Тафгай. Том 9 - Владислав Викторович Порошин

за разбор первых двух зрительских рядов, с которых ничего не было видно, я выложил ещё двести рублей. И эти деньги были последними, которые я имел в своём распоряжении после года проведённого на лесоповале.

— Как успехи? — крикнул я бригадиру плотников-вымогателей.

— Через два часа забьём последний гвоздь, — захохотал он. — А тебе, Иван, баня случаем не нужна? А то мы с мужиками быстро сварганим и дорого не возьмём.

— Я тут с вами и без бани весь в мыле, — проворчал я и побежал в тёплый вагончик, где у нас по плану должна была разместиться точка общепита типа рюмочная-закусочная-кафе.

Кстати, с теплым вагончиком, в котором имелась печка буржуйка, помог директор завода товарищ Рогут. И вагончик этот поставили сразу после входа на стадион. Идея заключалась в следующем, по моему разумению каждый человек, купив билет на хоккей, по дороге должен был заглянуть сюда, чтобы дополнительно потратиться на пирожок, чай или горячий глинтвейн. Либо, ознакомившись с ассортиментом, люди должны были посетить этот уютный уголок во время хоккейного перерыва. Ведь на морозе почти у каждого нормального человека просыпается просто зверский аппетит.

— Здравствуйте товарищи, — поздоровался я с двумя дородными и румяными барышнями примерно 30-и лет. — Готовы к перевыполнению месячного плана по продаже пирожков и чая на 300 процентов?

— А вы, гражданин, кто такой будете? — строго спросила меня одна из женщин, окинув презрительным взглядом мою видавшую виды телогрейку и штопаные валенки.

Честно говоря, этот вид бича, то есть вид бывшего интеллигентного человека, бесил и меня самого. Но приодеться я не мог по двум причинам: во-первых, в местном магазине ничего приличного не было, а во-вторых, у меня просто-напросто закончились деньги. В отличие от меня строгая женщина была одета в очень неплохой импортный джемпер. Из чего следовало, что передо мной заведующая столовой №5, с которой мы вчера основные вопросы решили по телефону.

— Я тут отвечаю за всё, — смущенно буркнул я и, показав корочки начальника экспериментального литейного цеха, добавил, — можно сказать, начальник всего. Где ценники на сегодняшний ассортимент товара?

— Так это вы из Америки приехали? — улыбнулась заведующая, мгновенно переменившись в лице и поправив игривую чёлку на широком лбу. — А я вас представляла несколько иначе.

— Несколько иначе я выглядел в Нью-Йорке на 8-ой авеню, — крякнул я. — Сейчас мой деловой костюм состоит из телогрейки и ватных штанов. Именно в таком облачении я сначала поднимал советскую лесную промышленность, а теперь тащу из болота ваш Машиностроительный завод. Где ценники?

— Люба, дай журнал, — всё так же улыбаясь и откровенно рассматривая меня в упор, произнесла заведующая столовой.

«Флиртует, едрён батон, — подумал я, пока её подчинённая из-под прилавка вынимала толстую тетрадь. — Удивились, значит, моему костюму работяги? Сейчас я вас барышня ещё не так удивлю».

— Посмотрим-посмотрим, — пробурчал я, заглянув тетрадь, где значилось лишь пять наименований: чай — 5 коп.; пирог с капустой — 15 коп.; пирог с картошкой — 15 коп.; пирог с мясом — 30 коп. и гледвейн 100 гр. — 40 коп.

— Не гледвейн, а глинтвейн, — усмехнулся я.

— Исправим, — хохотнула заведующая, — мы — девушки смышлёные, ха-ха. Правда, Люба? Кстати меня — Галя зовут.

— Хорошее имя, и что характерно — редкое, — улыбнулся я. — Я вас по вчерашнему разговору запомнил, Галина Игоревна. Значится так, на первый матч хоккейного сезона сюда пожалует предположительно полторы тысячи человек. Поэтому только на одном глинтвейне вы заработаете минимум 450 рублей. Посему следует, что аренда этого «теремка» на колёсах вам обойдётся в 250 целковых за один сегодняшний день.

— Сколько⁈ — хором выпалили Люба и Галя.

— 250, — кивнул я, — и водкой из-под прилавка не торговать. Не хочу, чтоб народ перепился и испортил праздник спорта. А вы, милые барышни, как думали? Новенькие трибуны, музыка, работа билетеров и группы поддержки, реклама матча — это всё стоит больших капиталовложений и нервов, которые не восстанавливаются.

— Всё равно 250 рублей — это слишком дорого, — проворчала заведующая Галина.

— Если вы сегодняшней выручкой останетесь недовольны, то я возьму меньше, но завтра на этом месте будет торговать столовая №1, — сказал я, закончив короткие, но продуктивные переговоры.

* * *

Я слышал, что самые первые костяные коньки археологи обнаружили где-то недалеко от Одессы. По их мнению, конькобежную забаву придумали древние киммерийцы, которые гоняли на этих костяшках в перерывах между охотой, рыбалкой и войной с грозным царём Урарту Русой Первым. Как они катались на тех древних костяных конёчках, мы уже никогда не узнаем, но возможно это выглядело примерно так, как это делала сейчас молодая школьная учительница Виктория. В данный момент эта красивая во всех отношениях девушка, стоя на прямых и дрожащих ногах, опираясь руками на спинку стула, пыталась сделать хотя бы одно отталкивающее движение лезвием конька.

— Вика, держись! — пискнула её подруга и коллега Надя, нарезая круги вокруг неё.

И тут стул неожиданно выскочил вперёд и грохнулся на гладкую поверхность льда, а молоденькая «англичанка» сначала взвизгнула, затем пошатнулась и, не сделав и шага, шмякнулась на свою очаровательную попку. «Странное дело, — подумал я, — почему-то одни люди встают на коньки и сразу едут, а другие в точно такой же ситуации сразу падают. Загадка природы».

— Ну, всё ясно, — пробурчал я, — феерический выезд после первого периода матча двух очаровательных хоккейных болельщиц, которые должны разыграть беспроигрышную лотерею, отменяется.

— Почемууу? — заревела Виктория.

— Потому что для кое-кого это может плохо закончится, — сказал я и, сделав несколько раскатистых движений, подъехал к Вике и, подняв её на ноги, повез к калитке, через которую можно было покинуть опасный для здоровья лёд.

— Для кого? — шмыгнула носом красавица.

— Для того, кто не умеет правильно падать и правильно стоять на коньках, — проворчал я, помогая девушке присесть на скамейку запасных.

— И что? — снова захныкала Виктория. — Надька теперь одна будет выступать?

Я покосился на молоденькую учительницу литературы и отметил про себя, что та очень неплохо и уверенно владела коньками. Однако позволить Надежде покрасоваться одной на ледяном поле не мог. Во-первых, Вика обидится, а во-вторых, Надя решит, что теперь она мне нравится гораздо больше, чем её подруга.

Вообще, надо сказать, что за два последних дня