во сне жениха, – отозвалась Натуся.

– Можно еще просто охапку травы положить под подушку, а наутро посчитать, если там окажется двенадцать разных трав, то в этом году замуж выйдешь, – подсказала Клавдия.

Дашка с воодушевлением бросилась на ни в чем не повинную траву и скоро собрала огромную охапку, желто-сине-бело-розово-зеленую, и чего там только не было, в ее букете. Валя и Надя ушли вперед, они рвали не все подряд, а составляли букеты по какому-то только им ведомому принципу. Понятное дело – они местные, так что все бабушкины сказки-легенды им известны.

А я шла следом за ними и вспоминала, как в детстве Клавдия рассказывала мне «о таинственном». О том, как в купальскую ночь зажигается, вспыхивает огонек-цветок папоротника, как скачет он с места на место, не даваясь в руки, а вокруг толпятся полчища нечистых, стучат рогами и копытами, скрежещут зубищами, клыками клацают, когтями скребут… Жуть!

Или о разрыв-траве, большую ценность имеющей у колдунов, ведьм и разного лихого люда. Ее огненные цветы обладают свойством делать человека невидимым, но основное ее назначение – разрушать все преграды, даже металлические, открывать любые замки и запоры.

Чтобы раздобыть это растение, надо в полночь на Ивана Купалу отправиться на отдаленный пустырь и косить там траву до тех пор, пока коса не сломается – как сломалась, значит, скосила разрыв-траву.

Тогда всю скошенную траву надо бросить в реку и внимательно смотреть за ее поведением. В отличие от других трав, разрыв-трава не тонет и плывет против течения.

Завладевшие разрыв-травой прячут ее в пальце руки, сделав предварительно на нем разрез. Прикоснувшись таким пальцем к любому замку, вор или колдун без труда откроет его; прикосновение же к человеку может и убить.

Колечко с рубиновым камешком Клавдия носила на среднем пальце, казалось, оно срослось с ее рукой. Хвасталась, что под камушком разрыв-трава спрятана. Уж как я выпрашивала колечко!

Наконец, добрая бабушка подарила мне его. Для того чтоб снять его с руки, она долго мылила палец. Когда я получила заветную вещицу, разочаровалась. Колечко было старым, тусклым, красный камешек как будто потух, даже огранка его казалась оплывшей. Я бегала с ним по двору и прикладывала ко всем замкам и запорам – никакого действия! Даже деревянная щеколда на калитке – и та не повернулась.

– Ба, испортилась твоя трава, – наябедничала я, – протухла, наверно.

– Пора бы, – спокойно согласилась Клавдия, – уж лет тридцать прошло…