Боги, пиво и дурак. Том 9 - Юлия Николаевна Горина

Но тут меня снова подхватило и ловко плюхнуло пузом поперек седла, придавив Майе колени.

— Например, за меня, — ответила девушка, придерживая крепкой рукой ремень на моих штанах, чтобы я не укатился под ноги коннице.

Извернувшись, я уселся впереди Майи, перехватив поводья из ее рук.

А циклопы между тем, стряхнув с себя сонную заторможенность, в разы ускорились. Один из них, вскинув голову, распахнул руки в стороны и оглушительно взревел, предвкушая схватку.

Я не знал, что это за твари. Но в них ощущалась предвечная хтоническая мощь, подобная той, что наполняла протобогов. Мои инстинкты вопили, что все очень и очень плохо, но при этом я не мог ни пошевелиться, ни отвести глаз от чудовищ. Они гипнотизировали. Давили.

Я смотрел, как они шли, и сердце в груди билось все быстрее от совершенно неуместного, противоестественного восторга.

Может, я просто окончательно сошел с ума из-за клейма берсерка?

Размышлять на эту тему я не стал. Просто соскочил с лошади и, повинуясь неудержимому зову сердца, побежал на своих двоих промеж хрипящих лошадей, не слушая криков Майи у себя за спиной.

Мы врезались в толпу пеших воинов Зевса, как лавина.

Выхватив скользкий окровавленный меч у кого-то из противников, не до конца добитого нашими, я бросился вперед, нанося удары направо и налево.

Мне тоже доставалось — чьи-то мечи, копья и стрелы ежесекундно пытались проткнуть мою шкуру, конструкты то пытались спалить, то наоборот заморозить, но уже через пять минут уровень боли захлестнул все возможные пределы, и когда это произошло, что-то в мозгу щелкнуло — и я перестал реагировать на нее. Просто орал, не переставая, с осознанием, что мне больно — и все.

Пьянящее чувство безумного восторга охватило меня.

Я больше не боялся умереть. Не уклонялся от ударов. Не просчитывал атаки. А просто пер, как танк, пьянея все сильней от теплой липкости чужой крови, стекавшей у меня по рукам.

Кому-то я снес голову. Чья-то рука отлетела в сторону, шмякнув в лицо божеству в белой накидке.

— Зевс, я убью тебя, сукин ты сын!!! — прогремел над поляной вопль Кроноса.

— Вообще-то не сукин, а твой, папаша! — прозвучал ответ откуда-то издалека.

— Одно другого не отменяет! — рявкнул Кронос.

А потом вдруг справа от меня рухнуло сразу не меньше полсотни великанов Януса.

Как???

Повернув голову, я увидел, что над телами стоит один из циклопов.

За его спиной четверо одноглазых монстров бросились на Азатота.

Добыча протобога осыпалась с щупалец на землю. Черная дыра в сердцевине его существа вспыхнула множеством искр.

Один из циклопов выхватил из-за пояса огромный топор и…

Сотворил невозможное.

Отсек Азатоту один из тентаклей.

Жуткий, пронзительный вопль потряс небо и землю.

Все в очередной раз схватились за уши, позабыв о сражении. Одни кони взвились на дыбы, другие — с хрипом попадали на колени, роняя своих седоков.

Ухмыляясь, циклопы двинулись к протобогу, доставая свое оружие…

Им в спины устремились потоки атак наших. К переднему краю подтянулись люди Альбы и смуглые полуголые служители Сехмет…

Шкуры циклопов бугрились волдырями ожогов, на спинах и ляжках открывались раны — но они не обращали на это никакого внимания.

Азатот разметал свои щупальца, стараясь уклониться от ударов и одновременно зацепить своих врагов. В воздух поднялись густые облака пыли.

А потом мы услышали еще один вопль Азатота…

Неужели ему отрубили еще одно щупальце?..

— В сторону, человечек! — услышал я над ухом знакомый мелодичный голос, и увидел Шиву.

Еще никогда я не видел его в таком облике.

Вместо вальяжно расслабленного принца передо мной был собранный и закованный в лазурные доспехи воин. В руках у него были странные изогнутые мечи с клинками, испещренными черными символами.

Шива присвистнул, и у меня под задницей образовалось плотное облако, плавно поплывшее наверх.

— Все грифовцы остановились там, — неопределенно махнул он рукой мне за спину. — Таков был приказ. Отправляйся к ним, и не приближайся к переднему краю, что бы не случилось, — сказал он, в то время как меня поднимало все выше над полем боя.

— Я против. Я тоже буду сражаться! Я никуда не пойду!.. — от возмущения я задохнулся, пытаясь соскочить с этой проклятой тучки, к которой мою задницу точно приклеили.

— Когда сражаются боги, смертным среди них делать нечего, — нахмурив тонкие черные брови, сказал Шива. — Зевс пробудил первых детей небес и земли. Черная богиня Кали мертва. Афина мертва. Думаешь, маленький виночерпий Даня сумеет выжить? Прощай, человечек, — он вдруг улыбнулся лучезарной. — Я рад, что не ошибся. Получилось действительно весело!..

Глава 13

Битва титанов

Облако Шивы подняло меня примерно на уровень Азатота.

И я увидел, как циклопы схватили его за щупальца и потянули к земле. Свободные тентакли протобога извивались, били по могучим спинам великанов, и хлестали по испепеленной, присыпанной песком земле, поднимая облака пыли.

Еще два циклопа бросились на войско Сехмет и Януса.

Львиноголовая богиня и Сет приняли свою боевую форму. Их энергия пылала огнем, тела сверкали красным золотом, но даже в таком облике они едва доставали циклопам до пояса.

Шива бросился им на помощь. Лазурной стрелой он метнулся прямо к циклопу, превратившись на мгновение в размытую линию. И обрушился на чудовище.

Атака Шивы заставила монстра обернуться, и в этот миг Сет рубанул великана мечом по голени.

Монстр взревел и рухнул на одно колено. В ярости он швырнул свой топор в Шиву. Оружие засияло зеленым, оставляя за собой след из мелких искр, и вонзилось лезвием в латный наплечник Шивы.

Алая кровь выплеснулась из раны на мерцающие доспехи.

— Держись, брат!!! — прогремел возглас Сета.

Миг — и он встал между циклопом и Шивой…

У меня аж руки свело судорогой, как хотелось помочь, но проклятое облако в буквальном смысле крепко держало меня за задницу, и избавиться от него не было никакой возможности! И оно тащило меня назад — туда, где когда-то начинался лес.

Теперь, когда сражение было так близко, но при этом так недосягаемо, внутри меня началась своя собственная война.

Берсерк рвался вниз. Он рычал сквозь стиснутые зубы, проклиная все на свете, и жаждал крови. Между его порывами и рычанием надо мной брала верх придурковатость хухлика, так что я начинал корчить рожи, показывать фак и, высунув язык, крыть и в хвост, и в гриву Зевса и всех