Баба-Яга на договорной основе (СИ) - Виктория Бесфамильная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И зачем ты это сделала? — поинтересовался мой незваный (как и все здесь) гость спустя пару чашек чая и тарелку блинов.
— Не знаю. А что именно я сделала?
— Ты зачем установила вечную ночь?
— Что? — от такой несправедливости я даже ошалела.
— Вот у нас за окном сейчас что? — поинтересовался Леший
— Ночь у нас за окном, и луна еще.
— И как давно у нас за окном ночь и еще луна?
— Да не знаю я, — я возмутилась, — я вообще недавно проснулась. С вечера, наверное.
— Пять суток у нас ночь за окном, — снова взорвался Леший. — Пять суток. Я сначала думал, что у меня с головой что‑то, думал время разучился определять. Ан нет, с Водяным и Кикиморой сверялся, у них тоже самое. Пять суток ночь и день красный и не думает наступать, а солнце ясное вставать. У меня уже деревья погибать стали, скоро звери болеть начнут. И почему это все происходит, как думаешь?
— Может они устали и ушли в отпуск. Я откуда знаю. Я вообще с солнцем не знакома, а день красный пару раз видела. А может ночь решила на сверхурочные остаться. У них и спрашивай, я тут при чем?
— Как причем? А кто ими командует?
— Точно не я. Они все трое самостоятельные взрослые парни. Сами знают, что им делать, — возмущению моему не было придела.
— Да они‑то сами знают, когда им никто другого не говорит. А ими ты командуешь. Потому как сменой дня и ночи Баба — яга заведует. Хочет ночь продлить, чтобы герою навредить, пожалуйста, а хочет и солнце на небо раньше позовет, — огорошил меня Леший.
— Приехали.
Смутная догадка забрезжила в моем мозгу. Получалось, что мое последнее, полусонное бормотание мои помощники восприняли как команду и принялись ее выполнять.
— Да кто мне об это рассказывал, — взорвалась уже я. — В инструкции об этом не слова, в контракте не указывается. Да откуда мне знать, — кричала я на Лешего, в данный момент в нем увидев причину всех бед.
В конце концов только ему что ли можно на меня орать?
— Так потому и не написано ничего, чтобы разные неумехи ни себе ни людям не вредили!
— Это кто здесь люди? Это ты с водяным? И вообще раз не написано, то какие ко мне претензии?
— Верни как было! — поставил Леший точку в нашем крике.
— Как?
— Не знаю как, не мое ведомство. Как ночь сделала, так и день верни. На крыльцо там выйди, ласку покажи. Придумай что‑нибудь, — сердито фыркнул Леший, возвращаясь к чаю.
— Вот как орать, так все горазды, а как подсказать, так нет никого, — ворчала я, при свете луны спускаясь во двор к воротам, за которыми гуляла ночь.
Ситуацию затрудняло мое шапочное знакомство с фигурантом и абсолютное незнание его характера и привычек. Может ночь был трудоголиком и ему нравилось скакать без отдыха над миром, а может он был лентяй и сейчас на меня злился на ненормированный рабочий день. Опять‑таки неясны были его отношения с товарищами по работе: Днем Красным и Солнцем Ясным. Может быть у них конфликт, и он воспользовался данной ситуацией, чтобы избежать дальнейшей эскалации, а может он с удовольствием подменяет товарищей по работе. Может ему нужны отгулы и он решил поработать сверхурочно в счет будущих выходных. Масса нюансов. Впору хорошему психологу разбираться в сложных отношениях в нашем трудовом коллективе, а не психически травмированной женщине, на которую постоянно кто‑то орет. Вот на прошлой моей работе начальник кричал на меня в строго определенное время один раз в неделю. Никаких тебе неожиданностей. Точно знаешь чего и когда ждать. И жизнь можно планировать соответственно. А тут, врываются, когда хотят, обвиняют во всех смертных грехах, заставляют тащиться на край света и никакой благодарности. Вот взять и уехать от них. Например в стольный град податься, к людям, а то сижу тут в глуши, ни с кем из приличных людей не общаюсь, так и одичать не долго, и костюмы маскарадные не понадобятся, и без грима всех распугаю. Вон волосы отрасли, корни черные в полголовы, а про маникюр и педикюр я вообще уже забыла, а маски для лица? Когда я последний раз делала маски для лица? Я уже молчу про мезотерапию и ботокс. С такими грустными мыслями я выглядывала со двора на дорогу, надеясь увидеть на ней искомого субъекта, но дорога была пустынной.
— Ночь, — позвала я, — Ночь, а Ночь, заворачивай ка ты домой, хватит работать.
А в ответ тишина. Я почесала кончик носа и посмотрела на Луну. Луна смотрела на меня и чудилась мне в ее облике насмешка над незадачливой Бабой — Ягой. Что тоже не способствовало хорошему настроению.
— В общем так, или через пять минут ты возвращаешься домой, а День и Солнце выходят на работу или можешь домой вообще не возвращаться, а я на тебя Горыныча натравлю, посмотрим как ты с летающим вулканом справишься. А на твою должность я конкурс объявлю. Если можно заменить Бабу — Ягу, то и всех остальных тоже заменить можно. Так что или через пять минут все начнут работать по графику, или я начну применять свои знания, и за результат я вообще не ручаюсь.
Я уже дошла до избушки, когда на дороге послушался стук копыт. Затем дверь избушки отворилась, как будто из нее вышел кто‑то невидимый и, судя по легкому шороху, направился в сторону калитки. А затем на дороге возле моей калитки встретились два красавца: один в черном кафтане на вороном коне, второй в белом на белом жеребце. Встретились, обменялись парой фраз и разошлись. Белый конь помчался по дороге и вскоре исчез, всадник на вороном въехал во двор и пропал, как не было никого. Вокруг стало светлеть. День ясный приступил к выполнению обязанностей, через пару минут и солнце следом пойдет. Я посмотрела на медленно уходящую с неба луну и показала ей язык.
Примерно через час, после того как я выпроводила из своего дома Лешего и навела порядок на маленькой кухне, я перешла к главному в списке своих дел: вызвала на связь Кощея.
— Доброе утро, — улыбнулся он мне во все тридцать три зуба самой очаровательной своей улыбкой. — Надеюсь, ты отдохнула?
— Надейся, — я решила не поддаваться на провокацию и держать оборону.
— Как поговорила с Гамаюн? Надеюсь, она тебе понравилась?
— Очень. Очаровательная девушка, очень милая. А какая сознательная, не чета некоторым.
— То есть? — лицо собеседника выразило легкое удивление.
— То есть ее интересует моральная сторона вопроса. Гамаюн хочет гарантий, что повсеместная огласка секрета существования молодильных яблок не всколыхнет не слишком добрые умы и в конечном итого не приведет к большим волнениям и неприятностям, чем возможное воцарение на троне Берендея недостойного наследника.
— Ты хочешь сказать, что она отказывается?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});