Мечтают ли андроиды об электрических овцах? - Филип Дик

— Слушаю, сэр, — приветствовал его молодой продавец.

— Вы подобрали что-нибудь подходящее? — спросил его Другой продавец в безупречном фирменном костюме, когда Рик с несколько простоватым видом рассматривал витрины.

— Я многое хотел бы купить, — признался Рик, — но меня беспокоит цена.

— Сэр, назовите мне только, какого уровня покупку вы хотели бы сделать и что вы желаете приобрести. Я справлюсь у нашего управляющего и получу «добро».

— У меня есть три тысячи наличными, — сказал Рик. Управление в конце дня выплатило ему премию, — сколько стоит вон та семья кроликов?

— Сэр, если у вас есть три тысячи наличными, вы могли бы стать владельцем чего-либо более интересного, чем пара кроликов. Как насчет козы?

— Никогда не испытывал к козам особого интереса.

— Простите, не могу ли я узнать, является ли покупка такого уровня обычной для вас?

— Обычно я не хожу каждый день с тремя тысячами в кармане.

— Я так и подумал, когда вы спросили о кроликах, сэр. Дело в том, что кролики очень распространены. Я хотел бы, чтобы вы перешли в более почетный класс владельцев, например, коз, где, как мне кажется, ваше настоящее место. Честное слово, для меня вы — истинный владелец козы.

— В чем же их преимущество?

— В том, что козу можно научить бодать всякого, кто попытается ее украсть.

— Но только не в том случае, когда в нее выстрелят наркотиком, а потом поднимут на канате в парящий аэрокар.

Продавец невозмутимо продолжал:

— Коза лояльна по отношению к своему хозяину. Это свободная душа, которую не способны ограничить никакие клетки. И еще одно. Очень часто, вложив в животное деньги и доставив покупку домой, вы обнаруживаете в один прекрасный день, что животное съело какую-нибудь радиоактивную отравленную дрянь и умерло. Козе нестрашна зараженная субпища, она способна потреблять такие дозы, какие свалили бы корову, лошадь и тем более кота. В качестве долгосрочного вложения козлы, а в особенности козы, имеют особые преимущества.

— А это коза?

Рик заметил большое черное животное козлиного рода, спокойно стоящее в центре клетки. Рик двинулся в том направлении, сопровождаемый продавцом. Животное показалось Рику просто прекрасным.

— Да, это самка. Черная нубийская порода, отличный образец, гвоздь сезона на рынке этого года. И мы предлагаем ее по очень низкой цене.

Вытащив потертый экземпляр каталога, Рик посмотрел цену на черную нубийскую козу.

— Целиком наличными? — спросил продавец. — Или часть платы внесете в виде использованного животного?

— Наличными, — пробурчал Рик.

На листке бумаги продавец нацарапал цену и быстро, почти украдкой, показал ее Рику.

— Слишком дорого, — сказал тот.

Он взял листок и написал свою цену.

— Мы не можем отдать козу за такую сумму, сэр, — запротестовал продавец. Он начертал новую цену. — Этой козе нет еще и года. У нее очень высокая продолжительность жизни.

Он показал бумажку Рику.

— Идет, — согласился тот.

Он подписал контракт на рассрочку, заплатил три тысячи долларов в качестве первого взноса — всю свою премию — и вскоре уже стоял рядом со своим аэрокаром, наблюдая, как служащие магазина грузят в него клетку с козой. «Наконец-то я владею настоящим животным, — удовлетворенно подумал он, — живым животным, а не электрической подделкой. Второй раз в жизни».

Цена козы и долговое рабство контракта пугали его, он чувствовал, что тело охватывает дрожь. «Но я должен был это сделать, — успокаивал он себя. После столкновения с Филом Речем я должен вернуть веру в свои силы, иначе я не смогу продолжать работу».

Немеющими руками он направил кар в небо, спеша домой. «Ирен будет рассержена, — подумал он, — потому что ее испугает ответственность».

Он снова расстроился. «На ее долю достанется куча работы по уходу за животным, потому что она целый день дома».

Когда Рик посадил аэрокар на крышу, то некоторое время оставался сидеть неподвижно. В уме он уже сочинял убедительную версию. «Этого требует мой разум, моя работа, — пытался он убедить самого себя, — и в конце концов престиж. С электрической овцой жить уже невозможно, это угнетает меня. Вероятно, такой вариант все же удовлетворит и жену».

Выбравшись из кара, он вытащил клетку с козой и с пыхтением установил ее на крыше. Коза, всю дорогу беспомощно скользившая копытами по дну клетки, проницательно взглянула на него большими глазами, но не издала ни звука.

Он спустился на свой этаж и подошел к двери квартиры.

— Привет, — сказала Ирен. Она была занята на кухне. — Ты сегодня поздно.

— Поднимись на крышу, — попросил он. — Я хочу тебе кое-что показать.

— Ты купил животное!

Она сняла фартук, машинально поправила волосы и последовала за ним к лифту.

— Не нужно было покупать без меня, — вздохнула Ирен. — Я тоже хотела бы участвовать в этом, тем более, что речь идет о самом важном приобретении, которое…

— Я хотел сделать тебе сюрприз.

— Ты сегодня заработал неплохую премию, — убежденным тоном сказала она.

— Да, — коротко ответил Рик. — Я убрал трех анди.

Он вошел в кабину лифта, подождал жену, и они двинулись на крышу.

— Мне необходимо было это сделать, — оправдывался он. — Со мной сегодня что-то произошло. Если бы я не купил животное, я не смог бы больше работать охотником.

Лифт остановился. Вместе с Ирен Рик вышел в вечерние сумерки, подошел к клетке и включил лампы, установленные обитателями дома. Он указал на козу, молча ожидая, какие чувства выразит жена.

— Боже мой! — тихо простонала она.

Ирен подошла к клетке, заглянула в нее, потом обошла клетку, рассматривая козу со всех сторон.

— Она действительно настоящая? Не электрическая?

— Абсолютно настоящая, — кивнул он, — если только меня не надули.

Это случалось крайне редко, поскольку штраф за подделку достигал астрономических величин: две с половиной рыночной цены животного.

— Нет, меня не надули.

— Коза, — еще не верила Ирен. — Черная нубийская порода.

— Да, коза, — подтвердил Рик. — Возможно, в будущем нам удастся свести ее с самцом, тогда у нас будет молоко, из которого можно делать сыр.

— А ее можно выпустить? Куда мы ее посадим? К овце?

— По крайней мере пару дней она должна оставаться в клетке.

— Жизнь моя — любовь и наслаждение, — вдруг сказала Ирен.

У нее страшно изменился голос.

— Это старая-старая песня Иоганна Штрауса. Помнишь, как мы познакомились? — она нежно опустила руку ему на плечо, прижалась и поцеловала его. — Много любви и много наслаждения.