Причуды любви - Элеонора Глин

А Зара, пытавшаяся разговаривать с герцогом, увидела лишь, что Лаура вздрогнула и с серьезным видом опустила глаза. И Зарой вдруг овладело такое бешенство, что она не слышала ни одного слова из того, что ей говорил герцог.

Тем временем леди Анингфорд отошла к окну с Вороном.

— Ну, как по-вашему, Ворон, все ладно? — спросила она, и поскольку тот понимал ее с полуслова, как леди Этельрида герцога, он не спросил, что она имеет в виду, а сразу ответил:

— Будет когда-нибудь, если только их с самого начала не унесет течением.

— Не правда ли, она загадочная натура, Ворон? Я уверена, что у нее в жизни было что-то трагическое. Вы ничего не слышали?

— Ее мужа убили в драке в Монте-Карло.

— Из-за нее?

— Не знаю. Но не думаю, потому что если у женщины такой спокойный и высокомерный вид, как у леди Танкред, и если она так холодна и надменна, то можно не сомневаться, что ей нечего стыдиться в прошлом.

— В таком случае почему между ними такая холодность? Посмотрите на Тристрама! По-моему, он очень дурно делает, что сидит и разговаривает с Лаурой.

— Ну и змея эта Лаура! — проворчал Ворон. — Она пытается опять вернуть его к себе.

— Я не понимаю, почему женщины не могут оставить в покое чужих мужей? Ужасные негодницы большинство из них!

— Что ж, это только проявление охотничьего инстинкта.

Но леди Анингфорд вдруг вспыхнула.

— Вы циник, Ворон, — негодующе заявила она.

— Вы не забыли своего обещания показать мне завтра ваши любимые места, леди Этельрида? — говорил между тем Френсис, ловко уводя хозяйку от группы гостей к дивану, где им никто не мог помешать. — О человеке легче судить, когда знаешь, что ему нравится.

Леди Этельрида никогда не говорила о себе, особенно с мужчинами, и, вероятно, только потому, что ей очень нравился финансист, она поддержала разговор, который он начал не без умысла.

— Мои вкусы очень просты, — мягко сказала она, — и по ним вряд ли можно о чем-либо судить.

— Я был уверен, что они просты, — ответил Маркрут и, заглянув ей в глаза, после некоторой паузы продолжал:

— Просты, чисты и милы… Я всегда думал о вас, леди Этельрида, как об олицетворении всего простого, здорового и уравновешенного, — словом, как о совершенстве, — и это последнее слово прозвучало в его устах как ласка.

— Я самая обыкновенная, — ответила Этельрида, удивляясь самой себе: почему она на него не сердится, хотя имеет на то полное основание?

— Здоровый человек любит только совершенное во всем равновесие, — продолжал Френсис сдержанно. — Утомление и пресыщение вызываются исключительно нарушением равновесия и гармонии. Равновесие вещь чрезвычайно простая, но как все простое оно встречается очень редко.

— У вас, мистер Маркрут, на все есть теории? — спросила Этельрида, смеясь глазами.

— Теоретизировать иногда очень полезно, чтобы не потерять голову.

Леди Этельрида ничего не ответила, но была тронута. Она часто говорила своей подруге, Энн Анингфорд, что она не любит пожилых мужчин; ей неприятны их жидкие волосы, их жирные подбородки и закоснелые привычки. Но вот оказалось, что она заинтересовалась, и даже очень, одним из пожилых мужчин, ибо Маркруту было не менее 45 лет; правда, его красивые каштановые волосы очень густы, а сам он худощав и строен.

Этельрида, почувствовав, что лучше перевести разговор на более общие темы, заметила:

— Зара сегодня необычайно хороша.

— Да, — ответил финансист, нехотя отрываясь от интересного разговора, — я надеюсь, что когда-нибудь они будут счастливы.

— Почему вы говорите «когда-нибудь»? — быстро спросила Этельрида. — Я думала, они и теперь уже счастливы.

— Кажется, не очень, — ответил Маркрут. — Но вы помните наш уговор за обедом? Они будут идеально счастливы, если их оставить в покое, — и он взглянул на Тристрама, разговаривающего с Лаурой.

Этельрида тоже взглянула на них.

— Да, — сказала она. — Я очень сожалею, что пригласила ее… — и вдруг в смущении умолкла и густо покраснела. Она поняла, какую сделала оплошность. Ведь мистер Маркрут мог ничего и не знать о той глупой истории! Зачем она это сказала!

— Пустяки, — проговорил он со своей тонкой улыбкой. — Моей племяннице это будет очень полезно. Я, впрочем, хотел совсем другого.

Но чего он хотел, так и не объяснил.

Вечер прошел очень хорошо. Молодежь, собравшись в одном конце комнаты, договаривалась устроить на следующий день пикник, потому что лишь немногие из молодых собирались принять участие в охоте. В свою компанию молодежь привлекла и Зару, но решительно отклонила участие в ней Тристрама.

— Вы, Тристрам, теперь уже старик, женатый человек, — дразнили его. — А леди Танкред молода, и поэтому поедет с нами!

— И я беру на себя заботу о ней, — с сентиментальным видом провозгласил лорд Эльтертон, что ужасно разозлило Тристрама. «И зачем только Этельрида собрала здесь такую кучу бездельников», — думал он недовольно, забыв о том, что до сих пор среди этих бездельников он прекрасно себя чувствовал.

— Вы знаете, что завтра некоторые из дам придут к охотникам на завтрак, и так как вы, Тристрам, будете лишены общества вашей прелестной жены, то я тоже приду на этот завтрак, — с улыбкой сказала Лаура.

Наконец все распрощались и отправились в свои комнаты, но Зара, придя к себе, не понимала, почему ее атмосфера не казалась ей уже такой мирной и спокойной, как несколько часов тому назад.

В первый раз в жизни она ненавидела женщину!

А Тристрам, придя в свою комнату часом позже, спрашивал себя, спит ли Зара? Лаура была очень мила, и он чувствовал себя несколько утешенным. Бедная Лаура, она, по-видимому, действительно любила его, и, может быть, он в самом деле поступил жестоко по отношению к ней. Но как он раньше мог думать, что любит ее? Она выглядит совсем старой, и раньше он не замечал, как взбиты ее жидкие волосы! Нет, у женщины непременно должны быть хорошие волосы.

Снова его сердце, как клещами, сжала боль, и, протянув руки к двери, отделявшей его от Зары, он громко сказал:

— Дорогая, если б вы только могли понять, как мы могли быть счастливы… если бы вы только захотели!.. Но я не могу даже выбить эту ненавистную дверь, потому что дал клятву…

И всю ночь он беспокойно метался по постели.

ГЛАВА XXIV

Хотя на следующий день погода была неважная, Тристрам поднялся рано и вместе со всеми охотниками отправился на охоту. А молодежь, весело позавтракав, стала держать совет, что делать дальше.

— Сегодня наверное будет дождь, — сказал Джимми Денверс. — Поэтому нам совершенно незачем идти на Лантонские высоты. Что, если мы устроим завтрак в монтфижетской башне? Там нас, по крайней мере, не промочит.