Отход - Инди Видум

максимум. Антоша чуть изменился в лице, осознав, что с дуэли мог вернуться живым не он, потому как такая искра при попадании в тело может прожечь дыру, в которой даже высокоранговые целители не успеют вырастить испепеленные органы.

— Впечатляет, — согласился он. — Возможно, Петр, ты не так уж безнадежен, как мне представлялось, когда дядюшка сказал, что ты трусишь поступать в военное училище.

Это было настолько толсто, что я расхохотался.

— Странно обвинять в трусости человека, который провел в зоне больше времени, чем ты на балах. Максиму Константиновичу я сказал, что в военном училище нечего делать человеку, у которого есть не только магия, но и мозги. И ты мне всю нашу беседу наглядно доказываешь, что я прав. Мария Алексеевна, прошу нас с Наташей простить, но мы вас покинем, пока мы с Антоном окончательно не рассорились.

— Антон — хороший мальчик, но иногда бывает излишне импульсивен.

Она улыбнулась мне, как будто это могло сгладить все гадости, которые ее любимчик на меня вылил за короткую беседу.

— В его возрасте стоит быть уже не мальчиком, но мужем. И я сейчас не про женитьбу.

Антон захотел что-то ляпнуть в ответ, но княгиня резко повернулась и взглядом затолкала ему в глотку все рвущиеся слова. Он закашлялся и промолчал. Даже попрощался с нами вежливо.

Вежлив был и я, но, наверное, зря, поскольку первое, что тявкнул Валерон, когда мы подошли, было:

— Здесь какой-то военный под машину пытался артефакт пристроить, сволочь! Если бы не необходимость притворяться обычной собакой, я бы в него плюнул.

— Куда пристроил?

— Не пристроил. На мой лай вышел лакей воронцовский и проводил этого типа в особняк.

— Что за артефакт?

— Не разглядел.

— Значит, Антона кто-то предупредил о том, что в гостях именно мы, — задумался я и спросил Наташу: — Твой дар что-то может сказать о том, кто о нас сообщил?

— Это так не работает, — ответила она. — Я вижу вероятности будущего, а не прошлого.

— А в будущем Антоша нам что-нибудь подкладывает?

— Наверное, он слишком мелкая персона для нашего будущего, — ответила она. — Я чувствую, от него несет проблемами, но решаемыми.

— То есть это не он подсылал ко мне убийц?

— Он, не он — какая разница? — тявкнул Валерон. — Могу за ним проследить. Вот прямо сейчас отправлюсь и подслушаю. А вы за это мне еще купите пару пакетов с пирожками.

— Слуги в доме не должны понять, что ты приходишь и уходишь, когда угодно.

— Скажете, что уже убежал в дом. Я маленький и юркий. Да я и вернусь раньше, чем вы доедете. Скоро появлюсь.

На колени Наташе упал комбинезон и ботиночки, а сам Валерон истаял, отправившись на разведку. Я же мягко тронулся с места, стремясь убраться от вороновского особняка подальше. Даже находиться рядом с ним было неприятно.

— Покатаемся? — предложил я. — Или ты устала?

— Разве что морально. Знаешь, твои родственники — очень неприятные люди.

— Кто бы говорил, — рассмеялся я. — В отличие от твоего отца, мои родственники никому головы не грозят отрубать.

Внезапно началась трансляция.

— … ит, это ты нанял убийцу? Антон, ты что, идиот?

— У меня была договоренность с Фырченковым, что он купит или подменит реликвию, за что я ему заплачу. Но этот тупица оказался неспособен на такое простое действие. Кроме того, меня оскорбило, что какой-то сын певички по завещанию получил осколок реликвии, а обо мне дед даже не вспомнил.

Ага, второе нападение точно было организовано любящим родственником.

— Даже не вспомнил? Да что ты говоришь! Дед тебе завещал особняк в Святославске. Это куда дороже бесполезного куска взорвавшейся реликвии.

— Кусок реликвии — это признание статуса. Намек на то, что этот ублюдок будет следующим князем.

— Петр был рожден в законном браке, не называй его так.

— Брак, может, и законный, но мать его — женщина не нашего круга.

— Зато сам он довольно перспективный мальчик.

— Перспективный? Пф… Раскачать одно-единственное заклинание может любой дурачок. Этому придурку никто не подсказал, что развиваться надо гармонично, вот он и вбухивает все в Искру, чтобы поразить воображение зрителей. У меня — опыт, у него — показуха.

— Положим, опыт у него тоже есть. На показухе до середины зоны не доберешься. Он действительно видел восстановление реликвии.

— Как интересно…

— Подробности рассказать отказался. Заявил, что семьей меня не считает.

— Каков наглец, ma chère. Ты должна была отказать ему от дома.

— Антоша, нам надо узнать, как произошло слияние реликвии. У Куликовых восстановленная реликвия сразу настроилась на того, кому принадлежала до взрыва. А у нас? Твой дед умер. Значит, власть над реликвией получит тот, кто первый окажется рядом. И совсем необязательно это будет Воронов, понимаешь?

— О, ma chère, ты меня пугаешь. Это наша реликвия, а значит, она выберет самого достойного, как это было раньше.

Эталонный идиот, однако.

— Ты так уверен, что самый достойный?

— Если не самый, то после прореживания числа кандидатов таковым останусь.

И эталонная сволочь.

— Антоша, пообещай мне, что не вызовешь Петра на дуэль. Он мне нужен.

— Ma chère, ты мне связываешь руки, — недовольно ответил он. — Исключительно из любви к тебе я не буду пока цепляться к этому щенку. Но как только он перестанет быть тебе необходимым…

— Я тебе сразу про это сообщу.

— Тогда я, пожалуй, пойду, ma chère, не буду больше тебя отвлекать.

Они обменялись стандартными прощальными фразами. Конец последней я не услышал, потому что трансляция закончилась.

— Кажется, ты поторопился с утверждением, что твои родственники за головами не охотятся, — с явной насмешкой сказала Наташа. — Антон не отстанет.

— Да, я тоже обратил внимание, что он пообещал всего лишь не вызывать на дуэль. Доставать неприятеля можно множеством других способов. Ладно, прорвемся.

— Слышали? — спросил проявившийся Валерон и ткнулся Наташе в руку — мол, давай надевай на меня комбинезон. — Эта пара на нас точно злоумышляет.

— Будем разорять?

— Конечно, будем, — согласился Валерон. — Только делать это нужно осторожно. Так, чтобы на тебя не подумали и у тебя чужих вещей не нашли.

— Кстати, что это за история с жемчугом? — вспомнила Наташа.

— Наташ, честное слово, я его купил, а не выиграл