Никогда не люби незнакомца - Гарольд Роббинс

— Иди вниз! — Я потащил ее за собой.

Она перестала кашлять и начала вырываться.

— Там ма! Ма, ма, ты меня слышишь? Я иду за тобой!

Элли вцепилась ногтями в мое лицо. Я попытался ударить ее, но промахнулся. Она пнула меня ногой, вырвалась и скрылась в языках пламени. Горячие белые языки обожгли мое лицо, когда я приблизился к двери. В темноте слышались ее крики: «Ма! Где ты?»

Раздался страшный шум и длинный крик, оборвавшийся на середине. На мгновение огонь передо мной отступил, и я увидел, что часть стены и потолка завалили выход из спальни. Затем пламя вспыхнуло с новой силой, и мне пришлось выйти в коридор. В ушах стоял крик Элли. В коридоре тоже все полыхало. На лестнице я споткнулся и скатился кубарем на первый этаж. Вокруг падали куски горящего дерева. Входную дверь лизали языки пламени, но другого выхода не было. В подъезд ворвалась струя воды. Я опустился на колени и выполз на улицу под ней. На улице я встал и побежал.

— С вами все в порядке? — хрипло спросил меня какой-то пожарный, хватая за руку.

— Да. — Я закашлялся.

Он подхватил меня под руку.

— Назад! — кричали полицейские. — Назад! Здание может рухнуть в любую минуту.

Толпа отхлынула. Я подошел к Сэму и Тому. Том все еще лежал на земле, но уже начал приходить в себя. Он потряс головой и сел. В этот момент здание рухнуло со страшным грохотом, и в воздух поднялись тучи пыли, в которых белели языки пламени. Том встал. Он еще не знал, что Элли тоже осталась в доме. Харрис двинулся к развалинам, крича в черное ночное небо:

— Они заплатят за это, ма! Слышишь? Они заплатят за это, все сволочи! Все эти гады из банков, которые не дают нам жить в приличных домах! Я заставлю их за все заплатить, ма! Обещаю! Слышишь, ма? Обещаю!

К нему подбежал полицейский и попытался оттащить назад, но Том схватил его за шею и начал душить. Лицо фараона побелело.

— Ты будешь первым! — закричал Том. — Ты будешь первым, но не последним! Все вы, сволочи, заплатите!

К ним подбежал негр-полицейский, с которым мы разговаривали раньше. Он безуспешно попытался освободить товарища. Потом ударил Тома дубинкой по голове, и Харрис рухнул на землю. Первый коп встал, тяжело дыша.

Санитары положили Тома на носилки и отнесли в машину скорой помощи. Мы с Сэмом бросились к водителю.

— Это мой брат, — сказал Сэм. — Можно мне поехать с вами?

— Садись назад, — кивнул водитель.

Мы забрались в машину. Доктор подозрительно посмотрел на меня.

— У вас ужасный вид.

Я взглянул на новый костюм, весь грязный, мокрый и порванный. Мелькнула мысль, что теперь придется его выбросить, и я тупо уставился на доктора.

— Это вы побежали за девушкой?

Я кивнул.

— Дайте-ка мне осмотреть вас. — Он достал стетоскоп. — Снимите пиджак.

Я машинально сиял пиджак и посмотрел на Сэма, сидящего рядом с братом. Лицо Сэма превратилось в застывшую маску. Он еще не осознал до конца, что произошло. Парень сидел с каменным лицом и смотрел на Тома. По-моему, он даже не знал, что мы в машине.

Я промок до нитки. Однако кожа на лице осталась сухой и горела, волосы на руках опалились, и руки тоже щипало. Мне дали что-то выпить и пощупали пульс.

— Вам чертовски повезло, — сообщил доктор. — Серьезных ожогов нет.

Машина скорой помощи тронулась с места.

Следующие два часа мы с Сэмом провели в больнице. Доктор сказал, что у Тома травма черепа, и он даже подумал сначала, что парню пришел конец. Лучше бы оно так и оказалось, добавил он.

Когда нас ввели в палату. Том сидел на кровати и плакал: По щекам градом катились крупные слезы. Сэм, не сказавший до этой минуты ни слова, бросился к брату.

— Том! Том! — закричал он и обнял старшего брата.

Том бессмысленно посмотрел на юношу и продолжал плакать. Он пробормотал что-то нечленораздельное и оттолкнул Сэма.

— Уходи, — пробормотал Харрис. — Я хочу к маме. Где моя мама?

Я вопросительно взглянул на доктора, который ответил, прежде чем я успел задать вопрос.

— Боюсь, он останется таким, — печально покачал головой доктор. — Он перенес слишком много потрясений, которые не прошли бесследно. Сейчас ему больше всего нужен отдых и покой.

Сэм не сводил взгляда со старшего брата. Он слышал каждое слово доктора. Когда парень посмотрел на нас, в его глазах блестели слезы, рот кривился от рыданий. Я вспомнил детство... другого Сэма, который тоже с надеждой смотрел на меня.

— Поплачь, малыш, — посоветовал я. — Бывают моменты, когда даже сильные мужчины плачут.

