Ребенок (не) от бывшего (СИ) - Фави Ксения

Мать разговаривает с сыном, как с администратором. Она не спрашивает, как мы добрались или, как я себя чувствую. Наверное, бред — ожидать это. Но женщина ведь в курсе беременности.

— Хорошо, мам, — обещает Богдан.

Анна щурится и как будто вспоминает о чем-то.

— Бардиных не будет, — сообщает она грустным тоном, — Василий Василич подхватил простуду.

Богдан все это время держит руку на моей талии, и я чувствую, как его грудь тяжело поднимается.

— Какая жалость, — голос мужчины сквозит сарказмом, — надеюсь, он внес вклад в благое дело? Ведь не обязательно ехать, чтобы сделать пожертвование.

Я не знаю, зачем Богдан завел этот разговор. Но на лице его матери растерянность.

— Мм… Он, видимо, забыл.

Ей явно неудобно, но Богдан не соскакивает с темы.

— Или не хотел? А, может, у него самого дела не очень?

На шее Анны Матвеевны появляются красные пятна.

— Мы не можем вот так стоять и обсуждать друзей! Богдан!

Она косится в мою сторону, но ее сын притягивает меня крепче.

— Ну мы же так, в кругу родных.

Анна хватает ртом воздух, но тут ее спасает телефон. Она коротко отвечает и снова обращается к сыну.

— Иди лучше встреть бабушку, Богдан. Вот она уж не могла пропустить массовое мероприятие.

— Хорошо.

Полонский спокоен, как удав. Он зажимает в руке мою ладошку и ведет ближе к выходу. Я не могу сдержаться и шиплю.

— Что это было, Полонский?!

Богдан усмехается.

— Мне кое-что рассказали про Бардиных. Один из моих арендодателей.

— Что?!

— Да так, слухи. Впрочем, это не особенно нас касается. Но мама пусть задумается.

Хмурюсь на любимого, нагнал тумана! Но действительно, какое мне дело до семьи Лики? Есть заботы поважнее — я продолжаю знакомиться с Полонскими. Богдан машет рукой, и я вижу пожилую даму. Немного полноватая, но ухоженная и элегантная. На ней строгое серое платье, почти в тон короткие кудри.

— Привет, Богданчик.

Вот с бабушкой они расцеловываются как настоящие родственники. Богдан тут же представляет меня.

— Бабушка, это Виктория. Моя…

Он не договаривает, потому что его тут же перебивает бабуля.

— Ну наконец-то ты показал всем невесту! Мне надоело отбиваться от приятельниц, которые сватают за тебя свою родню!

Бабушке Богдана лет семьдесят пять, она подтянута и явно не выжила из ума. Однако она говорит громко, практически кричит. Еще и оборачивается по сторонам, ловит взгляды. А глаз на нас направлено много. Я улыбаюсь и надеюсь, что улыбка выходит милой, а не растерянной. А вот Полонский совсем не смущается.



— Счастье любит тишину, ба, — вворачивает он красивую фразу, — но сегодня мы не могли не поддержать доброе дело.

— Молодцы, молодцы, — бабушка довольно улыбается и вдруг подмигивает мне.

Я хихикаю уже искренне. Богдан наклоняется, целует меня чуть выше виска. Мы встречаемся взглядами, и его глаза полны нежности. Я даже замираю… И в тот же момент замечаю, что его мать стоит возле лестницы и пристально глядит на сына. У нее странное выражение лица, как будто она в шоке или сильной растерянности. Слава богу, Анна Матвеевна не видит, что я наблюдаю за ней. Встряхивает волосами, поднимается вверх.

Однако я не подозреваю, что не одна потенциальная свекровь стала свидетелем сцены. Еще кое-кто набрался наглости и приехал. Об этом нам сообщает сестра Богдана.

— Там Анжелика, — Софи подходит к брату и кивает на зеркальную стену у входа, — она сказала, поздоровается позже. Здесь уже такая толпа!

Полонского откровенно передергивает, и он говорит так, что слышу только я.

— Пусть попробует.

Я вздыхаю. Концерт — это прекрасно, но в целом светская жизнь не по мне. Сплошная фальшь, интриги. Кажется, бабушка хотела поддразнить нашей парой невестку. То есть мать Богдана. Тем временем Лика пришла, несмотря на конфликт в магазине. А ее отец слился от благотворительности под благовидным предлогом. По крайней мере, так считает Богдан. В общем, сам черт ногу сломит в этом всём.

