Прорвемся, опера! Книга 2 - Никита Киров

не сказали, надо с будки позвонить, пробить, чё там за канитель приключилась.

Он озабоченно поджал губы и ждал реакции.

— Венки — херня, — отозвался Артур через несколько секунд раздумий и полез в пакет за ещё одним пирожком, — новые купим, у нас и так с них выхлоп в десять раз идёт. Вот гробы жалко, козырные были, не из фанеры, а настоящее дерево — дорогое, полированное. А автоматы… ладно, ща позвоним, Кроссу так хвост прищемим, утром сам прибежит мириться.

— А чё сделаем? — удивился Крокодилыч.

— Не догадался? — с каким-то задором поднял тёмную бровь Артур. — Ха, ты же сам мне предлагал.

— Склады у реки? — тот оживился. — Сжечь?

— Нет, умнее поступим. У него там цистерна спирта стоит из Китая, прямо там же эту спиртягу бодяжат, разбавляют и водку делают, с портретом Кросса на этикетке, прикинь? Ха-ха! Народный кандидат Гордеев, лучший выбор, ха! Народный, бляха! Завернул так завернул. Короче, перед самыми выборами мэра пустит на прилавки по бросовой цене. Вот эту водку мы себе и перегрузим, со всем оборудованием, остальное — в реку нахрен. Кросс-то думает, что я не знаю про эту тему, а выборы-то скоро. Мэром стать захотел? Хрен ему.

— Ну ты, Артур, даёшь! Голова! А кому звонить? — он снова выдвинул антенну.

— Ты чё, Крокодилыч? — Артур пихнул его в плечо. — Не с мобилы же! Вот, сейчас, с таксофона брякнем.

Он остановил джип у обочины. У пивного магазина стоял телефон-автомат, прикрытый полуразбитым колпаком, по нему как раз говорил пацан в куртке из жёсткого кожзама, одной рукой он держал трубку, другой, в которой была зажата сигарета, яростно размахивал.

Артур достал из бардачка горсть жетонов и вышел из машины, охранники тут же выбрались следом. Вскоре рядом с ними остановилась «Тойота Марк 2», тоже с зареченскими и тоже с оружием.

— Пацан, ты скоро? — спросил Артур, подходя к телефону.

— Ты чё, на, оборзел? — сходу огрызнулся парень, но обернулся и замер, узнав Артура. Чуть не выронил трубку от неожиданности. — А я это…

Артур хотел было махнуть рукой, чтобы пацан валил, но прислушался и обернулся. Слишком быстро ехала та грязно-белая шестёрка, а Артур уже навидался подобных случаев.

Рефлексы не подвели, он сразу бросился к шевроле и укрылся за своим джипом, доставая из внутреннего кармана «Глок-17», дорогой и модный пистолет.

А вот его охрана среагировала не так быстро. Чуйка у них была не как у босса.

Сначала раздалась длинная автоматная очередь, следом отовсюду посыпалось битое стекло. Артур пальнул вслепую, пару раз стрельнул Крокодилыч из ТТ, дал несколько коротких двоечек Хонда из своего мини-Узи. Гильзы летели в сторону Артура.

Шестёрка, не останавливаясь, проехала дальше, автоматчики скрылись в салоне. Машина мчалась быстро, двигатель ревел на всю улицу, а на резком повороте скрипнули тормоза.

«Марковник» рванул за ней по команде Крокодилыча, который сначала глянул на Артура, что он цел.

И всё, покушение закончилось. Трупов нет, только на асфальте остался лежать раненый Башка, держащийся за плечо. Артур поднялся и глянул на пострадавший джип, принявший в борта несколько пуль.

— Башку к нашему лепиле, пусть пулю вынет, заштопает, — спокойным голосом произнёс он, развернулся и заулыбался. — А ты, пацан, в рубашке родился, я смотрю. Везунчик.

Из жигулей стреляли на ходу, из пары автоматов, огонь вели шквальный, почти не целясь. И если бы парень стоял чуть левее или правее, неминуемо бы схватил шальную пулю, тем более, полуразбитый козырёк над таксофоном от пальбы окончательно разнесло на куски. Но бледный как смерть парень остался цел, даже стеклом не порезало.

— Вали-ка домой, — Артур махнул рукой. — И молчком, понял? Ты же не дурак, да? Вот и помалкивай, фарт свой не спугни.

Парень закивал и торопливо побежал вдоль по улице. Артур проводил его взглядом.

— Вот, значит, как Кросс решил, — он хищно усмехнулся. — Ну, сам напросился, нас он не потянет. Крокодилыч, закрой вопрос с Боцманом в больнице.

— Понял.

— И пацану моему в палате охрану усиль, завтра в область перевезти надо будет, и остальных детей тоже. У тётки погостят.

— Сделаю, босс.

* * *

Я не рисковал нарваться на начальство, Шухов по таким вызовам ездил крайне редко, за что иногда отхватывал. Ему больше нравилось сидеть дома в толстом халате или в тёплом кабинете ГОВД, тем более, с недавних пор он освоил пасьянсы на компе.

Издалека уже было понятно, что мои мысли оказались верными, и это всё — бандитская разборка. Когда мы с Толиком только подходили к больнице, сразу увидели служебные шестёрки, уазик и куривших на улице руоповцев. Мигалка на уазике работала, освещая всё вокруг синим, и в ночной темноте (время уже было почти полночь) её было видно издалека.

Кого-то или привезли в больницу, или прикончили прямо там.

— А чего это сегодня с ним? — удивился Толян, заметив водителя.

Обычно молчаливый дядя Гриша о чём-то яростно спорил с Ручкой, размахивая руками. Но говорил он невнятно и хрипло, и я различал только сплошной мат, в промежутках между которыми были какие-то другие слова. Кажется, он расстроился, что только собрался идти домой, а его заставили ехать.

Но долго грустить ему не пришлось. Василий Иваныч как Бэтмен вышел из тени, обхватил дядю Гришу сзади и взял за обе руки.

— А чё ты такой грустный, Григорий Трофимыч? — спросил Устинов с хитрой усмешкой.

— Иди ты! — послышалось в промежутках между матюгами. — Пусти! Ядрён пистон!

Дядя Гриша попытался вырваться, но, как в анекдоте, из цепких лап Василия Иваныча ещё никто не вырывался.

— Ща развеселю, — пообещал Устинов и начал водить руками дяди Гриши в стороны, будто играл на баяне. При этом начал напевать: — Мужичок с гармошкой, поиграй немножко! Спой-ка от души…

— Иди ты!

Дядя Гриша, наконец, вырвался и спрятался в машине. А у меня немного отлегло, стало понятно, что во время разборки никто посторонний не пострадал, иначе бы все так не смеялись. Но бандиты вот точно попали, в этом я не сомневался.

— А я тут, — улыбающийся до ушей Василий Иваныч подошёл к нам. — На сутках же сегодня, вот и в каждой жопе затычка, и на каждой свадьбе покойник… блин, жених! И вот непруха, сегодня Сурков дежурит, а он же по каждому звонку