Убийства шелковым чулком - Энтони Беркли

Плейделл выглядел удивленным, но не стал допытываться, и Роджер посадил его на свободный стул в конце полукруга — перед углом, где сидел сэр Пол.

— Будьте готовы помочь мне, если понадобится, — шепнул Роджер. Отойдя от Плейделла, он незаметно бросил записку на колени сэра Пола и направился в середину комнаты.

Набрав воздух в легкие, Роджер окинул взглядом публику. Он чувствовал уверенность, что среди семи человек, смотревших на него, находится тот, чей безжалостный, хотя и неуравновешенный ум был повинен в смерти по меньшей мере четырех девушек и, возможно, замышлял убийства других. Приближался критический момент, когда ему было суждено либо устоять, либо пасть. Роджер редко нервничал, но сейчас его сердце билось учащенно при мысли о том, что должно произойти через несколько минут.

— Джентльмены, — заговорил он, ничем не выдавая своего волнения, — большинство из вас знает, почему я так спешно собрал вас сегодня здесь. Позвольте объяснить остальным. Возможно, вы видели появляющиеся в последнее время в газетах сообщения о новой форме самоубийства, когда жертва — всегда девушка — вешается на одном из своих шелковых чулок. Неофициально исключительно в качестве любителя — я изучил эти случаи и пришел к выводу, что это не самоубийства, а убийства.

Если так, джентльмены, то возникает крайне серьезная ситуация. В нашем сообществе свободно разгуливает человек, чья психика настолько неуравновешенна, что наивысшей радостью для него является убийство беззащитных девушек. Он куда опаснее обычного маньяка-убийцы, так как во всех прочих отношениях может быть абсолютно нормален. Не стану вдаваться в то, каким образом я пришел к такому решению, хотя впоследствии буду готов дать вам любую информацию на этот счет, но хуже всего то, что у меня нет ни единого доказательства. Следовательно, я в очень трудном положении. Я знаю, что эти смерти произошли в результате убийства, а не самоубийства, но если бы я обратился со своими выводами в Скотленд-Ярд, меня бы попросту подняли на смех.

Поэтому мне пришло в голову созвать комитет респектабельных граждан, состоящих из видных представителей различных сфер жизни нашего общества, дабы разделить с ними ответственность, которую налагает на меня то, что я знаю, и посоветоваться, какие меры следует предпринять. Вы, джентльмены, представляете собой избранный мною комитет. Разумеется, каждый из вас вправе отказаться принимать в этом участие, но я прошу вас сначала выслушать меня до конца.

Роджер сделал паузу и облизнул губы. Слушатели сидели неподвижно — их интерес был очевиден.

— Чтобы понять, каким образом погибли эти несчастные девушки, потребовалось долгое и тщательное расследование, — продолжал ободренный Роджер. — Многие детали пришлось выяснять по отдельности, о других приходится лишь догадываться. Чтобы перечислить и описать все, понадобилось бы слишком много времени. Поэтому я хочу наглядно представить вам, как этот человек проделывал свою работу.

Предупреждаю, это нелегкое зрелище. Я намерен довести до вас всю серьезность ситуации, точно продемонстрировав, как умирали эти девушки. Не будет никаких подделок. Одна леди любезно предоставила себя в мое распоряжение, и я собираюсь на ваших глазах поставить ее буквально на край гибели. Она заявила, что даже если эксперимент окончится ее смертью (что, как я вынужден признать, вполне возможно), то считает такую жертву оправданной, если это побудит общество осознать необходимость положить конец действиям этого чудовища. Мне осталось только попросить вас во время представления сидеть молча и неподвижно, помня, что любая попытка вмешательства с самыми добрыми намерениями в критической стадии почти безусловно приведет к гибели леди. Пожалуйста, используйте в полной мере вашу способность к самообладанию!

Как и предвидел Роджер, послышались протестующие возгласы, но он, не обращая на них внимания, подошел к двери и распахнул ее. Сразу же вошла Энн, бледная, ноабсолютно спокойная. Роджер успел хорошо ее подготовить.

— Хочу добавить, — заговорила она, — что ответственность за происходящее целиком лежит на мне. Прошу всех оставаться на местах, даже если я буду молить о помощи или выглядеть так, будто нахожусь при последнем издыхании. Если вы вмешаетесь, то погубите все. Благодарю вас. Я готова, мистер Шерингэм.

Роджер повернулся к публике.

— То, что вы сейчас увидите, — сказал он, — является точным воспроизведением происходившего во время гибели каждой из девушек. Вы должны представить себе, будто находитесь в квартире одной из них. — И он быстро вышел.

