Разрешенная фантастика – 1 - Андрей Мансуров

А в целом дела у Колонии шли вполне буднично. Работали все.

Ленивых человек видел насквозь, и соответствующим образом стимулировал.

Кнут он использовал такой же, как для упряжных собак. Тот же, кто реально старался, получал льготы: будь то по его выбору – дополнительный паёк, или секс. Человек про себя (но – только про себя!) посмеивался. Аппетит почти всегда побеждал!

Возможно, виновата была действительно, низкая температура на Корабле. (Её, давая детям возможность приспособиться, старались поддерживать чуть выше плюс десяти.) Или всех так изуродовала остаточная радиация. Или сказывался хронический стресс и тяжкий труд. Нехватка витаминов. Груз ответственности…

Но особо сексуально озабоченных среди колонистов уж точно не водилось.

Иногда человеку чуть ли не насильно приходилось «призывать» намеченные пары выполнить свой «долг перед будущим Человечеством».

Система отопления тоже была постоянной головной болью. Её переделали под дрова и уголь, и теперь главное было – не отравиться угарным газом! Котлы-бойлеры, (рабочий и запасной) где нагревалась вода, стояли в трюмах. Горячую воду они подавали по замкнутой системе труб, проходивших по всем жилым помещениям. Трубы, позаимствованные на складе какой-то стройки. С помощью сварочных аппаратов протянули сквозь все переборки. Уж что-что, а пользоваться резаками и горелками члены команды умели.

Так что теперь в топке большого котла, похожего на паровозный, всё время (Ну как не вспомнить «пещерных» людей!) горел огонь, и вода, что самотёком циркулировала из котла в трубы, и обратно, применялась только заранее прокипячённая. Чтобы уж точно не забила систему накипью. Большой дровяной склад на одном из причалов порта уже почти весь перевезли и сожгли. Теперь взялись за разборку деревянных домиков. Топливо подвозили каждую неделю – для этого и держали почти сотню ездовых собак, и семь-восемь больших грузовых нарт.

Трубу, отводящую дым из топки, обложили асбестом. Сделали ещё и запасную. Однако женщины, живущие на нижних ярусах трюма, в помещениях, обустроенных там, где раньше проходил разобранный за ненадобностью гребной вал, постоянно жаловались на головные боли.

Чтобы предотвратить риск отравления, установили массу газоанализаторов во всех жилых помещениях, и даже успели поймать (когда ещё можно было!) несколько «классических» волнистых попугайчиков. Даром, что ли, они для Австралии – как воробьи для остальных стран!

И стоило птичкам начать чахнуть и чихать, как команда трубочистов срочно начинала работу в дымоходах, а все остальные старательно проветривали всё, что было можно, да и нельзя! И уж о корме для пернатых датчиков дружно заботились всё, выискивая везде просо и овёс, или обшаривая ближние и дальние зоомагазины. Особенно старались из-за того интереса, с которым за птичками наблюдали дети…

Если не считать чёртовых мутировавших бактерий и вирусов, попугаи и собаки оставались единственными животными Колонии. Крыс и блох человек позаботился вывести в самом начале. От дуста при этом сдохли две собаки… Но уж зато остальные были навсегда избавлены от насекомых. И собаки и люди.

В кают-компании утепление стен вполне соответствовало: собирались на «планёрки» часто. Тусклый мерцающий свет, чёрный от копоти потолок и неистребимая вонь солярки, пота и прогорклого тюленьего жира никому работать не мешали.

– Докладывайте. – человек в ранге Вождя, сидя во главе стола, повернулся к отогревающей руку стенографистке-секретарю, – Люси, готовы? Записывайте! – ещё в самом начале человек настоял на обязательном ведении Протоколов всех заседаний Чрезвычайного Комитета, как здесь назывались регулярные планёрки руководящей верхушки.

Так по крайней мере он мог быть уверен, что никому не отвертеться от отчёта и ответа за порученное дело. И не припрятать ничего из добытого. (Впрочем – этого не случалось. Куда можно спрятать хоть что-то?!) Слушал он всегда очень внимательно.

– …в последний раз мы забрали оттуда шесть ящиков. Ну, консервов.

Из них три были с тушёнкой, один – со сгущённым молоком. А два – с дурацкими водорослями. Ну, это… Я думаю, там ещё осталось раза на два. То есть, ящиков девять. – глава последней санной экспедиции к магазинчику маленького провинциального городка пошкреб коротко стриженную щетину головы. Переключился на бороду, которую многие отращивали вовсе не из-за тепла для шеи, а из-за неудобства частого бритья (кончался запас лезвий), – Ещё на пару месяцев этого должно хватить. А осталась там, я так думаю, ещё пара ящиков тушёнки, и остальные – компот и джем. Ну, повидло, то есть. Ну и эта… Морская капуста, будь она неладна. Ну, это… У меня всё! Сэр?

