Укрощение строптивых - Светлана Успенская

— Если бы я хоть одну секунду думала так же, как вы, то не стала бы тратить свое и ваше время! — дерзко парировала Лариса.

Интуитивно она понимала, что если бы Главный не заинтересовался ее идеей, он не стал бы терять свое драгоценное время, посвящая ее в особенности китайского чаепития. Значит, он заинтересовался.

— В такой прекрасный вечер, — с мягкой улыбкой произнес ее собеседник, — вместо того чтобы наслаждаться чаем, вы пытаетесь втянуть меня в грязную, и возможно, политическую историю…

— Такие истории — ваш хлеб, — справедливо заметила Лариса.

На самом деле Главный колебался. Да, действительно, идея выглядела чертовски заманчивой. Телерепортаж из жизни отставного президента, покинувшего родину… Вот президент сидит с домашними возле камина, вспоминает о том, как отдавал приказ о начале войны (всплывают доселе никому не известные подробности этого исторического момента), бессильно матерится, говоря о предавших его соратниках, мимоходом упоминает о грандиозной экономической афере. Вот он пишет мемуары, говорит по телефону со своим советником. Потом подходит к окну и смотрит в голубеющую над морем даль — кажется, в этот миг он думает о России.

Да, это будет информационная бомба! В этом случае закон о вмешательстве в частную жизнь будет неприменим, источник пленки останется не названным…

А потом репортаж можно будет продать за кругленькую сумму крупнейшим телекомпаниям мира! Эксклюзивная информация тем и хороша, что стоит очень дорого…

Вдохновленный сладостным видением будущих прибылей. Главный произнес с воодушевлением:

— А вот попробуйте этот чай… В Китае за легкий розоватый оттенок его называют «Чайной розой на закате дня». Истинная поэзия, считают китайцы, растворена в природе, как чайный вкус растворен в воде…

Ларису охватило страстное и не совсем разумное желание выплеснуть содержимое чашки в лицо человека напротив, самодовольно щурившего блеклые глаза за стеклами очков. Ее останавливала только мысль о деньгах.

— Деньги вообще крупнейшее мировое зло, — вздохнул Главный, точно отвечая ее тайным мыслям. — Нет теперь того бескорыстия в людях…

Пристально глядя на нее, он выдержал долгую паузу — ждал реакции.

Лариса встала и решительно отодвинула стул.

— Пожалуй, мне стоит обратиться в иностранные агентства. Вряд ли они имеют дурную привычку торговаться по пустякам, — произнесла она и добавила с ехидной улыбкой:

— Действительно, этот сорт чая восхитителен! Его портит лишь небольшая мятная составляющая. Я вообще считаю, что мятный лист делает вкус чая плебейски грубым.

В лице ее собеседника что-то неуловимо изменилось.

— Сядьте, — произнес он жестко, — мы еще не закончили.

И тут же продолжил с кошачьей вкрадчивостью:

— Пожалуй, вы правы, мятная составляющая действительно придает чаю несколько плебейский вкус, но это зависит не столько от самой мяты, сколько от места произрастания этого растения. Ведь, как известно, мята, выросшая в тени, обладает значительно более воздушным и тонким ароматом. Вот попробуйте этот сорт… Он называется «Лазурный ветер над просторами Хуанхе». Не правда ли, изумительный напиток?..

Переговоры затянулись до позднего вечера и были очень, очень трудными. Но результативными.

Они уже забыли и про лотерею, и про ветеринаршу, когда однажды вечером раздался телефонный звонок.

Взяв трубку, бабушка застыла на несколько секунд, потом помертвела и, держась за сердце, опустилась на стул, судорожно хватая побелевшим ртом воздух.

— Что с тобой? — бросилась к ней Наташа.

Но старушка беспомощно всплескивала руками и не могла вымолвить ни слова. Наконец она через силу выдавила:

— Счастье-то какое! Выиграли… — Усадив бабушку, Наташа схватила вопросительно журчавшую трубку.

— Вас беспокоит компания «Лото Лето»! — произнес мелодичный голос.

— Вы выиграли главный приз нашего розыгрыша: поездку в Париж для троих на две недели! Поздравляем!

— Спасибо! — поблагодарила Наташа. — Когда можно получить деньги?

Услышав про деньги, бабушка слегка порозовела и оживилась.

— К сожалению, по условиям лотереи, компенсация стоимости приза не выдается. Вы можете только претендовать на поездку. Диктую адрес…

Услышав, что деньги им все же не дадут, бабушка опять смертельно побледнела.

— Какой там Париж, — махнула она слабой рукой. — А Василия кто будет кормить? Езжайте с Илюшей, а я уж как-нибудь обойдусь…

— Но поездка-то на троих!

