Мерзкая плоть - Ивлин Во

Офицер опустил руку с огнеметом и приподнял противогаз. — Англичанин? — сказал он. — Ни черта не вижу. Монокль разбился.

— О, — сказал Адам. — Вы же пьяный майор.

— Я не пьян, сэр, — сказал пьяный майор, — и к тому же я, черт возьми, генерал. Вы-то что здесь делаете?

— Да понимаете, — сказал Адам, — я потерял свой взвод.

— Подумаешь, взвод… Я вот потерял всю свою дивизию, чтоб ей неладно было.

— Бой кончился, сэр?

— Не знаю. Ни черта не вижу. Еще недавно шел вовсю. Тут где-то моя машина поломалась. Шофер пошел искать подмогу и пропал, а я вышел его посмотреть, да вот теперь потерял машину. Чертова местность, тут всякий заплутается. Никаких ориентиров… Смотри-ка, где встретились, это забавно. Я вам кое что должен.

— Тридцать пять тысяч фунтов.

— Тридцать пять тысяч и пять. Я вас повсюду искал, до того как началась эта заваруха. Деньги могу вам отдать хоть сейчас, если хотите.

— Фунт, вероятно, сильно упал в цене?

— Почти до нуля. Но чек я вам, пожалуй, все-таки выпишу. Хватит купить стакан спиртного и газету. Кстати, о спиртном, у меня в машине целый ящик шампанского, только машина-то неизвестно где. Я его спас из одной столовой ВВС, еще там, при штабе. Ее разбомбили. Хорошо бы все-таки найти машину.

Со временем они ее нашли — лимузин „деймлер“, по ступицу увязший в жидкой грязи.

— Залезайте, садитесь, — гостеприимно пригласил генерал. — Я сейчас включу свет.

Адам залез в машину и обнаружил, что там уже кто-то есть. В углу, свернувшись калачиком, под французской шинелью крепко спала какая-то молодая женщина.

— А я и забыл про нее, — сказал генерал. — Эту малютку я подобрал на дороге. Познакомить вас не могу, потому что не знаю ее имени. Проснитесь, Mademoiselle!

Женщина тихо вскрикнула и раскрыла испуганные глаза.

— Ничего, ничего, малютка, пугаться некого, тут все свои. Parlez anglais?

— А как же, — сказала она.

— Так, может быть, выпьем? — сказал генерал, сдирая фольгу с горлышка бутылки. — Стаканы в шкафчике.

При виде вина съежившийся в углу безутешный комочек женской плоти, казалось, немного успокоился. Она признала в шампанском символ международной доброй воли.

— А теперь наша прелестная гостья, может быть, скажет, как ее зовут, — предложил генерал.

— Не знаю, — сказала она.

— Полно, полно, малютка, не надо стесняться.

— Я не знаю. Меня как только не звали. Когда-то звали Непорочность. Потом на одном вечере была знатная леди, она отправила меня в Буэнос-Айрес, а когда началась война, привезла обратно, и я была у солдат, которые проходили обучение на Солсберийской равнине. Это было чудесно. Они меня звали Белочка, даже не знаю почему. Потом меня послали сюда, я была у канадцев, те меня называли совсем плохо, а когда стали отступать, бросили меня, и я попала к каким-то иностранцам. Они тоже были славные, хоть и воевали против англичан. Они тоже удрали, а тот грузовик, в котором я ехала, застрял в кювете, и тогда я попала к каким-то другим иностранцам, только эти уж были за англичан и на редкость противные, но я встретила одного американца-врача, совершенно седого, и он называл меня Эмили, говорил, что я очень похожа на его дочку, поэтому он увез меня в Париж, и там было чудесно, но через неделю он нашел себе в ночном клубе другую, и когда вернулся на фронт, бросил меня в Париже, а у меня не было денег, и с паспортом получилось недоразумение, и меня назвали numéro mille soixante dix huit [21] и послали меня и еще очень много девушек на Восток, к тамошним солдатам. То есть хотели послать, но в пароход попала торпеда, меня спасли, и французы отправили меня сюда поездом с другими девушками, очень невоспитанными. Потом я жила с этими девушками в барачном лагере, а вчера к ним пришли гости, я осталась одна и пошла погулять, а когда вернулась, ни барака нашего не было, ни девушек, и вообще никого не было, пока вы не приехали на машине, и теперь я уж совсем не знаю, где я. Какой ужас эта война, правда?

Генерал откупорил еще бутылку шампанского.