Человек кивком разрешил МакМердоку сесть. Уж в чём-чем, а отсутствии рвения его второго заместителя обвинить никак нельзя. Ему бы ещё мозгов побольше.

– Вы, Лесли. – человек кивнул своему среднему сыну, традиционно обращаясь к нему официально, раз дело происходило на заседании.

– В указанном месте, действительно, дом стоял. Ферма, вероятнее всего. – тридцатичетырехлетний мужчина всё ещё ассоциировался у человека с маленьким сморщенным краснозадым младенцем. Однако он никогда этим воспоминаниям не улыбался, – Собаки указали расположение подвала. Раскопать удалось только на второй день – вход находился снаружи, у стены, и был заколочен досками, и засыпан землёй. Однако там оказались в основном инструменты, деньги, одежда, патроны…

Еды почти не нашлось – только мешок сахара и мешок муки. Ну, и ящик мыла. Но всё, что казалось полезным, мы привезли. Список у вас, сэр. – действительно, человек уже пару минут рассматривал его. Ничего ценного. И хранить можно снаружи, в «бортовых» складах, не боясь, что собаки растащат.

– Хорошо. Секретарь! Приложите к стенограмме список. – он передал бумагу через стол скрюченной радикулитом старушке с высохшим, словно печёное яблоко, морщинистым личиком, (которую звали Елизавета, но все уж забыли, когда обращались к ней – не «Люси») всё ещё писавшей лучше всех: почти каллиграфично, – Теперь послушаем доктора. Прошу, доктор.

Доктор Стивенс был врачом во втором поколении.

Когда человек заставил штатного врача судна обучать сразу троих молодых, и не очень, мужчин, это казалось роскошью. Однако Пит Кенсингтон замёрз насмерть, Джерри Николсон погиб от какого-то нового вида рака, и вот пожалуйста: Стивенс остался один, проводив и учителя в выдолбленную во льду могилу целых тринадцать лет назад.

Так что усвоенные от первого врача экспедиции, и почерпнутые из пятидесяти томов «Полной медицинской энциклопедии» знания он сейчас передавал очередной троице учеников без каких бы то ни было протестов, или – вот уж чего не допускалось! – попустительства и лени…

– Да, сэр… Гм-м… Мутация юного Билла Кинзи по-моему, всё же не опасна. Внешне она его, так сказать, «человеческий» вид не портит. А то, что зубы у него плоские и больше похожи на коровьи, жевать и усваивать пищу, судя по всему, не мешает. (А то бы он давно!.. Гхм-м.) Так что, как мне кажется, его можно оставить. Что же касается Эльжбетты… Разумеется, таз у неё несколько шире нормы. Но не это главное…

Мне кажется, что она легко читает наши мысли, и может воздействовать прямо на мозг.

Пока – в основном своей матери. Но вскоре, я думаю, она сможет управлять… Да, именно управлять – и остальными взрослыми. Я сам, даже зная, чего ожидать, только с трудом удержался, чтобы не принести ей дополнительную бутылочку с молочной смесью!.. Словом, вы оказались правы, сэр. Она – телепат, гипнотизёр, экстрасенс, и всё такое. И развита… Не по годам!

Человек, изучивший нетрадиционные дарования собственной дочери достаточно хорошо, знал, что делать. Док только подтвердил его диагноз. Если позволить ей вырасти – у них будет Ведьма. Настоящая. И управляющая Колонией по своему усмотрению.

Впрочем, сжигать такую – бред собачий. Но не потому, что они – не Инквизиция. А просто дров жаль.

– Предлагаю оставить в живых Билли Кинзи. Кто за – прошу поднять руки… Единогласно. – он краем глаза заметил, как секретарь переложила карандаш в другую руку, постучала кистью правой о бедро, и снова принялась корябать в листах. Всё правильно. Для её возраста и плюс одиннадцать – прохладно. Рука зябнет, пальцы немеют. Себе он такой роскоши позволить не мог – организм работал на износ. Но ещё лет восемь… Да, протянет. Потом – в старшего.

– Теперь о Лиз… Сильный экстрасенс наверняка со временем подчинит всю Колонию себе и своим нуждам.

У нас будет Королева… Капризная и способная убить одной лишь силой мысли. Предлагаю стандартное усыпление. Кто за – поднимите руки… Восемь из десяти. Запишите: большинством голосов…

К концу второго дня, убедившись, что трудная, нервная, но вполне обыденная жизнь Племени проходит как нужно, человек отправил большую санную экспедицию в Джонстаун. После чего добросовестно выполнил долг по улучшению генофонда с очередной готовой к зачатию женщиной. И отбыл отдохнуть в Мир номер Один.