Фарсаны - Семен Слепынин

Сзади послышался шелест кустарника. Я оглянулся. Аэнна!.. Она стояла на остроконечном камне и, улыбаясь, балансировала раскинутыми в стороны руками. Взмахнув ими, как птица крыльями, она бесшумно спрыгнула и подошла ко мне.

— О, Тонри, — засмеялась она. — Как это романтично и немного старомодно — назначать свидания на безлюдном берегу.

— Не совсем безлюдном, — возразил я, подавая бинокль. — Взгляни налево.

Аэнна взяла бинокль и поверх кустов стала рассматривать пляж. В это время из бурлящих волн выходил на берег Эфери-Рау, победоносно размахивая руками.

— Эфери-Рау! — воскликнула она и, посерьезнев, добавила: — Поразительное явление. Как это отец отпустил его?

— Давай сядем на камень, как в прошлый раз, — предложил я. — Об этом Эфери-Рау и других помощниках твоего отца я и хочу поговорить.

— А ты откуда их знаешь? — удивленно вскинув брови и усаживаясь на камень, спросила Аэнна.

— Ты же сама приглашала меня.

— Но ты же не был…

— Я был вчера, и мы полдня беседовали с твоим отцом.

— Полдня? Поразительно! — Аэнна звонко рассмеялась. — Ах да, я забыла: отец влюблен в тебя. О чем же вы говорили? Отец в последнее время стал особенно скрытным и нелюдимым. Хоть я люблю его, но меня все меньше тянет в его крепость-лабораторию. Он разговаривает только со своими помощниками да с немногими гостями-шеронами. Причем это в основном старые шероны, которые разделяют его взгляды о космической борьбе и господстве. Не нравится мне отец в последнее время.

При последних словах тень печали снова легла на ее красивое лицо.

— Да, в тайне его лаборатории есть что-то бесчеловечное, — проговорил я. — Вир-Виан просил меня никому не рассказывать о своих опытах. Но тебе-то, я думаю, можно рассказать.

— О какой тайне ты говоришь? — спросила Аэнна. — Я мало знаю о его опытах, но мне кажется, что он работает сейчас над искусственными полимерами, находящимися на грани живого белка.

— Искусственные полимеры Вир-Виана, конечно, поразительны, — возразил я. — Но главное его достижение в том, что он создает кибернетическую аппаратуру на принципиально новой основе, на атомно-молекулярном уровне.

— Ты хочешь сказать, что отец предлагает кристаллы и микроэлементы заменить атомами?

— Да. Поглотив квант энергии, атом становится возбужденным. Переходя из этого состояния в нормальное, он излучает энергию. Вот этим переходом из одного состояния в другое Вир-Виан и заставил атом выполнять главную логическую операцию «да-нет-да».

— Это же великолепно, — оживилась Аэнна. — Насколько я понимаю, это крупное достижение.

— Да, это успех, — согласился я. — Наши ученые давно работают над этим, но пока ничего не получается. Но зачем Вир-Виан скрывает свои достижения? Неужели для того, чтобы в тайне изготовить несколько фарсанов?

— Каких фарсанов? Ты имеешь в виду воинственную древнюю расу? Но она же полностью погибла.

— Я говорю об искусственных фарсанах, о людях с полимерным телом.

— Ты намекаешь на этого кретина Тонгуса? — улыбнулась Аэнна. — Но это же просто слуга. Признаюсь, я тоже сначала приняла его за человека, который вызывал у меня непонятное отвращение. Но отец все объяснил мне.

— Дело не в Тонгусе. Это всего лишь первый образец. Сейчас Вир-Виан может делать более совершенных фарсанов.

И я рассказал о своих подозрениях, о том, что Эфери-Рау и другие помощники Вир-Виана — это, возможно, искусственные люди, кибернетические фарсаны.

Аэнна быстро встала и с ужасом посмотрела на меня.

— О, Тонри. Ты говоришь что-то страшное. Нет, нет. Этого не может быть. Хотя мне они тоже кажутся немного странными. Но я не думала… Нет, не может быть!

Я встал с камня и взял Аэнну за руку. Рука ее слегка дрожала.

— Но все же, Аэнна, это, видимо, так.

— Проводи меня до нашего городка, — сказала Аэнна. — Я хочу остаться одна и подумать.

По пути в городок она спросила:

— Но почему ты их называешь фарсанами?

— Потому что основная их программа — завоевание населенных планет Вселенной для новой породы шеронов, потому что их атомно-молекулярные мозги напичканы воинственно-космической философией, о которой Вир-Виан так подробно распространялся в Шаровом Дворце знаний. Вир-Виан сам называет их фарсанами.

— Вот видишь, я же говорила как-то тебе, что мой отец — опасный и недобрый гений, — сказала Аэнна. — Но я не думаю… Нет, это невероятно!

Когда мы подошли к пластмассовому городку археологов, у нее мелькнула мысль, от которой она вздрогнула и снова с ужасом посмотрела на меня.

— Подожди, если фарсаны — кибернетические двойники, то где живые люди? Неужели они мертвы?.. Быть может, убиты? Нет, Тонри. Твое предположение слишком чудовищно. Я должна сама все проверить и про думать.

— Знаешь что, — неожиданно предложил я, увидев ее расстроенное лицо, — давай улетим в Космос вместе.

— О нет, Тонри, — слабо улыбнувшись, сказала она. — Совет Астронавтики не разрешит брать женщин в первый межзвездный.

— Скоро у нас испытательный полет. Из него вернемся через год. И перед настоящим полетом у нас будет еще полгода. За это время я уговорю Совет Астронавтики. Ведь нам нужны будут историки.

— Не так все это просто, Тонри. К тому же я сама не захочу.

— Почему?

— Вот ты любишь Космос. Межзвездный полет — цель твоей жизни. Скажи, смог бы ты ради меня остаться здесь, на Зургане?

Я замялся.

— Ну, говори. Только прямо.

— Нет, не смог бы.

— Вот так же и я не могу покинуть Зургану и улететь в Космос надолго, быть может навсегда. Я люблю Зургану. Поэтому я и стала археологом, историком и палеонтологом. А ты не расстраивайся, — добавила она, взглянув на меня. — В Космосе ты скоро забудешь обо мне.

Я хотел возразить, но она сказала:

— Не будем сейчас об этом говорить. Ты вернешься из пробного полета, и у нас будет еще полгода. Да это же целая вечность!

— А вот мое первобытное жилище, — улыбнувшись, сказала Аэнна и показала на белый пластмассовый домик.

В таких домиках я провел немало ночей и дней во время туристских походов. Легкие, обставленные просто, они мне нравились больше, чем наши высокоавтоматизированные дома.

— Подожди минутку. — Аэнна зашла в домик. Вернувшись, она протянула мне шкатулку, в каких обычно хранятся кристаллы: — Возьми с собой в Космос вот это.

— А что здесь?

— Таблетки приятных сновидений. Продукт шеронской цивилизации эпохи упадка, — рассмеялась она и добавила: — Знаю, что вам не разрешают брать в полет эти таблетки. Но две-три штуки тебе не повредят. Вдруг в Космосе заскучаешь и тебе захочется на время, хоть во сне, вернуться на Зургану.