Джайв с манекеном - Георгий Ланской

Его поступки и мысли оставались загадкой. Зачем он повез меня домой? Почему не оставил у Левиных? Голова начинала раскалываться от тяжелых мыслей. А по радио снова страдала певица, заставлявшая трепетать мое сердце.

Et j'enroule mes chevilles autour de toi

Mes jambes se plient

Je contourne tes hanches

Sur mes reins se joue ta revanche

Je prie en vain mais toi tu rie, une soif s'assouvit

Je danse ou je me bats

Je n'sais pas, je n'sais pas

Я обвиваюсь ножкой вокруг твоей ноги,

Ноги мои подгибаются,

Я плотно соприкасаюсь с твоими бедрами,

В ответ твои руки играют на моей талии,

Я напрасно молюсь, ты смеешься, утоляя свою жажду,

Я танцую или сражаюсь,

Я не знаю, не знаю.

Lara Fabian «Tango»

Он остановился во дворе и молча дождался пока я неуклюже вылезу из высокого и крайне неудобного для девушки моего роста авто. Я неуверенно застыла у дверцы, ожидая, что сейчас он выйдет следом и пойдет за мной. Но Змей остался сидеть внутри, и только стекло поползло вниз.

– Не вздумай смыться, – грозно предупредил он. Я не удостоила его ответом и пошла к подъезду, и тогда он крикнул вслед: – Я с тебя глаз не спущу!

– Ну да, видали мы таких, – хмыкнула я, благоразумно заперев подъездную дверь.

Не знаю, чего он от меня ждал. Наверное, что я буду собирать целый чемодан, но я так привыкла уходить красиво, что не стала бы его разочаровывать. Влетев вихрем в свою квартиру, я вытащила из тайника паспорта, высыпала в сумку нехитрые драгоценности и бросилась к кухонному окну. Джипа во дворе не было. Схватив ключи от машины, я бросилась к лифту. План был прост: добраться на электричках до любого крупного города, снять квартиру и затаиться. Потом можно вновь смыться за границу. Все-таки мое возвращение на родину было весьма опрометчивым.

Осторожно высунув голову из дверей подъезда, я не обнаружила ничего опасного. Во дворе было тихо, пустынно и даже детвора не играла в выстроенном силами жильцов снежном городке. Без лишней суеты я проследовала к своей машине и, едва отключив сигнализацию, услышала за спиной ехидное:

– Ну, и куда это мы собрались?

Змей стоял позади и улыбался во весь рот. Я сглотнула и попыталась беззаботно улыбнуться.

– В магазин. Хлебушка купить.

– Ну да, ну да, – кивнул он. – Тебе хлебушка захотелось. Ну-ка, дай сюда сумку.

Я попятилась. Тогда он просто вырвал сумку из моих рук и спокойно открыл ее. Покопавшись внутри, он удивленно приподнял брови.

– Ого! – восхитился он. – И ксивы-то у нас приготовлены… Целых две. Молодец! Ой, даже штатовский паспорт. И кто ты там у нас? Мэри Уингер. Очаровательно.

Змей спокойно сунул паспорта себе в карман и посмотрел на меня с нескрываемым удовольствием.

– Какая ты резвая. Одна беда – меня на пути встретила. А я – умный.

Змей погладил себя по лысине, как послушного ребенка, и засмеялся. Я прищурилась, оценивая ситуацию. Нет, не сбежать, не позволит. Да и свидетелей нет. Никто не заступится. Почему Кристоф не привез Бакса прямо сейчас? Мне было бы достаточно одной команды, и этот умник остался бы без самого дорогого…

– Что тут у тебя еще? Цацки… А чего так бедненько? На хлебушек решила выменять? – издевался он.

– Чтоб ты сдох! – в сердцах пожелала я. Змей не обиделся и снова хохотнул.

– Все там будем. А я еще сомневался сперва, думал, девочка пришиблена новыми покойниками, наверняка забьется в свою норку и будет рыдать пару дней. Хорошо хоть догадался часок покараулить. А она вон чего, лыжи навострила. Да не просто так, а с ксивами. И далеко собралась?

– Не твое дело, – грубо сказала я. Запираться было бесполезно. Все равно не поверит. – За два года я научилась очень ловко прятаться.

– Ну да, ну да, это ты умеешь. Прямо как Кровавая графиня. Куда ни попадешь, везде покойники.

– Я к трупам в доме Левиных никакого отношения не имею…

Из дома вдруг вывалилась компания, которая радостно гогоча двинулась к нам. Я посмотрела на них с тоской, и Змей сразу сдавил мою руку.

– Я вот сейчас как заору, – предупредила я.

– Попробуй, – согласился он. – Я и тебе шею сверну, и им всем. Или ты сомневаешься?

Я почему-то совершенно не сомневалась. Змей отобрал у меня ключи от машины и нажал на кнопку. Автомобильчик хрюкнул и прощально мигнул фарами, блокируя двери. Змей поволок меня к дому.

