Искатель. 1984. Выпуск №5 - Виталий Мельников

Мост через Уфалейку исчез. Через мгновение он появился снова. Но теперь по нему ехала телега с копною сена. Вот снова исчез мост, и телега вместе с ним, а Уфалейка в этом месте оказалась подо льдом.

Это было дикое зрелище. Середина лета, жара, а там, где только что был мост, — кусок зимнего пейзажа.

— Что он делает?! — вскричала Клава.

— Он усовершенствовал свою «мышеловку»! — сорвавшимся голосом прохрипел я.

А на дороге одна за другой сменялись диковинные картины. Потом возник автобус. Большой, обтекаемой формы, красивый, каких в наших местах я никогда и не видывал. Автобус мчался прямо на Антона.

Клава ойкнула, закрыла лицо руками. Я отвернулся. Что-то бухнуло негромко, и все исчезло — и автобус и Антон.

Когда мы сбежали вниз, все было на дороге как прежде. Не было только Антона Мезовцева. Велосипед его лежал в кювете кверху колесами, и колеса эти вращались с бешеной скоростью…

Агата КРИСТИ

ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО

СТРАННОЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ

Каждый день, кроме воскресенья, с семи тридцати до восьми тридцати утра, Джоини Батт, пронзительно свистя, объезжал поселок Чиппинг Клеорн; перед каждым домом или коттеджем он останавливался, слезал с велосипеда и бросал в почтовый ящик те утренние газеты, которые выписывали хозяева у киоскера с Хай-стрит.

А по пятницам он заносил в эти и во ««все другие дома Чиппинг Клеорна еще и «Норс Бэнхэм ньюз энд Чиппинг Клеорн гэзетт», — которую называли здесь просто «Газетой».

И каждую пятницу, бросив беглый взгляд на заголовки других газет —

«НАПРЯЖЕННОСТЬ В МИРЕ ВОЗРАСТАЕТ!», «ИЩЕЙКИ ВЫСЛЕЖИВАЮТ УБИЙЦУ БЕЛОКУРОЙ МАШИНИСТКИ!», «ТРОЕ ШАХТЕРОВ БЕЗ РАБОТЫ!», «ДВАДЦАТЬ ТРИ ЧЕЛОВЕКА УМЕРЛО ОТ ПИЩЕВОГО ОТРАВЛЕНИЯ В ОТЕЛЕ «СИСАЙД»,

— большинство жителей Чиппинг Клеорна нетерпеливо разворачивали «Газету» и погружались в изучение местных новостей. Наскоро проглядев раздел писем, девять подписчиков из десяти тут же обращались к светской хронике. Здесь вперемежку печатались объявления о купле и продаже, слезные мельбы о помощи по хозяйству, бесчисленные объявления о собаках, о домашней птице и садовом инвентаре и всякие другие вещи, интересующие членов маленькой общины Чиппинг Клеорна.

Пятница 29 октября отнюдь но была исключением из правил…

Откинув со лба хорошенькие пепельные кудряшки, миссис Светтенхэм развернула «Таймс», окинула взглядом левую страницу с новостями, решила, как обычно, что если даже в мире и случится что-нибудь из ряда вон, «Таймс» все равно сумеет навести тень на плетень; потом просмотрела хронику рождений, свадеб и смертей и с чувством выполненного долга отложила «Таймс», поспешно хватаясь за «Чиппинг Клеорн гэзетт».

Когда немного погодя ее сын Эдмунд вошел в комнату, она уже была погружена в изучение светской хроники.

— Доброе утро, дорогой, — сказала миссис Светтенхэм. — Смедли продают своего Деймлера. Он у них с тридцать пятого года — совсем уже старый, да?

Сын пробурчал что-то в ответ, налил себе кофе, взял пару копченых рыбешек, уселся за стол и развернул «Дейли уоркер», прислонив его к подносу с тостами.

— «Щенки бульдога», — прочитала вслух миссис Светтенхэм. — Ей-богу, не понимаю, как можно в наше время прокормить такую большую собаку… Гм-м, Селина Лоуренс опять дала объявление насчет повара… Я бы сказала, в наши дни — это пустая трата времени.

Дверь приоткрылась, и показалась мощная мрачная особа в ветхом бархатном берете — миссис Финч.

— Доброе утро, мэм, — сказала она. — Можно убираться?

— Нет-нет, подождите. Мы еще не позавтракали, — сказала миссис Светтенхэм. — Еще не совсем позавтракали, — добавила она заискивающе.

Метнув взгляд на сидевшего с газетой Эдмунда, миссис Финч презрительно фыркнула и удалилась.

— Я прошу тебя не читать эту жуткую газету, Эдмунд. Миссис Финч это страшно не нравится.

— Не понимаю, какое дело миссис Финч до моих политических взглядов.

— И потом, ты же не рабочий, — продолжала миссис Светтенхэм. — Ты вообще не работаешь.

— Ну, уж это чистая ложь, — возмутился Эдмунд. — Как не работаю? Я пишу книгу.

— Я имела в виду настоящую работу, — сказала миссис Светтенхэм. — А миссис Финч нам очень даже нужна. Вот обидится она, уйдет от нас — кого мы вместо нее найдем?

— Поместим объявление в «Газету», — ухмыльнулся Эдмунд.

— Я ж тебе только что сказала: это бесполезно. О господи, у кого в наши дни нет старенькой нянюшки, которая готовила бы и делала все по дому, — тот просто пропал.

Миссис Светтенхэм снова углубилась в светскую хронику.

— Продается подержанная сенокосилка. Интересно… Боже, что за цена!..… Объявлена свадьба… нет, убийство… Что!.. Эдмунд, ты только послушай:

«ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО, КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ОКТЯБРЯ, В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ В ЛИТТЛ ПЕДДОКСЕ. ТОЛЬКО СЕГОДНЯ — ДРУЗЬЯ, СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ».

— Что такое? — оторвался от газеты Эдмунд.

— Но ведь двадцать девятое, пятница, — это сегодня!

— Дай-ка. — Сын взял у нее газету.

— Но что все это значит? — сгорая от любопытства, спросила миссис Светтенхэм.

— Думаю, какая-нибудь вечеринка. Игра в убийство или что-то вроде этого.

— А-а, — сказала с сомнением миссис Светтенхэм. — Но что за странная манера — давать такие объявления. Это отнюдь не похоже на Летицию Блеклок, она всегда казалась мне такой разумной женщиной.

— Может, на нее подействовали развеселые юнцы, что живут сейчас в ее доме?..

Они помолчали.

— Эдмунд, а что такое «игра в убийство»! — наконец спросила миссис Светтенхэм.

— Точно не знаю. Кажется, к тебе прицепляют клочки бумаги или что-то вроде… Нет, наверно, их все-таки тянут из шапки. Один становится сыщиком, другой жертвой, гасят свет, и кто-нибудь хлопает тебя по плечу, ты орешь, падаешь в притворяешься мертвым.

— Похоже, это весьма увлекательно.

— Думаю, чертовски скучно. Я не пойду.

— Глупости, Эдмунд, — решительно сказала миссис Светтенхэм. — Я собираюсь пойти, и ты пойдешь вместе со мной. И точка.

— Арчи, — сказала миссис Истербрук своему мужу, — ты только послушай.

Полковник Истербрук не обратил на нее внимания, потому что пыхтел от возмущения, читая какую-то статью в «Таймсе».

— Вся беда этих деятелей в том, — сказал он, — что они не имеют об Индии ни малейшего понятия! Иначе они ее писали бы такой чепухи.