Сибирская одиссея - Александр Свешников

– Спасибо, приблизительно ясно, – сказал Андрей, хотя на самом деле никакой ясности в его голове пока не было. Один неразрешимый вопрос его больше всего беспокоил – получится ли раздобыть вертолёт.

– Возможно, вездеход найти удастся! – как уже часто бывало, будто прочитав мысли Андрея, задумчиво проговорил Николай. – А вертолёта тут в аэропорту своего нет. Ближайший борт – в Таксимо. А остальные – только в Чите!

Андрей представил себе, сколько преград ещё возникнет на пути спасения Виктора. Он понимал, что любой день может стать для его друга последним, и дал себе слово завтра мобилизовать все свои силы для того, чтобы бюрократических проволочек оказалось как можно меньше!

Николай включил свой видеофильм. С первых кадров Андрей узнал знакомые места. От разъезда Наледного Николай с товарищем шли вдоль речки Баронка-Макит, затем по Баронке. Мелькнул и кадр у вагончиков старателей. Снимал в основном Николай, но было и несколько планов, в которых появлялся он сам. Николай выглядел на них моложе, ухоженнее и веселее, чем теперь. Видимо, фильм был снят лет пять назад.

Где-то среди съёмок в тайге Андрей заметил кадр, запечатлевший зад какого-то оленя.

– Сокжой? – спросил он Николая.

– Нет, изюбрь, самка. Не успели хорошо снять – убежала!

Андрей был приятно удивлён увиденным. В своё время ему нередко приходилось участвовать в различных любительских фестивалях туристической тематики, его приглашали туда в качестве члена жюри. И он насмотрелся подобных фильмов, как ему казалось, до конца своих дней! Но съёмки Николая отличались выдержанностью, тактом, умением выбрать ракурс и освещение, что встречалось крайне редко даже у людей, занимающихся съёмками природы всю свою жизнь! У Николая был вкус, это чувствовалось в каждом плане. И Андрей смотрел фильм с увлечением, забыв о том, что ему ужасно хочется спать.

Вдруг Николай нажал на «паузу».

– Этот склон? – спросил он, указывая на экран.

Андрея даже передёрнуло от неожиданности. Он увидел место, откуда Виктор сорвался вниз по скользким камням.

– Да, он! Но это снято с самого низа, а Виктора мне пришлось оставить где-то посередине склона, у небольшой каменной чаши с водой.

– Мне надо бы точно знать, на всякий случай! – многозначительно произнёс Николай. – Всякое может случиться…

Андрей не очень понял, о чём говорил собеседник, но не стал вдаваться в подробности и с нетерпением ждал, когда Николай вновь запустит видео, поскольку смотреть на это проклятое место у Андрея не было сил.

Дальше пошли кадры с травертиновыми источниками.

– Боже, какая красотища! – воскликнул Андрей. – Жаль, что так всё получилось и мы ничего не смогли снять сами.

Николай с гордостью комментировал изображение:

– Это источники на Сыни, всего в трёх километрах от того склона!.. А это уже – Золотой Каскад на Эймнахе! Тут самые красивые травертиновые камни, и есть даже один настоящий гейзер!

Андрей был поражён увиденным зрелищем. Известняковые отложения вокруг источников переливались всеми цветами радуги – от голубых до огненно-красных! Но в основном это был, действительно, Золотой Каскад: долина светилась золотом! При контровом освещении пейзаж напоминал кадр из фантастического фильма, в котором художники не пожалели красок и проявили свою безудержную фантазию, совершенно не заботясь о том, что результат их труда не будет иметь ничего общего с реальностью!

В пятом часу утра Николай с Андреем выпили по большой кружке крепкого чая с пряниками и начали укладываться спать.

Андрей расстелил свой коврик на скамейке, отведённой ему товарищем под ночлег, укрылся спальником и закрыл глаза. Сон куда-то пропал. Мысли о том, что ему сегодня предстоит сделать, захватили его полностью. Он проговаривал различные варианты текстов, подыскивая наиболее точный и короткий, после которого, по его мнению, организация спасения товарища должна была пойти по нужному ему руслу. Это было похоже на подготовку к экзамену, и у Андрея даже появилось желание набросать в дневнике небольшую шпаргалку, но потом он понял бессмысленность этой затеи – всё равно действовать придётся по ситуации, а она может повернуться в любую, самую непредсказуемую сторону.

Несмотря на то что он чувствовал поддержку со стороны Николая, ему не хватало какого-то доброго слова, крепкой руки, близких понимающих глаз! Ему очень хотелось позвонить домой, услышать голос жены и мамы, хотелось поговорить с самым верным другом – Алексеем Фроловым. Но Андрей гнал от себя эти мысли. Пока Виктор не окажется в посёлке – звонить не стоит. Трудно, не видя глаз, объяснить в двух словах то, что вряд ли получится рассказать и за несколько часов!

«Позвоню потом! Не буду никого дёргать и заставлять нервничать! – решил он. – Это ничего не изменит, а люди начнут переживать…»

В семь часов Андрей уже встал со своего ложа, отметив, что ужасно отлежал левый бок, и так и не поняв, спал ли он. Но внутри у него появилась какая-то энергия, побуждавшая к движению, к действиям. И он не стал сопротивляться ей. Уже в восемь он вышел из дома, тихо затворив за собой дверь, и не торопясь пошёл по ещё темным улочкам Новой Чары. В небольшой рюкзачок он сложил все документы, деньги, а также топографические карты-километровки района, где находился Виктор. Наверняка нужно будет точно указать место.

Андрей плохо помнил, где находится музей, но решил не тревожить Николая, а сам найти его. Времени было предостаточно, к тому же ему очень хотелось пройтись по улице, чтобы немного успокоиться и приготовиться к общению с множеством незнакомых людей.

Когда небо начало светлеть, Андрей увидел белые снежные шапки на вершинах Кодара, возвышающихся на горизонте. А потом заметил, что вокруг, медленно кружась, летают «белые мухи»!

– Вот и осень настала! – сказал он вслух и непроизвольно поёжился. По ощущениям, было не выше двух-трёх градусов тепла. – Как бы Витьку ещё и снегом не завалило!

Андрей попытался представить себя на месте друга, но это у него плохо получалось. Особенно его пугало вынужденное одиночество. Он помнил, как в первый же день пути стал вдруг разговаривать вслух. Это создавало иллюзию общения, подбадривало и не давало окончательно пасть духом. Но Витька уже шестой день совершенно один! Смог бы Андрей выдержать такое? Не двинулся бы рассудком? Нет уж, лучше идти через перевалы, проваливаться в зыбуны и дрожать от страха при встрече с медведем, но не быть одному, на богом забытом склоне, не имея возможности даже двигаться!