Бабушка горестно вздохнула. Она все Парижи на свете променяла бы на небольшую сумму в отечественной валюте.

— А Василия можно отдать твоей любимой ветеринарше, — предложила Наташа и мечтательно проговорила:

— Париж!.. Такой шанс бывает раз в жизни!

Бабушка еще колебалась, почесывая своего любимца за ухом, а тот счастливо щурился, мирно ожидая решения своей участи. Наконец старушка решилась:

— Ладно уж! А когда ехать-то?

— Об этом сообщат дополнительно, — объяснила Наташа. И тут же, охваченная восторгом, закружилась по комнате:

— Едем, едем, едем!

— Он предложил мне процент от прибыли. — Лариса рассказывала Михаилу о недавней встрече в чайном ресторане. — Что ж, это разумно… Но очень неудобно! Я бы хотела все сразу.

— Вероятно, они не знают, сколько смогут выручить с этого материала, и потому боятся, — объяснил Михаил. — Они могут получить как очень много, так и очень мало. В первом случае мы проигрываем вчистую, а во втором…

— У нас нет выбора, — вздохнула Лариса.

— А как ты добудешь пленки? — спросил Михаил. — Ведь…

— У меня есть идея! — прервала его Лариса. — Может быть, она и не очень рациональна, но… Послушай, ты должен узнать, когда назначен час "Ч".

Сможешь?

— Постараюсь. А что потом?

— Потом? — Лариса усмехнулась, чувствуя свое превосходство. — Потом — победа. Меня остановить трудно. Мне нечего терять.

«Кроме жизни», — подумал Михаил и грустно усмехнулся.

— Грузи! Осторожно! Вот так! — Тело бережно опустили в контейнер и закрыли крышкой.

— Порядок!

В темном ангаре, где высокий потолок терялся в темноте, возились люди. Неяркий свет лампы озарял прямоугольные ящики, пыхтящий контейнеровоз у входа и суетливые фигуры в рабочих комбинезонах.

— Как она? Дышит?

— Нормально! — ответил человек, на секунду задержав пальцы у основания шеи. — Спит. Можно грузить!

— А где остальные?

— Скоро будут!

Во двор въехал очередной фургон. Час "Ч" пробил.

Оставляя за спиной тусклые подмосковные деревни, унылые поля, только что одевшиеся неуверенной салатовой зеленью, Надя летела по загородному шоссе. На подъезде к Кольцевой автодороге начался противный мелкий дождь.

Водяная взвесь больно секла лицо, сырость проникала даже сквозь плотную куртку.

Пришлось снизить скорость — мотоцикл стал неустойчивым на мокрой дороге.

Точно призрак, на обочине возникла белая «шестерка» ГИБДД с синей полосой на борту. Светящийся полосатый жезл предупредительно взлетел в воздух, раздался свист.

«Удрать? — запоздало подумала Надя. — А если вздумают догонять? На такой дороге у меня шансов мало».

Она вспомнила случай с Бесом. Бес был отличным парнем, которому, хлебом не корми, дай поиграть в догонялки с властелинами полосатых жезлов.

Однажды в азарте погони он позабыл, что главное правило подобных мероприятий — не подставляться левым боком, потому что справа в машине обычно сидит человек с оружием. Бесу продырявили ногу, и это было бы еще ничего, если бы он от боли не потерял контроль над мотоциклом и не навернулся бы на мокрой дороге, сломав себе шею…

— Ваши права! — произнес хмурый низкий мужчина в форме, приближаясь к ней. В дождливом сумраке его бледное лицо расплывалось, как непропеченный блин. — Вы превысили скорость!

— Това-арищ майор… — привычно заныла Надя. Она всех гибэдэдэшников называла майорами, и это иногда срабатывало. На сей раз ей не повезло.

— Будем оформлять протокол. Штраф сорок один рубль пятьдесят копеек. Оплатите через сберкассу, затем заберете права в районном отделении ГИБДД. Садитесь в машину.

Мент сел на водительское место в «шестерке», а Надя с печальным вздохом опустилась на сиденье справа от него.

— Товарищ майор… — умоляюще заныла она. — А может, лучше без протокола, разойдемся на месте? — И полезла в карман за заветным полтинником, припрятанным именно для таких случаев…

За спиной у нее послышался шорох. Надя еще не успела повернуть головы, как в шею впилось что-то болезненно-острое.

— Това… — не договорила она и, теряя сознание, бессильно уронила подбородок на грудь.

— Есть! — послышался довольный голос сзади. — Ну, сколько нам дадут за задержание опасной преступницы?