История Стража: кинжал Судьбы - Светлана Кобелева

9

Мой первый вдох, был так свеж и сладок, что уже от этого закружилась голова. Когда в распахнувшиеся глаза ударил свет, я поняла, что жива, а оглянувшись, заметила, что лежу на огромном холме золота, которое впивается в тело, доставляя удовольствие. Помещение было освещено так же, только в этот раз оно показалось намного меньше. Возле меня так же располагался колодец, до краев заполненный мутной водой. Потянувшись всем телом, я скосила глаза и увидела нечто очень пугающее — у меня вырос хвост, весь покрытый чешуей с медным оттенком. В горле от удивления запершило, из него вырвалось облако золотистого пара. Подскочив к воде, в ее глади я увидела не себя, а… Дракона! Медная чешуя покрывала весь его облик. Из-под верхней губы выглядывали два белых внушительных клыка. Довершал образ хохолок вокруг головы и золотистого цвета глаза в красную крапинку с вертикальным черным зрачком, громадные лапы, оканчивающиеся острейшими когтями, очень похожие на оточенные лезвия в руках охотников, дожидающихся своей жертвы. Так же пара крыльев за спиной, которые смогли бы поднять тело весом в тонну в небо с легкостью, как будто это было тело комара, а не Дракона. Блики от факелов играли оранжевыми огоньками на чешуе крыльев, более тонкой, чем на спине и лапах. Почти столь же тонкой, как на животе. От удивления выдохнула воздух, от чего из ноздрей повалил пар.

— Любуетесь собой, благородный Харонтер.

Голова дракона резко повернулась, и из его ноздрей вновь повалил пар, только в этот раз не я была тому виной — тело больше мне не подчинялось. Казалось, сознание превратилось в облако, что позволило мне наблюдать за происходящим со стороны. Перед Харонтером стоял тангериец, с такой темной кожей, что можно было посчитать за черную. Его белоснежные, почти серебреные волосы были перехвачены лентой, открывая его аристократическое лицо с высокими скулами. Некоторые черты лица до боли напоминали черты Кетана. Тангериец был облачен в черные кожаные штаны, черную рубашку из ткани такой тонкой и изумительно красивой, что нельзя отвести взгляд. Только самка песчаного паука в силах сплести такую ткань. Поверх рубашки была надета черная кольчуга. Сверху был накинут черный, непроницаемый, как сам мрак плащ. За спиной тангерийца расположился отряд из десяти воинов. Я почувствовал магическую волну от пяти из них и, поэтому могла сказать, что это были маги. На миг все вокруг замерло, затем вновь пришло в движение — и мне удалось различить след их силы. О, Арикон! Этот тангериец притащил с собой магов почти равных по силе Совету белых. След силы самого тангерийца было столь сложно разобрать, что я даже не стала пытаться. Харонтер вновь выпустил облако пара, неприязненно посмотрев на мужчину перед собой. Было удивительно то, что хотя я больше не управляла телом Дракона, но ощущала ту же гамму чувств, что и он: презрение к надменному существу, посмевшему побеспокоить его и искорка любопытства — зачем?

— Как ты смел, побеспокоить меня, ты, детище Ворфа!

Тангериец улыбнулся, и нечто зловещее проскользнуло в его глазах.

— Я хозяин Темной башни и член совета Тангера!

— Мне плевать на твои звания, для меня представляет интерес лишь причина визита!

Нахмурив брови, советник сдержал гнев и вновь растянул губы в улыбке.

— Я пришел за видением.

Харонтер склонив голову, внимательно посмотрел на него. Затем со скучающим видом, отвернулся от мужчины:

— И только?! Мне, почему-то показалось, что тебе нужно от меня что-то еще.

Хозяин Темной башни откинул полу своего плаща — в лучах факелов блеснула рукоять клинка:

— Мне нужно знать, у кого находиться кинжал Судьбы!

— Что!?

Дракон резко обернулся, ударив себя хвостом, оканчивающийся шипами.

— Да как ты посмел заикнуться об этом, ты, смертный!

Мужчина изогнул в насмешке бровь:

— Смертный?!

— Кинжал находиться в руках преданного человека, достойного хранить его у себя.

— Разве, вы, благородный Харонтер столь уверенны в том? У вас уже была одна ошибка.

Зрачки у Дракона сузились, превращаясь в тонкие полоски.

— Мне известно все… как и то, что произошло это не без вашего участия. Смертному давался шанс спасти свою душу, но он не использовал его.

Советник нетерпеливо махнул рукой:

— Мне не интересна его участь. У кого находиться кинжал Судьбы?

— Ты сам знаешь, что я не дам тебе эту информацию

Тангериец улыбнулся и скрестил пальцы рук:

— Почему-то я был полностью уверен, что ты ответишь мне именно так.

Я поняла, что он задумал еще до того момента, когда ледяная игла вонзилась в Харонтера. Тело пронзила боль, казалось, это меня терзает игла, а не Дракона. Харонтер с размаху ударил хвостом, но хозяин Темной башни успел отскочить, и его прикрыли пятеро воинов, беря удар на себя. Двоих отбросило к стене, трое же остались лежать на полу, только вместо их тел, там были куски окровавленного мяса. Мужчина, побледнев, прокричал:

— Сцепите его! Наденьте ошейник!

Пятеро магов синхронно скрестили руки и из их ладоней вырвались ледяные петли, нацеленные в шею Харонтера. Одну из петель он отбил хвостом, от другой защитился лапой, третья прошла мимо, не задев его, но две другие охватили его шею, впиваясь в чешую.

Боль, невыносимая боль охватила тело, особенно в области шеи — все онемело, я не в силах была сделать хоть какое-то движение. Беловолосый тангериец сцепил пальцы и еще одна игла пронзила Дракона. Из его пасти вырвалось золотистое облако, распылившее вничто двух воинов, лежавших около стены и одного из магов, не успевшего прикрыться защитой. Петли ослабли, Харонтер смог вырваться из-под их власти. Боль ослабла, мне вновь удалось пошевелить своим телом, не смотря на то, что оно было всего лишь облако. Быстрее, чем молния, я метнулась к тангерийцу, желая спасти Харонтера… или себя? Но пролетела сквозь него, на мгновение, ощутив его злобу. Маги не растерялись — они снова сковали Харонтера, а хозяин Темной башни вонзил еще одну иглу в сердце Дракона.

Все тело онемело, затем его заполнила уже ненавистная боль. Я закричала, но из горла, как всегда, вырвалось ни звука. Облако улеглось на землю, прямо около Харонтера. Я чувствовала, как угасает жизнь Дракона — моя?

Тангериец, надменно улыбаясь, подошел к Харонтеру, в глазах которого до сих пор читалось презрение. Дракон понимал, что бой проигран — бой, но не война. Хранитель усиленно концентрировал волю. Но для чего мне было неведомо. Он уже не обращал внимания на беловолосого. Он, казалось, забыл о трех иглах, торчавших из груди, а мужчина достал из-под плаща кубок и осторожно наполнил ее густой золотистой жидкостью, стекавшей по ним.