Ледяное сердце Северины - Мария Воронова

Когда она вернулась в приемное отделение, сестра воскликнула:

– Ой, что с вами! Никогда не видала у вас такого счастливого лица!

Взглянув в зеркало, Инга вынуждена была признать, что это правда. Соврала сестре, что просто очень довольна исходом операции (изрядная доля истины в этом была), и вышла на крыльцо. Ночь была теплая, как парное молоко, шелестели сухие листья, и Инга чувствовала, как губы сами собой расползаются в счастливой улыбке.

Какая же ты дура, Инга Валерьевна! Доктор наук, а мозгов котенку на обед не хватит. Чему ты радуешься? Или забыла?

Да, забыла. Она помнила боль и унижения, страдания, ужас одиночества. Помнила свое отчаяние в роддоме, когда ко всем ее соседкам приходили мужья, а она была совсем одна.

Но она совсем забыла, ради чего заплатила такую высокую цену! Забыла это чувство душевного подъема, единения двух сердец, это удивительное ощущение, будто они переливаются друг в друга…

С Русланом никогда такого не было. Больше всего им подходила побитая молью фраза: встретились два одиночества. Она даже мысленно называет их отношения «отношениями». А про Виктора всегда думала – любовь.

Нет, понятное дело, она не наступит второй раз на грабли. Слишком больно получила по лбу. Просто надо помнить все, не только плохое, но и хорошее. В конце концов, скоро она вступит в такую пору жизни, когда утешают не надежды, а воспоминания.

Александра так и не сказала мужу о своих литературных занятиях, впрочем, Витя был так увлечен новой должностью, что совсем ее не слушал. Уезжал в семь утра, возвращался в десять вечера, ужинал и ложился спать. Александра предлагала вернуться в городскую квартиру, все же меньше времени на дорогу будет уходить, но Витя сказал, что, во-первых, за рулем отдыхает, а во-вторых, надо дышать свежим воздухом, пока не наступили холода. Раньше они обсуждали прожитый день, Витя рассказывал о проведенных операциях или об интересной диссертации, потом говорили о Катюшиных делах. Сейчас он так уставал, что молча ел, выслушивал ее отчет о разговоре с дочерью, шел в душ и сразу в постель. Когда Александра присоединялась к мужу, он уже спал.

Нет, в новой должности есть определенные плюсы, с усмешкой думала она, доставая книгу. Он хоть не пристает ко мне. Как хорошо, можно спокойно читать в кровати…

Пожалуй, можно и дальше молчать о писательстве. Если Витя вдруг узнает, у нее готово оправдание: не хотела беспокоить великого ректора подобной ерундой. Все эти дурацкие книжонки ничего не стоят в сравнении с хирургией!

И как он узнает? Витя не бывает в книжных магазинах. Читает только свою специальную литературу. Поразмыслив, Александра решила все же дать фотографию на обложку. Почему бы и нет? Ей стыдиться нечего. Лида привезла своего старшего, крупного специалиста в фотоделе, и он сделал замечательный снимок на фоне старого клена.

Редкий случай, когда ей нравилось собственное изображение – строгая и загадочная женщина среди багряных листьев.

Сначала она собиралась ехать на встречу с киношниками вместе с Витей, а потом передумала. Ей назначено только на три часа, что она будет делать в городе целый день? Если пойдет домой, заведется с какой-нибудь уборкой, или соседи нагрузят очередной проблемой вроде того, может ли Геннадий Петрович ставить свой велосипед на площадке или нет? Нет, лучше утром поработает над повестью, а потом поедет на электричке.

Она волновалась, как отличница перед экзаменом, но встреча прошла в удивительно приятной обстановке. Представительница кинобизнеса оказалась милой дамой средних лет, ни внешне, ни манерами не похожая на богему. Услышав, что ее тексты «кинематорафичны», Александра загордилась и пообещала писать так много, как только сможет. В основном предварительные переговоры заключались в том, что ей наговорили кучу комплиментов.

Слегка опьяненная похвалой, Александра вышла на улицу и вдруг решила ехать в городскую квартиру. Свежий воздух – это хорошо, но сегодня они переночуют здесь. Витя хоть выспится по-человечески. Сколько можно гоняться туда-сюда?

Александра зашла на рынок, выбрала овощей для салата и кусок свинины. Жаль, не успеет сделать Витин любимый торт с сыром, но ничего. Купит курагу в шоколаде, к ней он тоже очень нежно относится. Получится почти романтический ужин, иногда в семейной жизни необходимы такие сюрпризы.

Сейчас быстро все приготовит, и останется время привести себя в порядок, сделать прическу и одеться не в дачные тряпочки, а в красивое платье. Виктор любит, когда она носит платья, а не демократичные брючки-кофточки.

Она чувствовала себя, как в юности, словно впереди – целая жизнь, и все по плечу. Казалось, достаточно легкого усилия, и она взлетит.

Увидев нарисованные на асфальте классики, Александра не удержалась и попрыгала по ним, размахивая пакетом с продуктами. Хорошо, это было уже во дворе, и почти никто не видел безумства пожилой женщины.

Консьержка встретила ее как-то странно. Засуетилась, смешалась, кажется, хотела задержать, но опустила руки.

«Неужели ее так впечатлили мои скачки?» – Александра пожала плечами, и, вежливо кивнув старушке, вызвала лифт.

Когда она открыла дверь, первое, что бросилось ей в глаза, это небрежно брошенные в прихожей ботинки Виктора и женские туфли. Чужие, даже чуждые, туфли. Которые она никогда не выбрала бы для себя.

Александра прислонилась к двери, понимая, что наступил конец, но еще надеясь последние секунды, что все каким-то образом обойдется.

Как приговоренный к смерти преступник, уже ступив на эшафот, все еще ждет помилования, она надеялась, что обнаружится какая-то невинная причина появления в ее доме чужой обуви.

Виктор был в гостиной вместе с высокой незнакомой брюнеткой. Видно, консьержка предупредила их, и они пытались привести себя в порядок, но не успели.

Александра молчала. Ей было стыдно смотреть на любовников, и она уставилась на репродукцию Гогена. Интересно, почему она раньше не замечала, какая это отвратительная картина?

– Сашуля? – тихо позвал муж, и ее будто ножом полоснуло от звука его голоса.

В голове крутилась только одна мысль: если бы я не завелась с этим сюрпризом, ничего не было бы. Я бы ничего не узнала.

– Спасибо хоть в не в спальне, – только и сказала она.

Никогда Александра не думала, что попадет в такую пошлую ситуацию, словно героиня дурного водевиля.

А брюнетка быстро пришла в себя. Она поправила одежду, пригладила волосы и вдруг рассмеялась хозяйке прямо в лицо.

– Ну, понятно, вы законная жена, а я грязь под вашими ногами. Действительно, есть чем гордиться – быть привязанной к мужику, который не может удержать в штанах свое хозяйство. Большая честь – быть женой отвязного бабника. Так что презирайте меня, презирайте. Пока, Витюня! Хорошо, что мы больше вместе не работаем!