Судьба королевского наследника - Амо Джонс

Пятнадцать

Найт

Маленькие часы на ее прикроватном столике показывают три часа ночи, то есть три часа до того, как я должен буду явиться на каток.

Три часа ночи.

Там, откуда я родом, время — символ расплаты, и возможно, это правда. Кто черт возьми, знает? Я стараюсь дышать тихо и с трудом наблюдаю, как одеяло на ее теле поднимается и опускается каждый раз, когда она делает вдох. Что с тобой, маленькая Лондон, и какого черта я хочу чувствовать тебя в своей власти?

Она сонно стонет, выбрасывая ногу из-под простыни. Полная луна осветляет ее кожу, создавая идеальное освещение, когда я слегка наклоняюсь вперед, стягивая толстовку через голову. Если она проснется, что она будет делать?

Ее кожа идеальна. Ни единого гребаного изъяна, и хуже всего то, что я знаю, какова она под моими прикосновениями. Какая она на вкус у меня на кончике языка. Однако этого недостаточно. Она как доза «Капли дьявола» — вызывает привыкание, поглощает и определенно ведет к смерти.

Она снова ерзает. На этот раз белая простыня соскальзывает с ее тела, и я смотрю на нее, полуобнаженную. На ней маленький бюстгальтер и обтягивающие попу шортики, которые облегают полумесяц ее задницы. Я чувствую, как мой член твердеет под молнией на джинсах, и я снова отодвигаюсь назад, широко расставляя ноги. Чем больше я погружен в транс, тем больше ловлю себя на отчаянном желании прикоснуться к ней. Потребность слишком велика. Ее задница слишком идеальна.

Я расстегиваю пуговицу на джинсах, не сводя с нее глаз, и расстегиваю молнию, обхватывая пальцами свой толстый член и позволяя ему покоиться в моей ладони так, как я хочу, чтобы она сделала. Сначала я играю с ним, с гладкостью моей кожи, потирая подушечкой большого пальца головку своего члена, чтобы смочить его моим предсеменем, прежде чем скользнуть им вниз по основанию и обхватить яйца.

Она снова стонет, и член дергается в моей хватке. Клянусь, я чувствую ее запах отсюда. Я глубоко вдыхаю, впитывая сладкий аромат розы и лаванды.

Мне чертовски сильно нужно прикоснуться к ней. Почувствовать, как ее кровь стекает по моей коже, хотя бы для того, чтобы я мог снова попробовать ее на вкус.

Я мягко двигаюсь, когда мое дыхание перехватывает в горле. Я хочу сдвинуть ее трусики в сторону и зарыться лицом в ее киску. Я дергаюсь сильнее. Быстрее. По моим вискам стекает пот, пока я продолжаю зацикливаться на ней. Срываю с нее нижнее белье и загоняю свой член так глубоко в нее, что это оставляет мой след для всех остальных, кто попытается прикоснуться к ней после меня.

Я хочу сделать ей чертовски больно, вылизать ее и высосать досуха. Мои яйца напрягаются, пальцы ног сжимаются и горло сжимается, когда я чувствую, как взрыв оргазма вырывается из моего члена рывками.

Я медленно отпускаю свой член, позволяя ему находиться в неподвижном положении несколько секунд, пока восстанавливаю дыхание. Наклоняясь к полу, я поднимаю сброшенную футболку. Поднося ее к носу, я глубоко вдыхаю и рычу от улавливаемого запаха. Отчаяние и дешевый одеколон. Ее дерьмовый друг Бен.

Я вытираю ей свой член, но немного спермы попадает на большой палец, я бросаю футболку на пол и отодвигаюсь, прежде чем встать во весь рост. Я даже не пытаюсь скрыть свои тяжелые шаги, потому что в этот момент я хочу, чтобы она проснулась. Чтобы увидела, как я стою над ее телом, прежде чем, блядь, возьму ее себе.

Ее светлые волосы разметались по подушкам, маленькое личико повернуто в сторону, а губы слегка приоткрыты. Мой рот растягивается в мрачной ухмылке, когда я подношу свой покрытый спермой палец к ее рту, погружая его внутрь.

— Ты чувствуешь это, малышка?

Клянусь, девушка одобрительно мычит, и звук слишком чертовски соблазнительный, чтобы остановиться, поэтому я нажимаю еще немного. Черт возьми, если она не откроется для меня, и ее губы, и ее ноги.

Я хочу проскользнуть между ними и стереть Бена и его запах с ее тела. Может быть, мне следует накрыть ее рот рукой и с силой войти в нее, пока она не начнет умолять меня о большем.

— Хммм, — бормочу я, прикусывая нижнюю губу до крови.

Нет. Пока нет.

Пока я довольствуюсь онейрокинезом и, возможно, немного королевской магией…

Лондон

Я подскакиваю в своей постели, пальцы вцепляются в простыни, ноги дрожат, а боль между ними превращается в сладкую пытку.

Я взмокла, скользкая одновременно от пота и возбуждения, когда поднимаю руки к шее, борясь за ровный вдох, как будто только что закончила эпический гребаный марафон, хотя это были не более чем зачатки влажной мечты.

Образы вспыхивают передо мной теплыми волнами, и я прикусываю губу.

Найт, стоящий в изножье моей кровати.

Найт склоняется надо мною, прикасается ко мне. Пробует меня на вкус.

Или, клянусь, Найт из страны грез собирался это сделать, прежде чем мои чертовы глаза распахнулись и испортили все веселье. Я бы предпочла еще один кошмар с убийством тому, чтобы меня дразнили, но обо мне не позаботились.

Кроме того, я и этот ублюдок, похожий на Мрачного Жнеца, который продолжает пытаться убить меня во сне, уже должны были называть друг друга по имени. Кому, черт возьми, вообще снится один и тот же кошмар снова и снова?

Постанывая, я потираю ноги друг о друга в надежде на некоторое облегчение, но на данный момент убеждена, что даже мой вибратор не справится с этой задачей. Прикосновение Найта, или воспоминание о нем, которое разыгралось в моем сне, настолько хорошо.

Честно говоря, я хочу трахнуть Найта, и если бы у меня был его номер, я бы умоляла о сексе.

Надувшись, я переворачиваюсь на бок, и мои глаза находят часы, их красные огоньки мигают мне в ответ. Десять минут пятого.

Господи, блядь, уже четыре часа?

В прошлом семестре я к четырем ночи не добиралась до кровати без присмотра Бена, не говоря уже о том, чтобы проснуться раньше. Нет, я не просыпалась так рано с тех пор, как была маленькой девочкой.

Странно, в течение нескольких лет я просыпалась от сна в три часа ночи, как по будильнику. Я просто сидела и смотрела на тикающие часы с таким тяжелым чувством тревоги, как будто просто ждала, что что-то должно произойти. Чтобы