Система рыжего карлика - Павел Шаров

        Афанасий открыл дверь, и гусеницы, находящиеся в космотанке, начали проворно извлекать раненого друга. Со стороны озера прибыл шарообразный гонец с пузырем, наполненным молоком, и компания аборигенов тут же, рядом с космонавтами, начала поить этим молоком своего раненого сородича. Потом две гусеницы ловко взвалили его на спины и потащили к озеру. Николай смазывал лечебной мазью части своего тела, обожженного электрическим разрядом молнии. Шарообразный проводник был рядом.

        Аппарат тети Вали был включен. В нем раздавались шумы многочисленных голосов. Вдруг один голос зазвучал яснее, послышались четкие слова.

        – Там… там… дива… жизнь.       

        – Кажется, он приглашает вас туда, к своей диве, – догадалась Валя.

        Николай попросил разрешения у Афанасия сходить к берегу озера.

        – Хорошо. Только с оружием. Я пока останусь здесь.

        Группа космонавтов подошли к озеру. Их неотступно  сопровождал шарообразный и постоянно что-то бормотал. То, что он говорил внутренним своим электромагнитным голосом, космонавты, конечно, не слышали, а вот аппарат-переводчик, который висел на ремне, перекинутым через плечо тети Вали, тот говорил что-то почти понятное:

        – Тут… тут, – вел их шарообразный, – тут… жизнь… дива.

        Проводник остановился около большой ванны, похожей на небольшой бассейн. Вася узнал толстую кожуру большого арбуза, из которой был изготовлен бассейн. В нем было молоко. Рядом располагалось много небольших ванночек поменьше размером, в которых лежали гусеницы и в некоторых – шарообразные. Рядом с одной из ванночек хлопотали известные уже три гусеницы и полоскали в ней только что спасенную. Проводник стал сдирать своими лапками повязку с живота Николая. Тот  отстранил его и сам развязал бинт, убрав лекарственную примочку с обожженной части тела.

        – Вы что делаете? – удивилась Валя. – То, что жизнь для них, может оказаться смертельным для нас.         

        – Не беспокойтесь, – ответил Николай, – я еще на базе исследовал этот эликсир жизни. Ничего там химически и биологически опасного нет. Очень много ферментов, витаминов и в три раза больше жиров, чем у нашей коровы. Я попробую. 

        Когда он обнажил больную часть тела, резкая щиплющая боль заставила его поморщиться. Он намочил в молоке повязку и приложил к больному месту. Боль усилилась, потом стала затихать и вскоре совсем утихла.

        – Что у них тут, анальгетики, что ли? Или наркотические добавки? Совсем боль прошла.  

        А шарообразный продолжал демонстрировать достоинства молока дивы. Он приложил пузырь, наполненный молоком, к своей присоске и стал засасывать это молоко в себя. Потом протянул пузырь Николаю.

        – Это уже риск, – забеспокоилась Валя, видя, как Николай готовится сделать то же самое.

        – Аборигенам видней, – ответил тот и глотнул из пузыря живительной влаги.

        – Ну, как?

        – Сладковатая.

        – Больше не пейте, – предложила Валя, – сделайте выдержку. Если все будет в порядке, повторите.

        – Хорошо, пусть будет так.

        Шарообразный взял пузырь с молоком своими лапками, а затем снова протянул его Николаю.

        – Потом, потом, – сказал тот своему шарообразному лекарю, – пусть пройдет немного времени, после чего я еще выпью.

        Шарообразный понял мысль скорее по выражению лица Николая, нежели вняв незнакомым словам, прозвучавшим из аппарата Валентины.

        – Дива… дива… – повторял он, показывая лапкой на озеро.  

        Когда подошли к озеру, Вася вдруг подпрыгнул от удивления. В озере купались бегемоты, которых он видел с отцом на огромном озере рядом с плантациями арбузов.

        – Это коровы, коровы, озерные коровы! – воскликнул он.

        – Что за коровы? – спросил Николай.

        – Мы их видели на большом озере, когда с ПИПом и папой ездили на разведку.

        – Давайте спросим у провожатого, – предложил Николай.                  

        Он обратился к шарообразному:

        – Кто это в озере?

        – Дива… дива.

        – А что они здесь делают? Почему в ущелье, а не на свежем воздухе?

        – Дива… дети…там… там… пища.

        – Это он про арбузы говорит. Я видел, как гусеницы их арбузами кормят, – затараторил Вася.