Сэм опустился на стул, закрыл лицо руками, и все его тело затряслось от рыданий. Что я мог ему сказать? Я подошел и неуклюже положил ему руку на плечо. Через несколько минут Сэм перестал плакать, и мы вышли из палаты. Сели в коридоре, не зная, что делать дальше.

Примерно через полчаса Сэм спросил повзрослевшим голосом:

— Фрэнк, ты можешь устроить меня на место Тома?

— А школа?

— Я уже взрослый, и мне нужно что-то делать. Так устроишь?

— Наверное, да.

— Странно, — пробормотал он, будто говорил сам с собой. — Всего несколько часов назад у меня был дом, семья, я знал, куда идти, что делать. А сейчас ничего не знаю.

— Поживи со мной, пока все не наладится, — предложил я.

Сэм благодарно взглянул на меня. В эту минуту в коридор вбежал взволнованный высокий негр. Я узнал в нем священника из церквушки, которая находилась в магазине.

— Здравствуйте, ваше преподобие! — поздоровался Сэм, вставая.

— Сэм... — Священник обнял юношу за плечи. — Как только я узнал о пожаре, то сразу бросился сюда. Пока поживешь у меня. Ты не одинок. Не забывай, что Бог с тобой!

— Это мой друг. — Сэм показал на меня.

Негр взглянул на меня и кивнул.

— Да, мы встречались. — Я пожал протянутую руку. — Вы совершили очень храбрый поступок.

Я промолчал.

Мы спустились вниз. Священник усадил Сэма в такси и предложил подвезти меня, но я поблагодарил его и ответил, что доберусь сам. Когда машина уехала, я направился в отель.

Двумя днями позже, дождливым утром, в четверг похоронили миссис Харрис и Элли. После службы в маленькой церкви мы с Сэмом поехали на кладбище. Когда начали засыпать могилу, священник закрыл библию и произнес потрясающие слова. Высокий негр замер на краю могилы, дождь мочил обнаженную голову. Том по-прежнему находился в больнице, едва ли его выпишут скоро.

— О Господи! — вскричал священник. — Взгляни вниз на нас, своих детей, которые взывают к тебе, чтобы ты дал нам силу, понимание и надежду...

Следующие несколько дней эти слова не выходили у меня из головы. В них было столько смысла!..

Надежда... Что бы с нами было, если бы мы не надеялись?

Интерлюдия

Рут

«Странно, — думал Мартин. — Что бы ни говорил Джерри, он все равно не знает Фрэнки. Еще более странно то, что все мы думаем о нем по-разному. Интересно, кто прав? Вполне вероятно, что никто. Не знаю. Может, Рут лучше всех знала Фрэнки. Она первая увидела...»

Его мысли прервал Джерри, который спросил, не хочет ли он выпить? Мартин откинулся на спинку стула и наблюдал, как Джерри смешивает коктейли. Когда он повернулся, то заметил, что на него смотрит Джанет. Она улыбнулась, и он нежно улыбнулся в ответ. Старые друзья... думаешь, что знаешь их, но каждую минуту открываются все новые грани их характеров.

Он взял у Джерри стакан и медленно выпил коктейль, наслаждаясь ночной дымчатостью отличного скотча и легким покалыванием в носу газированной воды.

— Интересно, что думала о нем Рут? — спросила у Мартина Джанет. Она поставила стакан на стол и закурила.

— Странно, — задумчиво произнес Мартин Кэбелл. — Я только что тоже подумал о ней.

Кажется, Рут первая из нас увидела настоящего Фрэнки Кейна. Она поняла его с первой встречи, с того дня, когда я привел его к нам. Рут невзлюбила Фрэнки с первого взгляда и слегка побаивалась его.

Помню, сестра подошла ко мне, когда я был один, и озадаченно сказала: «Он абсолютно не похож на мальчишку, совсем взрослый мужчина. Когда он смотрит, кажется, что тебе много лет и что он видит тебя насквозь».

Бедная Рут! По-своему он оказал на нее большее влияние, чем на всех нас. Она была на несколько лет старше нас и намного взрослее, чем мы думали. Прошло много лет, и она рассказала мне о Фрэнки.

Помните, у нас летом работала девушка. Кажется, ее звали Джули. Впрочем, это неважно. Ей было около двадцати, и у нее был очень сексуальный вид. Фрэнки увидел ее и, наверное, попал «под действие женских чар», как говорят поэты.

В тот вечер он преподал мне урок бокса и поставил фингал, и Рут здорово разозлилась на него. Она закатила ему скандал, но, как только закрылась за ним дверь, сразу одумалась. «Ведь он сирота, — думала она. — И у него, наверное, нет друзей». Рут зашла ко мне узнать, как у меня дела, и мы немного поболтали.

Позже она пошла на кухню за водой. Открыла кран, и вдруг ей показалось, что она слышит какие-то звуки в комнате Джули. Рут подошла к двери. Она думала, что Джули еще не спит и что они немного поболтают. Но когда она взялась за дверную ручку, то услышала мужской голос.