Энн взяла книгу, села на стул и начала листать страницы. Роджер снова вошел в комнату, и она вскочила на ноги.

— Здравствуйте, мистер Шерингэм. Я вас не ожидала. — Они обменялись рукопожатием.

— Я проходил мимо, — отозвался Роджер, — и решил повидать вас. А где Филлис?

— Ушла за покупками, а потом собирается на ленч с другом.

— Понятно. Значит, вы одна?

— Да.

— Отлично. Я хотел спросить, не пойдете ли вы со мной на ленч. Конечно, если вы свободны и никого не ожидаете.

— Да, я абсолютно свободна до вечернего спектакля.

— Превосходно. Тогда, как насчет того, чтобы надеть шляпу и выйти из дому?

— С удовольствием. Подождите здесь. — Энн повернулась к двери, а Роджер вынул из кармана черный предмет, похожий на пестик, и спрятал его за спину.

— Я открою вам дверь, — сказал он, следуя за ней. Как только Энн оказалась к нему спиной, Роджер сделал вид, будто ударил ее сзади по голове. Без единого звука она начала падать, ноон подхватил ее, уложил на диван и на цыпочках двинулся к двери.

Когда Энн упала, среди публики прошелестел вздох, который тут же сменился напряженным молчанием.

Роджер вышел из комнаты и остановился, прислушиваясь. Потом, вынув из кармана маленький крючок, быстро привинтил его к верхней части наружной стороны двери, держа последнюю широко открытой, чтобы публика могла наблюдать за его действиями. Закрыв дверь снова, Роджер вернулся к дивану и, сняв с Энн туфлю, начал отстегивать чулок из светлого шелка. Стянув его с ноги, он связал друг с другом оба конца и проверил коленом крепость узла, потом натянул петлю на шею девушки и надел туфлю на ее босую ногу.

Кто-то из зрителей отодвинул стул назад, нобольше не слышалось ни звука.

Даже не глядя в их сторону, Роджер поднял стул и поставил его перед полуоткрытой дверью спинкой к ней, потом подошел к дивану и остановился, глядя на лежащую на нем девушку.

Энн начала проявлять признаки прихода в сознание, шевеля головой и руками. Роджер поднял ее и понес к двери.

В мертвой тишине он пристроил Энн в полусидящем положении на спинке стула с ногами на сиденье, повернул чулок на ее шее три или четыре раза, чтобы образовалась еще одна петля, перекинул чулок через дверь и накинул вторую петлю на крючке. Затем он поднял девушку обеими руками, закрыл дверь, придвинул к ней стул ногами и снова усадил Энн в том же положении, но теперь, благодаря плотно закрытой дери за спиной, она могла оставаться в нем без поддержки.

Когда Роджер отошел в сторону, Энн медленно открыла глаза и обвела комнату мутным взглядом, ее пальцы судорожно вцепились в спинку стула под ней, а губы дрожали, как будто она пыталась заговорить.

Подождав, пока Энн придет в себя, Роджер метнулся к ней, поднял ее и оттолкнул стул. Лицо его было таким же белым, как и у девушки.

— Смелее, дорогая! — прошептал он и шагнул назад. Голова Энн возвышалась над дверью, а ноги находились дюймов на восемнадцать выше пола. Петля сдавливала ей шею. Когда Роджер отпустил ее, у нее вырвался сдавленный крик, но сейчас она явно не могла издать ни звука.

Публика заволновалась. Одни в ужасе склонились вперед, другие привстали со стульев.

— Пожалуйста, оставайтесь на местах! — послышался негромкий, но властный голос Ньюсама. Он встал со стула в противоположном от Плейделла конце полукруга и стоял спиной к ширме. Его лицо было смертельно бледным, но он храбро выполнял полученные указания.

Глаза всех были прикованы к Энн. Она провисела на двери всего несколько секунд, но ее лицо побагровело и исказилось, вены быстро набухали, как будто собираясь лопнуть, губы вытянулись в жуткой усмешке, ноги барабанили по двери, словно в отчаянной попытке найти опору, одна рука вцепилась в чулок на шее, а другая хватала воздух.

Зрелище было кошмарным, и нормальный человек едва ли мог его вынести. Отовсюду слышались звуки отодвигаемых стульев, люди вставали с протестующими криками. Ньюсам, хотя и дрожал с головы до ног, силой удерживал сэра Джеймса Бэннистера.

Не обращая внимания на шум и держа руки в карманах, Роджер направился к углу, занимаемому сэром Полом. Перед ним все еще сидел Плейделл — он один оставался на месте.