— А теперь все в полном порядке, малютка, — сказал он, — так что не печалься и улыбнись. А дуться не нужно — с такими-то хорошенькими губками. Давай-ка снимем эту тяжеленную шинель, я тебе сейчас укрою ею коленки. Ну что, так лучше?… Вон какие ножки гладкие, крепенькие…

Адам не мешал им. Вино, и мягкие подушки, и усталость, накопившаяся за два дня боев, сделали свое дело. Отрешенный от всех, не ведая о пульсирующих рядом с ним приятных эмоциях, он погрузился в сон.

Окошки застрявшего в грязи автомобиля светились среди опустошенного поля битвы. Потом генерал, задернув шторки, отгородился от этой печальной картины.

— Так уютнее? — сказал он.

И Непорочность стала грациозно перебирать пальчиками его ордена и медали и расспрашивать, за что он их получил.

А издалека, подобно новому витку тайфуна, уже опять накатывался грохот боя.

Примечания

1

Речь идет о вопросе и ответе из католического школьного катехизиса: „Каковы суть Четыре Последние Вещи, о коих всегда надлежит помнить? Четыре Последние Вещи, о коих всегда надлежит помнить, суть: смерть, страшный суд, ад и рай“. — Здесь и. далее примечания переводчиков.

2

„Чистилище“

3

Следует, пожалуй, объяснить, что в то время бывали приглашения трех сортов. Во-первых, аккуратно и без затей написанные от руки, на них значилось имя, число, месяц, час и адрес; во-вторых, те, что рассылались из Челси: „Ноэл и Обри в субботу вечером решили повеселиться. Приходите и, если можете, приносите бутылку“; и, наконец, те самые, для которых Джонни Хуп заимствовал текст из журнала „Взрыв“ и „Футуристического манифеста“ Маринетти. Последние представляли собой два столбца убористой печати. В левом был перечень всего, что Джонни ненавидел, в правом — всего, что он, в общем, одобрял. Для большей части вечеров, которые финансировала мисс Маус, приглашения писал Джонни Хуп — Прим. автора

4

Декоративные стеклянные изделия с рельефными украшениями из цветов, птиц и пр. (по имени изобретателя Рене Лалика).

5

См. „Упадок и разрушение“ — Прим. автора.

В первом романе Ивлина Во, „Упадок и разрушение“ (1928), Марго Бест-Чедвинд — очень богатая вдова (как говорят злые языки, отравившая своего мужа). Она решает выйти замуж за молодого учителя своего сына, но, когда она перед самой свадьбой посылает жениха в Марсель по делам, связанным с „Южноамериканским акционерным обществом Развлечений“, выясняется, что она — владелица целой сети публичных домов в Южной Америке. Молодой герой попадает в тюрьму, сама же Марго выходит сухой из воды и через некоторое время становится женой министра внутренних дел Малтраверса, получившего титул лорд Метроленд, а ее сын Питер наследует фамильный титул семьи ее первого мужа — граф Пастмастер. — Прим. перев.

6

Сводня (франц).

7

Акр (Сен-Жан д'Акр) — крепость в Сирии, где в 1799 году англичане нанесли поражение армии Наполеона.

8

Замок во Франции, место победы англичан над французами в Столетней войне (1415 год).

9

Килликрэнки — Горный проход в Шотландии, где в 1689 году произошла битва между кланами шотландских горцев и полками английского короля Вильгельма.

10

Гровнер-хаус — особняк герцогов Вестминстерских в фешенебельном районе Лондона Мэйфэре. Там находится одно из ценнейших в Англии частных собраний картин.

11

Этот анекдот в слегка дополненном виде вошел впоследствии в сборник легенд горной Шотландии „Сказки из тумана“, рекомендованный для чтения в начальной школе. Хороший пример того, чем отличается так называемый „живой“ элемент фольклора от „мертвого“. — Прим. автора.

12

— Если бы молодость знала. — Если бы старость могла (франц.).

13

Джон Весли (1703–1791) — английский священник. Вместе с другим священником, Джорджем Уайтфилдом, основал протестантскую секту методистов. Побывал в Америке, где читал проповеди индейцам. Вернувшись в Англию, разошелся во взглядах с Уайтфилдом и основал собственную секту (веслеанцев). Когда ему запретили служить в церкви, стал странствующим проповедником, обошел и объездил верхом всю Англию и приобрел многочисленных последователей, а также смертельных врагов. Оставил „Дневник“ — записи о своей жизни с 1735 по 1790 год, и множество ученых трактатов, памфлетов, исторических трудов и переводов.