Но «невеста» реально не попадается нам на глаза до концерта, да и во время. Мы сидим в середине партера, по бокам от нас с Богданом его сестра и бабуля.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бабушка с моей стороны. Время от времени она охает, слушая истории детей. А когда крупная певица на сцене затягивает романс, бабуля подается в мою сторону.

— Рада, что Богдан нашел нормальную девушку, — она трогает мою руку и шепчет заговорщицки, — Анна все время приводит в дом каких-то кукол. Женится он на такой, неизвестно, как будут выглядеть внуки! В девочках ничего натурального.

Меня разбирает смех. Ничего не имею против достижений бьюти-индустрии, но слышать такое от бабушки смешно.

— Ты можешь звать меня Марта, без отчества, — разрешает она, — Богдан проглотил язык и даже не представил меня.

— Очень приятно, — тихонько отвечаю ей.

Кажется, в нашем полку прибыло. Бабушка на моей стороне.

Дальше идет самая трогательная часть концерта. Под классическую музыку показывают фото и видео с детишками. Как им вручают подарки, как малыши дают интервью после выздоровления. Сердце наполняется радостью, хоть я и не могу сдержать слезы. Тянусь за рукой Богдана, чтобы крепко сжать ее.

Без Полонского нам с малышом тоже было бы не просто. Да я бы в лепешку разбилась, чтобы встать на ноги… Но все равно какое счастье, что с нами рядом будет папа. Я даже на какое-то время забываю, что мы на светском мероприятии.

В конце на сцену выходит Анна Матвеевна и напоминает о себе. Впрочем, я заслушиваюсь ее финальной речью. Она так грамотно говорит о благотворительности, о вкладе каждого зрителя независимо от кошелька. Все же эта женщина умна и заслуживает восхищения.

— Останемся ненадолго на фуршет? — спрашивает Богдан после финальных аплодисментов.

Уф, начинается самое «интересное».

— Да, наверное, стоит…

Глава 22

Досадно, что моя подруга Алина так и не приехала на концерт. Она ведь принимала активное участие в подготовке! Но сегодня как раз прилетели ее тетя и дядя из Прибалтики. Девушка сказала, возможно, заскочит ближе к концу. Пока я ее не вижу.

Я знаю здесь Богдана и Софи, успела подружиться с их бабушкой Мартой. Как-нибудь прорвемся. Беру своего мужчину под руку, мы идем в сторону гримерок. Там будет накрыт шведский стол для руководителей творческих коллективов, организаторов концерта и крупных спонсоров. Ну а также близкого окружения Анны Матвеевны. Здесь не только ее семья, но и лучшие подруги.

Мы с Богданом проходим, сразу берем по стакану минеральной воды. Мой организм требует и жидкости, и еды. Полонский меня поддерживает. Выбираем тарталетки с морепродуктами, чтобы немного унять голод. Надо бы поздравить Полонскую с удачным концертом, но сейчас вокруг нее и так много народу. Все выражают восхищение, кто-то делает крупные взносы на благотворительность.

А к нам с Богданом в какой-то момент подходит сразу несколько женщин. Как я понимаю, это приятельницы его мамы.

— Молодежь! — задорным голосом начинает полненькая рыжая дама. — Хороший аппетит и метаболизм. Завидую!

— Это точно, — кивает еще одна, брюнетка со спортивной, но крупной фигурой.

Полонский в ответ качает головой.

— Вам ли быть в печали, девочки.

Понимаю, они на очень короткой ноге. Наверное, он знает женщин давно.

— Познакомь нас со своей спутницей, Богдан, — просит высокая дама с короткими темными волосами и в очках. Она не кудахчет и выглядит самой деловой.

Полонский кидает на меня теплый взгляд, гладит по спине.

— Это Виктория, моя будущая жена.

Он не задумывается над формулировкой. Даже я сглатываю от удивления, чего уж говорить про «девочек». Богдан называет мне их имена, которые я не запоминаю, а мы все просто таращимся друг на друга. Наконец, та, что просила о знакомстве, выдает дежурную улыбку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Очень приятно!

— Я тоже рада с вами познакомиться, — выдавливаю из себя, потому что не все взгляды такие дружелюбные.