В квартире он по-хозяйски устроился за столом, поискал пепельницу и, не найдя, приспособил вместо нее блюдце.

– У тебя пожрать есть? – буднично спросил он.

– Ты же не позволил за хлебушком сходить, – ехидно сказала я. – Сиди теперь голодным.

– Не выеживайся, а лучше накорми мужика. Со вчерашнего вечера не жрамши.

Я открыла холодильник, вытащила кастрюлю с Лилькиными голубцами и грохнула ею о стол.

– Жри. Не обляпайся.

Змей угрюмо посмотрел мне в глаза, и я подумала, что сейчас он меня ударит.

– Не хочешь что ли по-хорошему? – тихо спросил он. И в этом тоне было больше угрозы, чем в откровенном оре. Но меня уже несло. Злость захлестнула другие чувства, включая страх, и я почти не контролировала себя.

– Ну да, ты же мне до сих пор только хорошее делал…

– И чего ты сама себя заводишь? – вдруг сказал он. Я оторопело смотрела на него, настолько молниеносной была эта перемена. Только что передо мной сидел монстр, с колючими ледяными глазами, а сейчас я видела немолодого уже мужчину, усталого и вполне земного. – Понимаю, тебя переиграли, ты злишься.

– Ничего я не злюсь.

– Злишься. А ты не психуй. Побудь человеком хоть полчаса. Накорми гостя, сама поешь. Ты же сейчас свалишься.

– С чего такая трогательная забота? – ядовито поинтересовалась я. Змей приоткрыл крышку кастрюли и втянул носом густой мясной дух.

– Вкусно пахнет.

– Чего тебе надо? – разозлилась я.

– Пожрать. Ты бы разогрела, а? Ну, и поговорить я хочу. Только на голодный желудок язык не ворочается, к зубам прилипает. Давай, собирай на стол.

Я пожала плечами, взяла кастрюлю и поставила на плиту. Подумав, я пошарила в холодильнике, достала сыр, колбасу и порезала все ломтиками. Все это время Змей с деланным равнодушием следил за моими руками.

– Боишься, что глотку перережу? – поинтересовалась я. Он криво усмехнулся.

– Не особо. Привычка просто.

– Может, все-таки представишься? Раз уж у нас завязались такие доверительные отношения…

Он помялся, а потом неохотно произнес:

– Герман. Очень приятно.

– Отвратительное имя, – не удержалась я. – Асоциируется исключительно с Герингом. Это фашист такой был, шоб вы знали.

– Не всем же так везет с именами, – парировал Змей. – Еще космонавт был, Герман Титов. Может, меня в честь него назвали?

– Рада за вас.

– За кого это – за нас?

– За тебя, Титова и Геринга.

Голубцы уже приятно бурлили на плите, источая умопомрачительный аромат. Я наложила Змею полную тарелку, а потом, почувствовав голод, взяла тарелку и выудила из кастрюли еще парочку для себя. Змей ел с явным удовольствием.

– Вкусно, – сказал он. – Сама готовила?

– Нет, Лилька.

– А ты чего? Не умеешь?

– Что там произошло потом? – спросила я вместо ответа. – Ну, когда я вышла.

– Труп мои ребята вывезут, – ответил Змей.

– У тебя и здесь свои люди?

– А что тебя удивляет? Захаров и в Москве своими делами занимается, да и у меня масса полезных знакомств еще со старых времен.

– Не сомневаюсь. Что будет с Настей?

Змей неопределенно пожал плечами и отодвинул тарелку. Закурив, он выпустил в сторону сизое облачко дыма.

– Скорее всего, Андрюха сдаст ее в дурку. Это ж не дело, такого ребенка держать без привязи. Томка сперва сопротивлялась, а потом сказала, что так будет лучше. Ну, и Инга тоже. Даже горничная сказала, что в доме не останется, потому что боится. Только Андрюха был против.

– Настя проснулась?

– Да, мы пробовали с ней поговорить. Ты бы чайник поставила, а?

Я поставила на плиту чайник, вытащила конфеты и печенье и задумалась. А потом спросила, не пытаясь скрыть тревогу.

– Она что-нибудь вспомнила?

– Что она могла вспомнить? Как завалила Борисовича? Так она в припадке что угодно могла сотворить, и тут же забывала. Помнишь, как она во дворе истерила? Я ее еле удержал. Лева и пикнуть поди не успел. Правда, это не объясняет, кто в Андрея палил. Девчонка-то рядом крутилась. Да и не похоже это на нее. Доктора пырнуть ножом еще куда ни шло, а потом снегом засыпать – вполне себе детский поступок. Как кошка, нашкодила и закопала.

Я усмехнулась.

– Не удивительно, что она ничего не помнит.

Змей зорко посмотрел на меня и даже сигарету отложил в сторону.

– Это ты о чем? – подозрительно спросил он.

– Тебе что, ничего не кажется странным?

– То есть?

Я вздохнула.

– Нам предъявили окровавленное платье. Ты сам говорил, убийца должен был переодеться. Так?