        Шарообразный смотрел на Васю и не очень понимал его. Какие такие арбузы? Он что-то пробормотал, пытаясь объяснить Васе мысль на непонятном языке. 

        – Эти дивы, –  перевела Валя, – оказывается, прибывают сюда родить детенышей, потому что здесь безопасно, здесь нет их врага, которого они называют важ.  А живут они там, где растет много пища.

        – Только не пища, а много пищи, – поправил ее Николай.

        – Ой, я уж совсем скоро их языком разговаривать начну, – засмеялась Валя.

        – Так это вы для своих див выращиваете на плантациях большую пищу? – спросил Вася, обращаясь к шарообразному.

        – Да… да… пища, – подтвердил шарообразный.

        – А кто выращивает? Шарообразные или гусеницы?

        Шарообразный удивленно уставился на Васю, явно не понимая его. 

        Слова шарообразный и гусеница в их электромагнитном словаре отсутствовали.

        – Ты шарообразный, а ты гусеница, – показал Вася на аборигенов.

        – Нет… нет, – хором зашумели шарообразные.

        Один из них показал на себя и произнес:

        – Эрс.

        – Их зовут эрс, – догадался Николай. – А как зовут его? – и он показал на гусеницу. 

        – Орс, орс, – пербивая друг друга, зашумели аборигены.

        Валентина ввела в прибор новые слова, и теперь прибор-переводчик слова шарообразный, гусеница, блинообразный, большой дом на звуковом языке людей переводил на язык аборигенов как эрс, орс, важ и рон, и наоборот.

        – Так кто делает пищу для див, вы? – Вася показал на шарообразного. – Или они? – и Вася показал на гусеницу.

        – Гусеница… гусеница, – ответил шарообразный.

        Он был рад, что, наконец, понял Васю.

        – А вы давно с этими гусеницами дружите? – задал следующий вопрос Вася.

        Шарообразный снова удивленно захлопал глазами. Ясно было, что он чего-то не понимает.

        – Ну, вместе, как давно вы вместе?

        Из затянувшегося разговора выяснилось то, что поразило Валентину.        

        – Это уже совсем удивительно, – сказала она, – кажется, пока они молодые, они – гусеницы, работают. Когда повзрослеют, они превращаются в шарообразных бойцов, защитников, защищают гусениц от врага, которого они называют важ. Недаром именно шарообразные могут стрелять шаровыми молниями.

        – Ситуация проясняется, – сказал Николай, – наберу-ка я побольше этого целебного молочка. Пригодится.     

        И он, прихватив два больших пузыря из какого-то полупрозрачного материала, потащил их в космотанк.

        – Папа, папа! – заспешил Вася с новостями. – Ты знаешь, кто купается в этом озере?

        – Пока нет.

        – Там дивы, это те озерные коровы, которых мы видели рядом с плантациями. Они здесь детей выхаживают, маленьких таких бегемотиков.

        – А знаешь, что это за лекарственное молоко, которым лечатся шарообразные?

        – Догадываюсь. Это молоко озерных коров.

        – Точно! Этим молоком даже дядя Коля лечиться начал.

        – Правда? Посмотри за ним. Как бы он в бегемота после этого лечения не превратился.

        – А знаешь, для чего гусеницы разводят арбузы рядом с озером?

        – Для чего?

        – Они этими арбузами озерных див откармливают.  

        – Ну, я об этом еще там, на плантации, догадался.

        – А самое главное знаешь что?

        – Что?

        – А то, что гусеницы и шарообразные – это не только братья и сестры, это одно и то же.

        – Как так?

        – А так, гусеницы – это молодые шарообразные, а шарообразные –  это взрослые гусеницы.

        – Вот это уже новость! Надо бы зафиксировать процесс превращения. Но это потом. А сейчас объедем вокруг озера и поедем на поиск дяди Сережи. Где тут наш провожатый?

        Но провожатый куда-то пропал. То есть он был где-то здесь, среди своих сородичей, хлопотливо бегающих по логову, но кто из них тот шарообразный? Все были на одно лицо, э… на одно шарообразие.

        – Скажите ему, что мы уезжаем в этот, как его, в сва, сам найдется, – сказал Афанасий Валентине Сергеевне.

        – Шарообразный, шарообразный! – крикнула в аппарат Валентина. – В сва пора. Там наш товарищ. Покажи дорогу.